— Более чем счастлив. — Он притиснул ее к двери душа, и прежде чем она успела моргнуть ее одежда исчезла.
Кэт не могла дышать, когда он опустил голову вниз, чтобы подразнить ее правую грудь. Его щетина царапала ее кожу и посылала озноб по всему ее телу, в то время как его язык мучил ее, доставляя удовольствие. Он был одержим, пока его руки и губы ласкали все ее тело.
Экстаз охватил ее. Когда она пришла сюда, такой прием был последней вещью, которую она ожидала. По правде говоря, она думала, что он прогонит ее и скажет больше не возвращаться. Или, по крайней мере, повернется и уйдет, не слушая ее.
Даже в самых смелых мечтах она не ожидала, что он будет так рад ее видеть, как она его. То, с каким отчаянием он прикасался к ней, заставило ее улыбнуться, так как она поняла, насколько он скучал по ней. Это невероятное удовольствие находиться в его объятиях снова. Чувствовать его дыхание, опаляющее ее кожу. Простое прикосновение его сильных рук было достаточным, чтобы стать мокрой и нуждающейся в нем.
— Я хочу тебя, Син, — выдохнула она ему в ухо. — Я не хочу ждать.
Она вытянула руки над головой и схватилась за металический стержень душа, когда он вошел в нее.
Син зарычал, ощущая себя внутри нее снова. Каждая часть его тела закричала с облегчением. Он поднял голову и увидел драгоценную улыбку на её лице. Все его тело трясло от удовольствия. От тепла ее тела.
Ожидать, когда она достигнет экстаза было самым трудным, что он когда-либо делал в своей жизни, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем она, наконец, вонзила свои ногти в его руки и, откинув голову, закричала. Через минуту как он почувствовал ее кульминацию, он присоединился к ней.
Голова Кэт кружилась, она отпустила душевой стержень и поняла, что металл рассек ее ладонь. Тем не менее, это ее не беспокоило, она обняла его, и слушала его дыхание над своим ухом.
— Это был неожиданный подарок, — сказала она со смехом.
Сину хотелось засмеяться вместе с ней, но он не нашел это смешным. Он подверг ее опасности и потерял впустую все, чего достигнул за всю прошедшую неделю.
И ради чего?
Ради прикосновения ее рук на его лице …
Правда жгла его. Он продал бы свою душу за одну минуту с ней. Но он не мог сказать ей это.
— Почему ты здесь? — спросил он, его голос был хриплым и страннным даже для самого себя.
— Сайфер сказал мне слабость Кессара и я подумала, что тебе следует это знать.
Из-за этого? Это была единственная причина, почему она пришла сюда? Часть его хотела, чтобы она сказала, что скучала по нему. Что она больше не могла без него. Но теперь, когда он смотрел на нее, то понял, что она выглядела великолепно. В отличие от него, она выглядела выспавшейся. Ничто в ее внешности не указывала на то, что она скучала или горевала.
И, что всерьез его разозлило.
Она нахмурилась и посмотрела на него. — Ты в порядке?
— Прекрасно, бросил он.
— Ты не выглядишь прекрасно. Ты выглядишь… как будто пьян. Я думала, что это сделает тебя счастливым.
«Я в полном восторге» Конечно в его тоне не было ни капли сарказма…
Она легонько стукнула его. — Ты такой придурок.
— Придурок? прорычал он. — Это все, что ты должны сказать мне, через неделю?
Она сложила руки на груди, и встретилась с пристальным взглядом его золотистых глаз. «Да, и тебе нужно принять душ.»
— Я собирался это сделать, когда ты появилась.
Она фыркнула. — Глядя на тебя, я бы сказала, что ты на пару дней опоздал.
Он схватил полотенце из стопки в стенном шкафу. — Ты пришла сюда, чтобы оскорблять меня? Потому что, если так, то у меня есть два других, которые тебя опередили. Они лучше на него, тоже.
— О, я серьезно сомневаюсь в этом.
Он проигнорировал ее, проверив температуру воды. — Скажите мне, что ты узнали, и иди.
— Нет. Пока не расскажешь мне, что случилось с тобой.
— Ничего со мной.
— Хорошо. Давай, Син, перестань дуться и ответь мне.
— Я не дуюсь.
Да, конечно. «Ты дуешься как двухлетний ребенок».
«Я не дуюсь».
Она положила руки на свои бедра, подражая маленькому ребенку. Затем, имитируя голос ребенка, ответила — «Я тоже»
Син уставился на нее. Даже если он хотел рассердиться, он не смог остановить смешок, который и предал его. «Я ненавижу тебя». Но не было никаких эмоций в его голосе, чтобы вернуть эти слова.
Она шлепнула его по щеке. «Отлично. Так и быть. Я пойду и найду себе кого-нибудь другого, чтобы любить».
Когда она отвернулась от него, он схватил ее за руку.
Кэт остановилась, когда она увидела гнев в его глазах. Это было совершенная в ярость, и она охладила ее до костей.
— Кто? прорычал он.
Что, черт возьми, он говорит? — Кто, что?
«К кому ты собираешься?»
Внезапно все стало ясно. Его манера держаться, его гнев. Все. «О, господи, Син, ты не можешь думать, что я действительно собираюсь найти кого-то еще. Я оставалась целомудренной одиннадцать тысяч лет не для того, чтобы начать спать теперь. Поверьте мне, если и есть одна вещь, у меня, то это способность контролировать себя. Так положи ревность обратно в коробку и закрой ее крышкой из нержавеющей стали. Заклей ее скотчем и засунуть туда, где солнце никогда не светит. Я не хочу видеть эту сторону тебя снова.
Он сделал шаг назад. „Ну, что я должен был подумать? Ты не выглядишь измученной.“
„Измученной?“
Он отвернулся от нее. „Забудь“.
Она остановила его, прежде чем он вошел в душ. „Ты думаешь эта неделя далась мне легко?“
Он сказал с насмешкой. „Ты выглядишь очень расстроеной“.
Она зарычала на него. „Малыш, радуйся, что ты потрясающе выглядишь голым, а то я содрала бы с тебя кожу за твои слова. Я прошла через ад на этой неделе по твоей вине. Ты думаешь, я хотела приползти сюда на коленях, только чтобы ты прогнал меня снова? Я знаю, что тебе трудно поверить, но у меня есть гордость, и я не позволю больше ее топтать“.
Его лицо просветлело. — Ты по мне скучала?
Это раздражало ее еще больше. — Это все, что ты понял, из того, что я только что сказала?
— Нет, но это то, на что мне нужно знать ответ.
Она разочаровоно вздохнула. „Да, Син. Я скучала по тебе. Я плакала из-за тебя. Я ненавидела тебя. Я хотела отдать тебя на съедение Сими, и все, что я делала все время, это думала, как сильно хочу обнять тебя… и да, я скучала по всему, начиная от того раздражающего звука, который ты издаешь, когда раздражен, и заканчивая тем, как ты меня обнимаешь, когда мы спим. Теперь ты счастлив?
Его золотистые глаза сверкали. — Я брежу.“ Он снова поцеловал ее.
Кэт отстранилась и покачала головой. — Ты знашь, я начинаю чувствовать себя, как йо-йо* (в переводе „иди сюда“, игрушка из двух одинаковых по размеру и весу дисков, скрепленных осью с привязанной к ней верёвкой.). Или ты хочешь меня или нет. Ты должен прекратить играть со мной, потому что я не могу этого вынести.
