Следующий глоток из шахматного короля должен был сгладить впечатление от первой неудачи: айпи-адрес Ctrl+Alt+Del оказался адресом интернет-провайдера. За ним мог быть любой из сорока тысяч клиентов этой компании. Следствие обещало затянуться. А брошенному мужу оставалось только истязать себя ревнивыми фантазиями.
100 мл. Принятая как средство от стресса, мягко обжигающая жидкость подействовала успокаивающе. Слегка придушенный мозг сосредоточился на собственной проблеме – массовой гибели нейронов, лишенных питания. Началось разрушение коры головного мозга. Стали задыхаться и гибнуть от кислородного голодания клетки сердца. Столь малая порция спиртного не могла помешать закаленному в алкогольных баталиях прокурору делать свою работу. А день обещал быть интересным. Матерому волку на заклание привезли молодого барашка. Невеселый бизнесмен Черняк уже четырнадцать часов томился в одиночке, ожидая хоть какого-нибудь прояснения своей участи. Эта встреча готовилась полгода. И сегодня опытный волк рассчитывал на сытый ужин.
150 мл. Очередной шахматный король уронил свое золотистое содержимое в утробу приходящего в себя Баобаба, и тот был готов к встрече с подследственным. Приподнятое тремя «королевскими» порциями любимого напитка настроение теперь располагало к эффектной постановке точки, завершающей многомесячную подготовительную кампанию. Так проявилось стимулирующее действие алкоголя – гибнущие центры мозга начали демонстрировать паническую активность.
Бурыгин сунул в пакет бутылку, шахматную доску и с бодрой улыбкой отправился на встречу, которая должна кардинально изменить его жизнь.
Балагуря с охранниками, прокурор ввалился в темную камеру. Он мог вызвать арестанта к себе. Но посчитал, что в мрачном сыром каземате тот будет более разговорчив.
– Привет, – с плотоядной улыбкой проговорил Бурыгин.
На арестованном не было лица. Черняк мрачно осмотрел вошедшего в прокурорской форме. Петлицы и погоны нерядового представителя Генеральной прокуратуры производили впечатление. Бурыгин повернулся к застывшему в дверях коренастому охраннику:
– Стул принеси мне.
Старый расхлябанный стул, похоже, был лучшим предметом мебели в этой части учреждения. Охранник поставил его перед таким же исцарапанным столиком и мелкими шажками выбежал из камеры.
– Закрой дверь, сержант, – гость с улыбкой повернулся к задержанному и добавил: – Мы надолго.
Черняк продолжал молча наблюдал сцену.
– Ну что, – продолжил прокурор, – будем знакомы, товарищ… или господин Черняк? Меня можно называть Антон Олегович. Он устроился на шатающемся стуле спинкой вперед и внимательно посмотрел на молчавшего бизнесмена.
– А что, языка у нас нету? Меня не предупредили.
– Пока сказать нечего, – отреагировал Черняк, – кроме, разве что… какое обвинение мне предъявляют?
– Нормальное обвинение. Лет на восемь для начала. По статье «мошенничество». Плюс за неуплату налогов. А за это время еще чего-нибудь найдем. Мы с преступниками строго!
– Я без адвоката не буду отвечать на вопросы.
Бурыгин искренне хохотнул.
– А я и не собирался задавать вопросы! Зашел так… поболтать. Выпьем?
Он поставил на стол бутылку «хеннеси», высыпал из доски хрустальные шахматные фигуры и наполнил две из них: короля для себя и пешку для арестанта.
– Благодарю. Нет повода.– Повод будет, – пообещал прокурор и опрокинул коньяк в рот.
200 мл. В следующие минуты после контакта с четвертым королем серое вещество Бурыгина безвозвратно утратило около двух миллионов нейронов. Оставшиеся в живых клетки мозга начали приходить в хаотическое возбуждение, теряя регулирующее влияние высвобождающихся подкорковых отделов. В печени этанол окислился до ацетальдегида – очень опасного и токсичного яда, уничтожившего часть печеночных клеток. На их месте начали формироваться рубцы, не способные выполнять функцию печени.
Бурыгину вдруг стало весело.
– Повода нет! – им овладел истерический смех. – Ты что, на курорте? Повода ему мало! А хочешь, организую! – вдруг заорал он.
Его собеседник вздрогнул от неожиданности. Теперь прокурором управляло резко сменившееся настроение.
– Сдохнуть тут хочешь? А ты меня разозли! Постарайся, бл…, лет на двадцать строгого режима! Или уголовничков для начала к тебе подселить? Чтобы они отымели тебя в нежную попу. А потом продолжим разговор! Ну как, звать? Или не веришь, что я могу такое организовать?
– Да ни хрена не хочу! Помочь зашел. Думаю, вдруг человек хороший? Ошибся, оступился. Работа у меня такая – отделять плохих людей от хороших. Преступников от законопослушных граждан. Только если сам чего предложишь… В благодарность. Я много коньяка задолжал моим коллегам из других служб. А дело серьезное. Лет на восемь-то уже натянуло. Хоть один госорган остался к тебе без претензий? Плюс банкротство бизнеса с распродажей имущества и раздачей долгов. Домик на Новой Риге с молотка пойдет. Так что я-то ни хрена не хочу! Вопрос, чего ты хочешь?Бурыгин резким движением наполнил короля и смахнул его содержимое в рот.
250 мл. Ароматная жидкость в очередной раз обожгла стенки пищевода и желудка, смывая фрагменты омертвевшей от предыдущей порции ткани. Ацетальдегид в печени окислился до уксусной кислоты. Алкоголь усилил смертельную атаку на клетки сердца, поджелудочной железы и других органов. В голове прокурора появилось новое кладбище погибших нервных клеток.
– Как тебе такой расклад? А?
Их глаза встретились.
– Вы – дьявол!
– Я? Дьявол? Какая чушь! Дьявол интересуется душами! А мне как раз ближе материальный вопрос.
Прокурор ухмыльнулся. Похоже, ему льстила характеристика, данная Черняком. Но он должен был возражать.
– И серьезно. Скорее, я – бог! Я наказываю душу! За проступки. Это моя работа. Бог создал ад и назначил туда управляющего. Это надо понимать. Дух зла, лжи, предательства. Вот настоящий дьявол! Он мелочен, подл. Он – подделка, подмена, фальсификация.
Баобаб вскочил в эмоциональном порыве и теперь, пошатываясь, измерял камеру шагами.
– А вот если ты имеешь в виду лермонтовского демона или сатану Мильтона, то я не против. Прекрасный «печальный демон, дух изгнанья» и сатана, блещущие умом и силой, презирающие все мелкое и пошлое, мне нравятся. А особенно мудрый булгаковский Воланд! Это не мелкий бес. Он пришел, чтобы испытать человека. А я испытание для тебя!
Затем он подошел и нагнулся над Черняком.
