- Федеральная свинья говорит, что последнюю неделю она проводит там все больше и больше времени. Мы рассудили, что белый ублюдок с косой является тоже оттуда.
Джентри протолкался вперед сквозь толпу негров и остановился перед Марвином.
- О'кей. Мы знаем, где она. Пошли.
- Еще рано. - Марвин повернулся к Лерою, намереваясь что-то сказать, но Джентри схватил его за плечо и дернул к себе.
- К чертям твое “рано”! Может, Натали Престон все еще жива. Пошли.
Марвин поднял на него свои холодные синие глаза.
- Отвали, старик. Если уж мы беремся за дело, то беремся как следует. Тейлор сейчас договаривается с Эдуарде и его парнями. Г. Р, и Г. Б, проверяют все вокруг Ропщущей Обители. Лейла с девочками устанавливает места скопления федеральных свиней.
- Тогда я пойду один, - упрямо рявкнул Джентри.
- Нет, - остановил его Марвин. - Если ты только подойдешь к дому, федеральные свиньи узнают тебя и всякий эффект неожиданности полетит к чертям. Ты будешь ждать нас, или мы вообще оставим тебя здесь, старик.
Джентри остановился, и его огромная фигура угрожающе нависла над Марвином. Главарь встал.
- Только убив меня, ты сможешь помешать мне, - произнес шериф.
- Совершенно верно, - спокойно бросил Марвин. Напряжение на кухне достигло такой стадии, что нависло над всеми и стало физически ощутимым. Кто-то в глубине дома включил радио, на несколько секунд тишину заполнили звуки “Моутауна”.
- Через несколько часов, старик, - тихо сказал Марвин. - Я знаю, откуда ты. Несколько часов. И мы сделаем это вместе.
Огромное тело Джентри начало медленно обмякать. Он протянул свою лапищу главарю, и Марвин крепко пожал ее.
- Несколько часов, - повторил Джентри.
- Точно так, братишка, - улыбнулся Марвин.
***
Джентри сидел на матраце на втором этаже и в третий раз за день прочищал и смазывал свой “ругер”. Единственным источником света была лампа с разорванным шелковым абажуром. Сукно на бильярдном столе покрывали темные пятна и подтеки.
Сол Ласки вошел в освещенный круг, неуверенно огляделся и подошел к Джентри.
- Привет, Сол, - произнес Джентри, не поднимая головы.
- Добрый вечер, шериф.
- Учитывая, сколько всего мы пережили вместе, Сол, я бы предпочел, чтобы ты называл меня Робом.
- О'кей, Роб. - Сол впервые улыбнулся. Джентри защелкнул барабан и покрутил его. Осторожно и сосредоточенно, один за другим он начал вставлять патроны.
- Марвин уже начал высылать группы, - заметил Сол. - По двое, по трое.
- Хорошо.
- Я решил, что пойду с группой Тейлора.., в командный центр, - сказал Сол. - Я сам вызвался. Чтобы отвлечься.
Джентри бросил на него быстрый взгляд, и Сол пояснил:
- Это не потому, что я не хочу присутствовать, когда будут брать Фуллер, просто я думаю, они недооценивают, насколько опасным может быть Колбен...
- Понимаю, - кивнул Джентри. - Они не сказали, когда все начнется?
- Сразу после полуночи.
Джентри отложил в сторону револьвер и, свернув матрац, облокотился на него, как на подушку. Заложив руки за голову, откинулся назад.
- Новый год, - промолвил он. - Счастливого Нового года...
Сол снял очки и протер стекла салфеткой.
- Ты ведь довольно близко познакомился с Натали Престон, да?
- После твоего отъезда она пробыла в Чарлстоне всего несколько дней, - ответил Джентри. - Но мы.., мы прекрасно поняли друг друга...
- Замечательная девушка, - подтвердил Сол. - При общении с ней создается впечатление, будто знаешь ее тысячу лет. Очень интеллигентная и тонкая натура.
- Да, - согласился Джентри и глубоко вздохнул.
- Я все-таки надеюсь, что она жива, - промолвил Сол.
Джентри поднял голову к потолку. Тени на нем были как кровоподтеки и напомнили ему разводы на бильярдном столе.
- Сол, - прошептал он, - если она жива, я очень хочу вытащить ее из этого кошмара.
- Да, надеюсь, ты сделаешь это. Извини, но я хочу пару часов поспать перед началом нашего праздника. - И он направился к матрацу у окна.
Некоторое время Джентри упорно разглядывал потолок. Он ждал. Когда наконец его позвали, он уже был готов.
Глава 18.
Джермантаун.
Среда, 31 декабря 1980 года.
Комната промерзла насквозь, окон в ней не было. Скорее, это была даже не комната, а кладовка - шесть футов в длину, четыре в ширину; с трех сторон пространство было ограничено каменными стенами, с четвертой - мощной деревянной дверью. Натали стучала в нее руками и ногами, покуда они не покрылись синяками и ссадинами, но дверь даже не дрогнула. Она поняла, что массивная дубовая дверь заперта снаружи на болты и засовы.
От холода заснуть она не могла. Сначала ее то и дело захлестывали волны ужаса - они накатывали, как приступы рвоты, и причиняли еще большую боль, чем порезы и ссадины на лбу. Она вспомнила, как, сжавшись, сидела за обуглившимися опорами дома и смотрела на приближавшуюся сутулую фигуру с косой. Потом вскочила, запустила в эту тварь кирпичом, который сжимала в руке, и попыталась проскользнуть мимо быстро мотнувшейся тени. Но тут ее схватили за руки. Она закричала и стала лягать парня ногами. Затем последовал сокрушительный удар по голове, потом еще один - в висок, кровь залила ей левый глаз. А потом - ощущение, что ее поднимают и куда-то несут. Клочок неба, снег, раскачивающийся фонарь - тьма, тьма...
Очнулась Натали в таком холоде и кромешном мраке, что в течение нескольких минут думала, что ей выкололи глаза. Она выползла из кипы одеял, наваленных на каменном полу, и принялась ощупывать грубо отесанные стены своей камеры. Дотянуться до потолка ей не удалось. На одной из стен она нащупала холодные металлические стержни - вероятно, когда-то на них крепились полки. Через несколько минут она смогла различить более светлые полосы в дверных щелях - не то чтобы оттуда мог просачиваться свет, но просто всепоглощающая тьма обретала хоть какие-то очертания.
Натали укуталась в два одеяла и, содрогаясь от холода, вжалась в угол. Голова болела нестерпимо, и она с трудом сдерживала приступы тошноты, которые усиливались от нарастающего чувства страха. Всю жизнь Натали восхищалась своей способностью сохранять спокойствие и мужество в критических ситуациях, мечтая стать такой же, как отец - спокойной, рассудительной в моменты, когда окружающие бессмысленно суетятся, - и вот теперь она беспомощно тряслась от страха, моля неведомого Бога, чтобы тот подонок с косой не вернулся.
В камере было сыро и холодно, вдобавок откуда-то немилосердно дуло - ледяной поток воздуха чем-то напоминал влажную затхлость пещеры. Натали не имела ни малейшего представления о том, где находится. Прошло несколько часов; несмотря на дрожь, она задремала, когда вдруг явственно различила свет в щелях двери. Послышался скрежет многочисленных отодвигаемых засовов, и на пороге возникла Мелани Фуллер.
