Не имеет значения, - подумал он, - oна никуда не денется. Она так и будет там. Или где-то еще. Однако, все равно лучше бы мне встать. Но он не мог заставить себя двигаться. Что бы ты ни делал, не засни снова. Не засну. Шезлонг под его лицом веял свежим, чистым запахом хлора. Он предположил, что, наверное, во время землетрясения его хорошенько окатило водой из бассейна. А ему хотелось, чтобы он пах так-же, как шезлонг Шейлы: солнечными лучами и лосьоном для загара, потом, пляжами и... сахарной ватой? Сахарная вата? Это шезлонг Шейлы, - сказал он себе. - Давай просто представим, что это он. Да. Я на шезлонге Шейлы. И он увидел себя, будто издалека, растянутого на шезлонге на заднем дворе дома Шейлы. Со скрещенными под лицом руками. Его спина блестит от пота. Обрезанные пижамные штаны налипают к ягодицам. Он чувствует под собой мягкую, влажную ткань. Шезлонг Шейлы. Пропахший ее лосьонами и соками. Я должен встать. Должен вернуться к Шейле пока...
- Что за спешка? - cпрашивает она низким, дразнящим голосом.
Стэнли понимает, что все это происходит только в его голове. И ее здесь нет. Но в голове, ее руки, большие и теплые, лежат у него на спине. Они поглаживают его, массируют плечи.
- Никуда ты не пойдешь, - говорит она ему. - По крайней мере сейчас.
Затем она берется за его трусы, стягивает их и снимает. Она забирается на него. Она лежит на нем, горячее и тяжелее, чем солнечный свет. Он ощущает ее бедра на своих ногах. Мягкие пряди волос щекочут его по ягодицам. Груди, находящиеся чуть ниже его лопаток, кажутся большими, скользкими и упругими. Он извивается, когда она начинает лизать и целовать его шею.
Представляя это, Стэнли действительно начал извиваться. Он должен перевернуться. Тогда он представил себе отверстие в шезлонге. Отверстие в прокладке и в самом шезлонге, находящееся прямо под его пахом. Большое, возможно, как мяч для софтбола. Достаточно большое, чтобы в него уместиться. С таким отверстием он бы не чувствовал себя сейчас так раздавлено и нездорово. Поерзать в нем. Отверстие дало бы ему возможность прочувствовать все. А затем он задумался, как было бы здорово поиметь на таком лежаке Шейлу. Она извивается, лежа на спине, пока ее лицо не появляется в отверстии. Тогда она поднимается на локтях. Она берет его в рот. Но в шезлонге Стэнли нет никакого отверстия.
Он перевернулся, обливаясь катящимся по коже потом. Будучи с закрытыми глазами, он прищурился, когда солнечный свет резанул его сквозь тонкие оболочки век. Он шлепнул по глазам и попытался отдышаться. Сердце бешено колотилось. Все вокруг зудело - жужжало - как будто кровь в венах и артериях превратилась в какую-то шипучку. Слишком быстро перевернулся, - сказал он себе. - Нужно было сделать это раньше, не дожидаясь экстренной ситуации. Через минуту я буду в порядке, - подумал он. - Просто нужно успокоиться. Ляг и расслабься. Это может и помочь отвлечься от мыслей. Я могу поиметь ее по-настоящему, когда захочу, а то, чем я сейчас занимаюсь - удел неудачников, которые не могут получить того, чего хотят в реальности. Но если я упущу ее, - подумал он, - все пропадет и не будет никакой реальности. Бен ведь нашел ее, не так ли? И что делать, если придет кто-то еще? Тогда для этого кого-то еще все обернется слишком плохо. Как придет, так и уйдет. Но, что, если справиться со следующим, кто обнаружит Шейлу будет не так легко, как с Беном? Продолжая терять время, он в самом деле рискует упустить свой шанс.
Он понимал, что должен встать. Чувствовал он себя уже лучше - дрожь и напряжение утихли, так-же как и зудящие ощущения в крови. Но какое-то время он подождал. Затем медленно сел. Пот буквально лился с лица, стекая на грудь и живот. На какое-то мгновение он почувствовал головокружение, но затем его голова просвежела. Он спустил ноги с шезлонга. Мокасины стояли рядом. Он сунул в них пятки, наклонился, оперся руками о колени и выпрямился. Чувствуя небольшую слабость, он глубоко вздохнул и понял, что не хочет никуда идти. Нельзя так долго лежать на солнце, - подумал он. - Мне еще повезло, что я не схватил тепловой удар, или чего-нибудь подобное. Хотя, кто сказал, что не схватил? Нет, - сказал он себе. - Я в порядке. Может быть лишь немного обезвожен, вот и все. Наверное, именно поэтому я и чувствую себя так странно. Слишком много солнца. Слишком сильно вспотел. Он задумался над тем, где может раздобыть что-нибудь попить. Это зависит от того, - подумал он, - не против ли я, если в моей воде окажется немного хлорки и крови. Он решил, что не против.
Вода на дне глубокого конца бассейна все еще сохраняла прохладу. Он пробирался вперед, пока кромка той не достигла его бедер. Тогда он наклонился и зачерпнул в рот несколько пригорошней. Вкус оказался довольно неприятным. Хотя никакого намека на кровь он в нем не обнаружил. Он выпил еще немного. И еще немного. А затем присел на корточки, пока вода не накрыла его по плечи. Он окунулся с головой. И, работая ногами, заскользил по освежающей прохладе вперед. Выбравшись из бассейна, он чувствовал себя прекрасно. Он ощущал холод. Это было совершенно ему непонятно. И не было понятно никогда. Это было частью магии бассейна. Забираясь туда, ты просто издыхаешь от жары, но когда вылезаешь обратно, твоя задница готова отвалиться от холода. И весь фокус в том, что температура воздуха то за это время совершенно не изменилась. Бывает, что тот становится даже горячее, чем прежде. Сумасшествие, - подумал он.
Дрожа, он стоял у края бассейна. Как жаль, что у него нет такого же собственного. Когда понадобится, буду ходить в этот, - подумал он. - Кто может мне это запретить? Мама?
- О, Стэнли, Стэнли, Стэнли, - протянул он плаксивым, имитирующим ее голосом. - Мы не заведем бассейн. Какая смешная идея. Не понимаю, как тебе иногда приходят в голову подобные вещи. Или ты считаешь, что мы сделаны из денег?
- Нет, дорогая мамочка, - сказал он уже своим собственным голосом. - Я считаю, что ты, грязный кусок дерьма, сделана из мертвого
