Затем, не спеша, прошел в комнату отдыха и достал из специального сейфа нераспечатанную пачку папирос «Герцеговина Флор». Открыв темно-зеленую с золотыми надписями коробку, он достал и раскрошил одну за другой, три пахучих папиросы в трубку. Подумал и добавил еще одну. Чиркнул спичкой, разжигая трубку.
В этом сейфе лежали только несколько десятков пачек любимых им папирос, около полутора десятка разных трубок и несколько коробков со спичками.
Вождь знал возможности современных отравителей. Даже единственная спичка при прикуривании или разжигании табака в трубке могла стать причиной мгновенной смерти человека. В НКВД, в конце двадцатых годов, по его личному указанию была создана специальная лаборатория, занимающаяся изготовлением специальных орудий и средств умерщвления, где различным ядам отводилось первостепенное значение. Несколько недель назад он читал секретный отчет начальника лаборатории.
Сталин возвратился в кабинет и, попыхивая трубкой, возобновил свои хождения по причудливым маршрутам. Взгляд на расцвеченную разноцветными пятнами карту вернул его к тягостным размышлениям…
Советскому Союзу, с его новым политическим строем, только по этой одной причине, противостоял весь мир. Он — номинально, являясь руководителем партии, а де-факто — главой государства, стоял в одиночестве против старых, заматерелых политических волков. Все эти чемберлены, даладье, рузвельты и гитлеры мечтали об одном — уничтожить первое в мире государство рабочих и крестьян, созданное Лениным и сохраняемое им — Сталиным.
А, он был один. Даже внутри страны, на высшем государственном уровне, почти не было политиков и хозяйственников, на которых можно было, не просто опереться, но полностью положиться во всех делах. Старая большевистская гвардия занималась пустозвонством, словоблудием и созданием внутрипартийных течений и уклонов.
— Это, в такое-то судьбоносное время! Заниматься политическими дрязгами, вместо того, чтобы сжаться в один кулак и противостоять многочисленным врагам! — Сталин гневно вздохнул и поперхнулся дымом.
На надсадный кашель осторожно заглянул в кабинет порученец. Вождь махнул рукой, дверь закрылась.
Сталин понимал — войны не избежать. Причем, возможно на два фронта — с Германией на западе и Японией на востоке. Плюс союзники немцев в Европе, в том числе потенциальные.
С началом войны не исключались крестьянские бунты и восстания внутри страны, поскольку деревня жила очень тяжело. Он хорошо помнил «антоновщину», охватившую всю Тамбовскую и часть Воронежской губерний. Для его подавления, кроме Красной Армии, пришлось привлечь войска ВЧК, ВОХР и ЧОНа. Крупнейшее крестьянское восстание удалось вовремя локализовать и трудно представить, что было бы, если бы оно охватило всю страну. Устояла бы советская власть?
Тогда активность проявляли эсеры. Многие из них потом отреклись от своей партии и даже вступили в ВКП (б), занимают ключевые посты в органах власти и экономике страны. Но, наверняка, ждут момента, когда можно сбросить маски. Сейчас активизировались троцкисты, зиновьевцы и правые. Медлить нельзя. Необходимо вычистить и истребить всю эту контрреволюционную нечисть до начала неизбежной войны.
И вся его дипломатическая политика была направлена на возможно большую отсрочку этого момента. А, тем временем, в СССР невиданными темпами шла индустриализация народного хозяйства. Было начато полное перевооружение армии новыми образцами военной техники и вооружения. Пересматривались доктрины ведения современной войны.
Но начатая перестройка шла тяжело. Мешали старые партийные кадры с их ограниченным и заскорузлым мышлением. Он менял их, ставил на ключевые хозяйственные и военные посты молодых и энергичных специалистов, закончивших уже наши, советские, высшие учебные заведения, не скованных старыми отжившими понятиями. И они доказывали свою нужность и полезность конкретными делами.
Однако партийные ветераны, участники российского революционного движения, всеми силами цеплялись за власть, за управленческие функции, в которых они ничего не смыслили, за высшие командные посты в армии. Они заседали в президиумах различных съездов и конференций, говорили красивые речи, призывая добить мировую буржуазию, строили планы развития мировой революции. Сидели бы, получали свои заслуженные пайки, пансионы и пенсии. Так, ведь — нет. На каждом шагу стараются показать, что он — верный ученик Ленина и руководитель ленинской партии, не прав. И они лучше его, Сталина, знают, как строить новое государство.
Ничто не может стоять на месте. Что не идет вперед — то идет назад. Хочешь служить — послужи. Не Сталину послужи. И даже не партии. Народу послужи. Как говорил великий русский поэт: «Народу будь любезен».
Некоторые старые сподвижники — те же Ворошилов, Лазарь Каганович, Молотов, Кулик, Буденный и другие, если и не пытаются идти вперед, то хотя бы, смотрят вперед. И уж, во всяком случае, не мешают перестроечным процессам в политике, экономике и вооруженных силах…
Кстати, позже, в июне 1941 года Буденный, командовавший Юго-Западным направлением и Ворошилов — на Северо-Западном направлении не дали немцам устроить ни одного «котла». Сотни тысяч советских солдат попали в плен на Западном направлении, которое обеспечивал генерал армии Павлов — выдвиженец и воспитанник Тухачевского и Уборевича…
Сталин остановился у окна и вгляделся вдаль. Весна 1936 года была затяжной, повсюду лежал сероватый снег, Москва-река еще и не думала вскрываться. Небо было затянуто унылыми, по-осеннему, тучами. Трубка вновь потухла.
— Сыроватый табак? — подумал он и зачем-то понюхал трубку. Пахло, как обычно.
От балласта старых, тормозящих работу кадров, следовало срочно избавляться. Если бы человек в простом, без знаков различия, военном кителе мог заглянуть в будущее, с его новой терминологией и емкими понятиями, он сказал бы, — ничего личного. Это была государственная необходимость. Сталин подошел к стопке книг, лежащих на краю стола и вытащил из середины голубоватого цвета книгу.
«История Флоренции» — черный заголовок и автор Никколо Макиавелли, итальянский политик, историк и писатель. Этот мудрый средневековый политический деятель считал допустимыми любые средства ради спасения государства. Сталин разделял его точку зрения. Надо было спасать молодое советское государство, детище революции и его — Сталина тоже.
Тот же Гитлер для спасения государства пожертвовал своим ближайшим сподвижником Эрнстом Ремом и его штурмовыми отрядами, когда последний вознамерился разогнать вермахт и заменить его вооруженным народом, в лице своих штурмовиков, то есть, по сути, готовил государственный переворот. Ибо, без армии, государство таковым не является.
