Меня развели. Это ловкая инсценировка.
Мои мозги, кажется, готовы закипеть. Сплошная цепь несостыковок. Нукекуби и молчаливый могли зайти в «Вампырь» вместе с Карлом: против троих у нас не было бы шансов, но они ждали снаружи. Катерина даже звонить никуда не стала, а потом ее телефон заблокировали. Милена в курсе, что происходило с Катей после закачки файла на флэшку. И знать это она может только из ОДНОГО источника: от людей, которые охотились за моей сестрой. Офицер Зубкова отослала меня к стойке бара в «20 костях», когда альп объявил: он назовет номер машины, которая увезла Катю, и расскажет про эмблему на табличке. Милена не хотела, чтобы я это слышал.
ЗАКАЧКИ ФАЙЛА НА БЛОГ НЕ БУДЕТ. КУДА МЕНЯ ВЕЗУТ?
Машина тормозит у черного плотного забора. Не очень-то похоже на бабушкину фазенду. Скорее, какой-то дачный комплекс. Милена улыбается: отстраненно, ее глаза глядят как бы сквозь меня. Берет мобильный, кивает.
– Пойдем со мной. Мы уже на месте.
Я смотрю ей в зрачки. В них ничего нет – просто черная пустота.
– Как давно ты работаешь на них? – спокойно спрашиваю я.
Она пожимает плечами – без эмоций.
– С самого начала. Я знала, что ты догадаешься.
Щелчок затвора. «Кольт» с серебряной пулей в стволе прижат к моему виску. Свободной рукой Милена набирает номер на мобильнике. Когда мы только сели в машину, она тоже возилась с сотовым. Наверное, офицер Зубкова права – я хронический идиот. После обращения в волка на «Кровососской» они поняли: я действительно не знаю, где флэшка. Поэтому и пристегнули Милену ко мне – чтобы мы нашли USB-накопитель вместе. Я хочу спросить: зачем она убила Карла? Но в итоге спрашиваю совсем другое:
– Для чего же ты спала со мной?
Улыбка сползла с лица Милены. Глаза увядают, утопая в кромешной тьме.
– Так лучше, малыш. Так надежнее.
Она отворачивается, прижав сотовый к уху.
– Да, я здесь. Флэшка у меня. Скажи носферату – мы заходим.
…«БИИИП», – в черном заборе открылся овальный проем…
Провал в памяти № 9 – Проклятие ха-гадоля…Сначала дети даже не поняли: их давно ждут. Стражники лежали в постелях, накрывшись с головой; изображали спящих, для вида даже храпели. Но под покрывалом в потной руке каждого была намертво зажата рукоять серебряного меча – острого, как осока бавельских болот. Дети готовились к легкой победе, избиению сонных врагов… они поздно сообразили, что попали в хитроумную ловушку. За считанные мгновения мраморные залы дворца погрузились в кровавый хаос сражений. На одного демона наваливалось сразу пять, а то и десять человек. Сам царевич Мардук, с ног до головы залитый кровью, бросался в гущу схватки – шипя, дети отступали перед свистом лезвия. Под ногами победителей хрустели черепа, стены почернели от пламени, сандалии скользили в лужах венозной крови, которую в страшных муках отрыгнули погибающие дети.
– Хозяин! – кричал Мардук, пробивая себе путь мечом. – Где Хозяин?
Хозяин исчез. Он испарился в глубине коридоров дворца, оставив детей на произвол судьбы. Вчера ночью, получив донесение, царевич понял: у него очень мало времени – однако вполне достаточно, чтобы собрать своих людей и раздать им необходимые приказы. Демонов, не ожидавших сопротивления, удалось застать врасплох. Возможно, далеко не все существа участвовали в дневной атаке, но в битве их число явно уменьшилось. Они вышли на свет, он заставил их обнаружить себя – это и есть главное достижение схватки. К шести вечера, когда над крышей дворца Шуту Бит сгустилась спасительная для детей тьма, сопротивление демонов было окончательно подавлено. Стражники победно ревели, вздымая вверх серебряные мечи и утирая струящийся с грязных лиц пот пополам с кровью. Их потери тоже были велики – растерзанные тела мертвецов устилали полы дворцовых комнат. Большинство защитников дворца погибли от зубов с когтями демониц: обращенные рабыни и знатные дамы сражались с первобытной яростью. Издавая страшные вопли, они прыгали с потолка, за долю секунды вспарывали человеку грудь, вырывали трепещущее сердце. У пальмовых колонн валялись клочья обожженной кожи: после прикосновения к доспехам из серебра она слезала с существ, словно с жареных кур. К Мардуку, шатаясь, подошел генерал его личной гвардии – Имун, чернокожий нубийский наемник.
– Экимму попытались скрыться в подземелье, в самом основании Висячих садов,[68] – доложил негр, стирая пепел с серебряного меча. – Там находилось их главное логово. Мы обнаружили останки сотен людей, куски гниющего мяса, груды скелетов. Мои солдаты обшарили каждый закоулок. Я сожалею, царевич… но Хозяина нет нигде. Не удивлюсь, если этому ублюдку удалось сбежать еще в начале сечи. Допросить уже некого.
Мардук обнял африканца. Да уж, после сегодняшних событий царь не сможет отрицать: отравление соком пустынного растения здесь ни при чём. Шамаш действительно обратился в кровососущего демона и умер от удара серебряного ножа. Остается только доставить в царские покои слепого пленника Иехонию: пусть в присутствии отца он повторит все то же самое, что сказал ему. Теперь уже все равно, ледяной страх полностью покинул его сердце. ПРОКЛЯТИЮ ХА-ГАДОЛЯ НЕ СУЖДЕНО СБЫТЬСЯ.
…Мардук вошел в тронный зал походкой усталого завоевателя. Массивный трон из чистого золота, отлитый в форме гигантского дракона, слабо блестел в полутьме при жалком свете затухающих факелов. Стража грубо, взашей, толкнула в зал пленника Иехонию, двери с грохотом сомкнулись за его спиной. Нащупав дрожащей рукой ступеньку, слепец опустился на плиту – у подножия трона царя царей. Бесшумно выскользнув из темноты, царевичу кивнул верховный жрец Нергал: он был бледен, как никогда. На прикушенной губе полумесяцем запеклась темная кровь.
– Я обязан тебе спасением, жрец. – Мардук положил ему руку на плечо, стараясь не смотреть в голодные глаза. – Ты предупредил о кровавом ужасе, грозившем гибелью всему Вавилонскому царству. И хотя по природе своей ты один из них – в благодарность за донос я сохраню тебе жизнь. Да, ты больше никогда не покажешься на улице. Я поселю тебя в роскошном доме под усиленной охраной. Каждую ночь ты будешь получать рабынь, необходимых для пропитания. Однако тебе отрежут язык: ты больше никому не сможешь поведать свою страшную историю.
Глаза жреца блеснули красным из мрака – Мардук догадался, что тот улыбается. Отстранившись, Нергал замотал головой, злобно смеясь.
