Возможно, причиной тому была вода, но Каору начал постепенно успокаиваться. Казалось, он стал единым целым с водой. Сознание стало исчезать. Превратившись в бесчисленное количество пузырей, Каору растворился в воде.
Последний всплеск сознания вызвал в памяти фразу Рэйко, произнесенную во время их последнего разговора.
«Сегодня утром во мне задвигался малыш», — с радостью сказала она.
Нынешнее состояние Каору вполне можно было сравнить с состоянием ребенка, плавающего в околоплодных водах. А если подумать, то все совпадало в точности, вплоть до желания родиться.
Погруженная во тьму, его окружала еще одна рукотворная вселенная. Сила притяжения исчезла. Вес тела перестал ощущаться.
Каору еще мог видеть, но из-за полной темноты ему казалось, что пространство вокруг него безгранично.
В детстве, выходя на балкон многоэтажного дома, он любил глядеть на ночное небо. Глядя на звезды и Луну, он мечтал познать устройство Вселенной.
Но в отличие от балкона на шестнадцатом этаже, здесь было все наоборот. Дома он стоял высоко над землей и смотрел на море, здесь он — глубоко под землей, на тысячу метров под иссушенной пустыней. Вместо разлившегося по простору запаха прибоя он ощущал неживой запах ионизатора в ограниченном пространстве.
Над головой Каору на мгновение вспыхнул синий огонек. Началась бомбардировка нейтрино. Каору это синее мерцание казалось сиянием звезд.
Со всей внутренней поверхности сферы излучались нейтрино. Пронизывая тело Каору, они достигали противоположной стороны сферы, накапливая информацию о молекулярном строении его тела. Количество этой информации росло, и, по мере того как сам Каору растворялся, увеличивалась точность снимаемой с него цифровой копии. Первые прошедшие сквозь тело Каору нейтрино были неощутимы. Но, чтобы получить полную копию его тела, на этом было нельзя останавливаться, требовалось более интенсивное облучение, способное разрушить его организм. Когда оно началось, Каору не успел ощутить произошедших с ним изменений.
Вспышка света через мгновение ушла в абсолютную тьму. Это было красиво. Яркое синее свечение, неся за собой белый хвост, прошло все пространство насквозь. Совсем как комета.
Объятый спокойствием, Каору смотрел на ночное небо, ему казалось, что он вернулся во времена своего детства...
Возможно, что-то подобное испытывали астронавты. Возможность посмотреть на Землю со стороны приближает тебя к Богу. Правда, у Каору была несколько другая ситуация. То, во что он превратился, само по себе было Богом.
Он не должен был ничего слышать, но ощущал прикосновение какой-то пульсирующей силы. Возможно, воспринимал какие-то сигналы из виртуального пространства.
Внезапно перед его внутренним взором появилось какое-то изображение, словно кто-то внедрил в его мозг картину Шагала. Но видел Каору не глазами — как будто кто-то подключил его мозг прямо к видеомагнитофону, через мгновение парад ярких экспрессивных образов закончился.
Сине-белый свет, превратившись в переплетающиеся струны, опутал собой все пространство. Абсолютная тьма теперь вся была пронизана светом. Тут же стало слышно, как бьются друг о друга лучи. Завихрение цифрового сигнала слегка коснулось мочки уха Каору.
Он оказался в невесомости, как будто поднялся из контейнера с дистиллированной водой и его начал засасывать в себя водоворот. Отделившись от тела, душа устремлялась все выше и выше. Путешествие Каору подходило к концу. Он подошел к цели своего пути от смерти к перерождению.
Образы возникали в сознании какими-то ошметками, образуя размытую, неясную мозаику. Сколько он ни старался, таких ясных образов, как до этого, в сознании не появлялось. Возможно, из-за того, что информация была еще не вся обработана.
Облучение стало еще интенсивнее, теперь оцифровывается молекулярная структура Каору.
С увеличением интенсивности размытая мозаика стала приобретать заостренные углы. В сознании Каору вновь начали появляться картины.
Все образы были такими же, как вначале. Казалось, что впереди, там, откуда шел свет, видна преисподняя, как две капли воды похожая на нашу реальность.
Путешествие Каору вот-вот завершится. В этом мире его тела больше нет, вскоре он будет рожден в «Петле».
* * *
Когда обработка закончилась, контейнер, где находился Каору, был пуст. Остатки разрушенных и разбросанных клеток смешались с водой. Так же как и сознание, растворившееся в воде, плоть была раздроблена, распылена и растворена в воде. Вода утратила свою чистоту. Сине-белые лучи не превратили ее в кровавый бульон, но преобразовали в жидкость совсем иной консистенции.
* * *
Несмотря на то что тело пропало, сознание Каору сохранилось. Частицы нейтрино за миг до смерти тела создали точную цифровую копию мозга, во всех мелочах — от расположения нейронов до происходивших в тот момент в мозгу химических реакций, — и таким образом позволили восстановить его.
Но эта информация, полученная благодаря Newcap, не будет запущена сразу. Некоторое время, пока происходит процесс его роста, она будет храниться отдельно от Каору. Когда в «Петле» пройдет приблизительно неделя, рожденный человек достигнет той стадии развития, которая у него была в момент облучения в Newcap. Тогда-то ему окончательно будут возращены память и сознание.
Каору приблизительно догадывался, где он сейчас. Он в матке. И это никакая не метафора, он действительно в матке, в женском чреве, плавает в околоплодных водах.
Откуда-то издалека слышалось биение материнского сердца. Удары гулко разносились по тесному, темному округлому пространству. Биение становилось все сильнее.
Бум-бум-бум-бум.
Каору не знал, в чьей он матке. Но знал, что вот-вот родится.
Стремясь выйти наружу, он начал выталкивать себя.
Он увидел яркий свет. Это уже не было прежнее сине-белое сияние, это был обыкновенный искусственный свет. И шел он, по-видимому, от часто встречающихся в больницах астральных ламп.
Свет слепил ему глаза, но он разглядел пуповину. Этакий гротескный провод, соединявший его и мать...
Потянувшись руками к пуповине, он попытался самостоятельно разорвать ее и в этот момент громко закричал. Так же, как кричат все младенцы:
— Огя! Огя!
Новое путешествие началось.
Стоял необычно солнечный для сезона дождей день. Пройдясь по парапету, отделяющему песчаный пляж от дороги, и оглянувшись на горизонт, можно было увидеть, что над заливом висит легкая дымка. На выступающем в море парапете беззаботно сидели несколько рыбаков с закинутыми удочками. Лето еще не наступило, никто не купался. Семья из двух человек, расставив на песке шезлонги, наслаждалась пикником.
