Единственная вещь, которую я могу сделать.
Он снова подошел к Лиссе и, к удивлению нас обоих, упал перед ней на колени.
Единственная вещь, которую я могу сделать — единственное искупление, которого я буду добиваться — отплатить вам за мое спасение.
«Дмитрий», — тревожно начала она, «я сказала тебе-"
«Я почувствовал ту силу.
В тот момент, я почувствовал, что ты вернула мою душу.
Я почувствовал, что ты излечила ее.
Это — долг, который я никогда не смогу возместить, но я клянусь, что потрачу оставшуюся часть моей жизни что бы сделать это.
Он смотрел на нее, снова с тем восхищенным выражением на лице.
«Я не хочу этого.
«Тут нечего возвращать».
«За все надо платить,"заявил он.
«Я обязан тебе моей жизнью — моей душой.
Это единственный путь, по которому я смогу приблизиться к своему искуплению, за все что я сделал.
Но и этого все еще будет недостаточно…
но это все, что я могу сделать.
Он всплеснул руками.
«Я клянусь, все что тебе нужно — если это в моих силах, — я сделаю это.
Я буду служить и защищать тебя до конца моей жизни.
Я буду делать все, что ты попросишь.
Я всегда буду верен только тебе».
Лисса снова начала говорить, что она не хочет этого, но потом хитрая мысль пришла ей на ум.
«Ты увидишься с Розой?
Он поморщился.
«Только не это.
«Дмитрий —"
Пожалуйста.
Я сделаю что — нибудь другое для тебя, но если я вижу ее.
это будет слишком больно.
Это было вероятно единственной причиной, которая, возможно, заставила Лиссу опустить тему разговора.
Это и отчаянное, печальное лицо Дмитрия.
Она никогда не видела его таким раньше, я тоже.
Он всегда был таким непобедимым в моих глазах, и это признак уязвимости не сделал его слабым для меня.
Просто это делало его более сложным.
Это пробудило во мне еще более сильную любовь и желание помочь ему.
Лисса могла дать ему только маленький кивок как ответ прежде, чем один из стражей сказал, что она должна была уйти.
Дмитрий все еще был на коленях, когда ее уводили, провожая Лиссу взглядом, который говорил, что она была его единственной надеждой в целом мире.
Мое сердце сжалось с грустью и ревностью — и даже с небольшой злобой.
Я была единственной, на кого он должен был так смотреть.
Как он посмел? Как он смеет действовать, как будто Лисса была самой важной вещью в мире? Она много сделала, чтобы спасти его, это правда, но я была той, кто путешествовал по всему миру ради него.
Я, та, кто постоянно рисковала ради него жизнью.
И самое главное, я та, кто его любит.
Как он мог от этого отвернуться?
И Лисса, и я были смущены и расстроены, когда она покидала здание.
Мы обе были обезумевшими от заявления Дмитрия.
Несмотря на то, насколько сердитой я была из-за его отказа увидеть меня, я все еще чувствовала себя ужасно при наблюдении его столь низко.
Это убивало меня.
Он никогда так раньше не поступал.
После нападения на Академию, он безусловно, грустил и скорбел о потерях
Но это — разные виды отчаянья.
Это было глубокой депрессией и чувством вины, от которых, казалось, он не может укрыться.
И Лисса, и я были потрясены этим.
Дмитрий всегда был человеком дела, кто после трагедии и борьбы всегда будет готов к следующему бою.
Но это? Это отличалось от всего, что мы когда-то видели в нем, и я, и Лисса дико перебирали идеи о том, как решить эту проблему.
Ее более мягкий, добрый подход был в том, чтобы продолжать общаться с ним и убеждать
Судовые должностные лица, что Дмитрий больше не несет угрозы.
Мое решение этой проблемы состояло в том, чтобы пойти к Дмитрию, независимо от того, чего по его утверждению, он хотел.
Я бы ворвалась в тюрьму и выбралась бы назад.
Попасть в тюремную камеру стоило того.
Я все еще уверена, что как только он увидит меня, он поменяет свое мнение насчет искупления грехов.
Как он мог подумать что я не прощу его? Я люблю его.
И понимала.
И как только власти убедятся, что он не опасен.
ну, мой план был все еще немного сырым, но у меня было чувство, что это повлечет за собой много криков и драк в дверях.
Лисса отлично знала, что во время ее общения с Дмитрием, я была с ней, поэтому та не чувствовала себя обязанной видеть меня, а хотела помочь в медпункте
Она слышала, будто Адриан чуть не упал в обморок, всеми силами помогая другим.
Это казалось так несвойственно ему, так бескорыстно…
он делал удивительные вещи, с большими издержками для себя.
Адриан.
Была проблема.
У меня не было возможности увидеть его после возвращения с боя на складе.
И кроме излечения им других людей, я больше действительно не думала о нем.
Я сказала, что если Дмитрия действительно можно было спасти, это не означало конец для меня и Адриана.
Тем не менее, прошло едва ли 24 часа, как я была увлечена им.
«Лисса?»
Несмотря на то, что я вернулась в свою собственную голову, часть меня по-прежнему рассеянно следовала за Лиссой.
Кристиан стоял возле медицинского центра, прислонившись к стене.
Казалось, будто он был там в ожидании чего-то — или, вернее, кого-то.
Она остановилась, и необъяснимо, все мысли о Дмитрии исчезли из ее ума.
Ох, ну ладно.
Я хотела, чтобы эти двое привели все в порядок, но сейчас у нас не было на это времени.
Судьба Дмитрия была намного важнее, чем насмешки Кристиана.
Было похоже, что Кристиан не в лучшем расположении духа, однако.
Выражение его лица было любопытным, и соответствовало тому, как он на нее смотрел.
«Как ты себя чувствуешь?», — спросил он.
Они не говорили друг с другом со времени обратной поездки, и большую часть ее она была без сознания.
Хорошо.
Она рассеянно коснулась своего лица.
Адриан исцелил меня.
Так и думал, что он на что-нибудь сгодится.
Хорошо, может быть, Кристиан чувствовал себя немного лучше.
Но только немного.
«Адриан хорош в многих вещах,"сказала Лисса, не сдержав улыбки.
Он чуть себя не угробил за эту ночь.
«А что на счет тебя? Я знаю, какая ты.
Как только ты оказалась на ногах, та, наверное, была возле него.
Она покачала головой.
Нет.
После того как он исцелил меня, я пошла к Дмитрию».
Вся насмешка исчезла с лица Кристиана
«Ты разговаривала с ним?»
«Дважды.
Но да.
Я разговаривала.
«И?»
«И что?»
«Как он выглядит?»
«Как Дмитрий».
Она вдруг нахмурилась, пересмотрев свой слова.
