Ознакомительная версия.
— Может, просто совпадение, Жора?
— Не знаю. Первый раз такое со мной. А тут ты появился.
— Жора, забудь про этот сон. Вообще про все это забудь. Поверь, кроме неприятностей, копание в снах ничего больше не принесет, — я посмотрел Жоре прямо в глаза и только теперь встретил понимающий взгляд. — Хорошо?
— Хорошо.
— Ну ладно, потопал я. Спасибо тебе, ты хороший мужик, — пожав ему крепко руку, я быстрым шагом пошел по направлению ко двору и, пока шел, не слышал за своей спиной ни хлопанья двери, ни рева заводящегося мотора. По-видимому, Жора стоял и смотрел все это время в мою сторону. Вдруг я остановился и, развернувшись к водителю (он действительно стоял на месте и смотрел в мою сторону), громко спросил: — Ты когда-нибудь ямы для могил выкапывал?
— Да. Мы с Витьком два года до автотранспортного на кладбище подрабатывали.
— С каким Витьком?
— Тот, что в кабине.
Я развернулся и на этот раз уже без остановок пошел во двор. Все, как во сне. Грузовик, кладбище и два землекопа. Но где же мама? А Жора по-прежнему смотрел мне вслед. Быть может, его кошмар только начинался.
Стало уже совсем светло. На улице все чаще появлялись прохожие, выходили работники самых ранних профессий, скорее всего те, кому далеко добираться на работу. Или те, у кого начальники идиоты. Мне следовало спешить, еще минут 10-15, и проникнуть через балкон в квартиру будет весьма проблематично из-за множества свидетелей. Впрочем, уже сейчас это рискованно делать.
Войдя во двор, я, не сбавляя шагу, продолжал размышлять над тем, как же все-таки лучше незаметно проникнуть в квартиру. До балкона оставалось уже не больше десяти метров, а ничего путного я так и не придумал. Навстречу мне по тропинке прошла женщина с заспанным лицом. Дойдя до балкона, я решил, что нужно просто запрыгнуть, а там будь что будет: заметят — плохо, не заметят — повезло.
Балконная дверь оказалась раскрытой нараспашку, и я совершенно не помнил, закрывал я ее вчера или нет. Войдя на цыпочках в кухню, я остановился. Только теперь мне стало страшно. До этого я боялся быть замеченным, а теперь только уже проникнув внутрь, стал представлять, что меня здесь может ожидать. Во-первых, тело Вериной мамы. Во-вторых, здесь может находиться труп самой Веры. А в-третьих… Сюда могли вернуться гулу.
Не двигаясь и не издавая ни малейшего звука, я простоял минут пять. Кругом была полная тишина. Звуки доносились только с улицы. Нужно было начинать продвижение в комнату за тем, ради чего я сюда вернулся. Но мне было страшно даже пошевелиться. Я все время представлял, что сейчас включу свет и перед моими глазами окажется злобное лицо Анилегны или соседки. Мысль была настолько навязчивой, что эти лица мне стали мерещиться уже в темноте. Я сообразил, что стою на фоне открытого балкона и меня изнутри прихожей как раз хорошо видно, а потому, если бы здесь кто-то был, то меня бы сразу обнаружили. Следовательно, нет никакого смысла стоять сейчас истуканом.
Второй раз за последние десять минут приняв план «что будет, то будет», я, наконец, заставил себя сделать шаг вперед, затем еще один и, наконец, через несколько шажков прошел кухню и очутился в прихожей.
Здесь было совсем темно, и я стал осторожно двигаться на ощупь. Обои в прихожей, похоже, были дешевыми, так как при малейшем прикосновении к ним раздавался неприятный шуршащий звук, но не касаться их было нельзя. В любом случае, если в квартире кто-то и был, то я себя обнаружил уже сто раз.
Прошмыгнув рядом со знакомой входной дверью и повернув направо, я очутился в комнате. Здесь было чуть светлее. Стараясь не смотреть на диван, я подошел к окну и раздвинул шторы. Комнату озарил слабый утренний свет. Только сейчас я осмелился посмотреть на диван. Большой полиэтиленовый сверток был по-прежнему там. Теперь я отчетливо почувствовал неприятный запах, природа которого была мне ясна. Обрадовало меня только то, что Веры в квартире я не обнаружил. Может, она жива? Эта мысль меня приободрила. А может, ее оставили лежать на лестничной площадке? Глупости. Сейчас уже часов шесть утра, ее бы обнаружили еще вчера вечером, и здесь было бы полно милиции.
Теперь оставалось найти то, за чем я сюда вернулся. Присев, я стал выискивать брошенные мною веши — спортивные лосины и свитерок с Микки-Маусом. К моему чудовищному разочарованию, я ничего не находил. Я стал вспоминать, где я переодевался. Перед шкафом. Точно. Подойдя к шкафу и открыв его, я увидел, как в боковой зеркальной дверце шкафа зловеще отразился полиэтиленовый сверток. Я старался не смотреть в его сторону, но глаза сами по себе все время искали его отражение. Наконец, не выдержав, я закрыл шкаф.
Я вспомнил, как в детстве спросил у бабушки, почему в доме покойников занавешивают зеркала. Бабушка мне тогда ответила незамысловато: «Так принято».
Смотреть на завернутый в полиэтилен труп в отражении зеркала очень страшно. Ты повернут к нему спиной, но все равно видишь его и все время ожидаешь, что он вот-вот встанет.
Итак, получалось, что вещей моих здесь нет. Я разочарованно сел на пол, прижавшись спиной к стенке. Прямо передо мной на диване лежала Верина мама, к присутствию которой я уже стал привыкать. Теперь оставалось решить, что делать дальше, так как план с посещением квартиры Алисы в Василькове решительно срывался.
Чтобы не пялиться все время на труп, я повернул голову к окну и увидел под ним, возле самой батареи, что-то темное. У меня учащенно забилось сердце. Я вскочил на ноги, забыв, что еще несколько секунд назад передвигался буквально на цыпочках, боясь создать лишний шум, и кинулся к батарее.
В кои-то веки мне помогла моя постоянная склонность к бардаку. Я умудрялся разбрасывать вещи где попало и умел создать настоящий хаос на столе из двух листочков бумаги. Переодеваясь вчера в новую одежду, я зашвырнул свои шмотки к батарее, и неизвестно, были бы они еще в квартире, сложи я их аккуратно где-нибудь на стуле или диване.
Из-под выхваченного мною Микки-Мауса на пол выпали Мишины часы. Тут же рядом я обнаружил ключ от васильковской квартиры и свое портмоне с жалкими остатками денег (преимущественно Алисиных). Мне действительно сегодня везло.
Я рассовал все по карманам костюма и, еще раз взглянув на завернутую женщину, вышел в коридор. Остановившись перед входной дверью, я задумался, как лучше выбраться из квартиры: через балкон или через входную дверь. Выбрав второй вариант, я потянулся к замку, но тут же ощутил, что уже давно хочу в туалет. Глупо будет через пять минут бегать по дворам, выискивая, где бы присесть и чем подтереться. Я пошел обратно к прихожей и, пройдя по направлению к кухне, увидел две двери. На одной висело изображение писающего мальчика, на противоположной — моющейся под душем девочки. Я выбрал мальчика.
Ознакомительная версия.
