- Как они здесь оказались? – спрашиваю я.
На мой вопрос все пожимают плечами. Даже ЛеФорж.
- Ну, их могли установить офицеры, - говорит МакКлин. - Чтобы дать солдатам хоть во что-то пострелять.
- Или чтобы выдать их за уклонистов?
МакКлин пожимает плечами.
- А, может как раз уклонисты это и устроили, - говорит Чони. – Выставили их для отвлечения внимая, словно пугала в поле.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Мы продолжаем идти.
На мониторе по-прежнему только семь огней, но три офицерские с каждым нашим шагом все ближе приближаются к нижней части экрана.
- Допустим здесь, и правда, есть уклонисты, тогда как они еще все не вымерли? – спрашиваю я. - Что они едят? Как они выживают в таком климате?
- Ну, был же у них объект в Антарктиде, - говорит ЛеФорж. - Построить еще один здесь они тоже вполне могли.
- Отчаявшиеся люди всегда находят выход, - говорит Чони.
Еще через милю буря усиливается. Мы практически ничего не видим в радиусе двух футов. Я потерял лагерь, и мы даже не уверены, что идем на север. Я хотел взять компас, но Чони убедила меня в том, что в Арктике от него не будет толку. С ее слов существует большая разница между понятиями северный полюс и северный магнитный полюс, ну или что-то типа того.
Всего лишь четыре биосигнала маячат в центре экрана моего запястного монитора. Снег здесь превратился в каменистый лед, и мы не можем двигаться быстрее чем несколько футов в минуту.
По большей части передвигаться по ледяным холмам нам приходится на четвереньках, стирая колени. Мы часто поскальзываемся и падаем, в то время как наши винтовки ощутимо бьют нас по подбородку и животу.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
МакКлин неожиданно падает прямо передо мной, я встаю на колени, чтобы помочь ему подняться, но он отказывается. Он сворачивается в позу эмбриона, не переставая дрожать.
- МакКлин! – кричу я.
Капрал не отвечает. Его глаза плотно закрыты.
- У него переохлаждение, - кричу я ЛеФоржу позади себя.
Весь его климат-контроль стерся, также, как и все его поэтические рукописи.
- Мы должны его согреть, - говорит Чони.
Мы плотным кольцом прижимаемся к капралу. Даже ЛеФорж присоединяется. Наверняка из-за того, что сам сильно замерз.
Наши тела собираются вместе в комок тепла, и снег окутывает нас толстым белым одеялом.
Я засыпаю.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Шторм заканчивается, когда я просыпаюсь.
Чони первая покидает наш снежную берлогу и прокладывает нам путь. Я иду вслед за ней. ЛеФорж двигается позади, крепко и бережно поддерживая МакКлина как близкого родственника.
Шторм уходит на север. Мы снимаем очки ночного видения. Луна и звезды больше не светят. На нами чистое темно-синее небо.
- Как же это красиво, - говорит Чони, обнимая гранатомет, словно плюшевого медведя.
Я киваю, в тайне завидуя ее гранатомету. Как бы я хотел сейчас оказаться на его месте.
Дальше к северу мы выходим на плоский лед. Он отражает небо, словно ровная гладь воды.
Замерзшее озеро. Такая поверхность может быть весьма опасной. Последнее, что нам сейчас нужно, так это провалиться под лед и уйти в ледяную воду.
Мне кажется, Чони подозревает, что я в нее влюблен. Иногда, когда я смотрю на нее украдкой, то она всегда перехватывает мой взгляд. Уверен, всякий раз, когда она ненароком касается меня или садится рядом, она чувствует мое возбуждение. Но при этом она никогда не краснеет, а это значит, что она не отвечает мне взаимностью. Думаю, моя влюблённость кажется ей чем-то милым, но, по большому счету, мои чувства ее мало заботят. Спроси она меня об этом в лоб, то я, наверно, сгорел бы от стыда.
Но, поскольку она матерый солдат и при этом звезда пилабола, то сомневаюсь, что ей есть до меня хоть какое-то дело.
Она улыбается мне потрескавшимися губами из-под дредов, что на манер гигантской челки свисают ей на лицо. Я как обычно краснею и отворачиваюсь.
Возникающий впереди объект я, поначалу, воспринимаю как мираж в метели. Но по мере того, как буря впереди утихает, объект принимает вполне конкретные очертания.
Улыбка сходит с лица Чони. Она тоже это видит.
Город на льду.
ГЛАВА ЧЕТНАДЦАТАЯ
МакКлин и ЛеФорж догоняют нас и также смотрят вдаль.
- Что это такое? - спрашивает МакКлин.
Сам по себе город небольшой. Может двадцать небоскребов и несколько зданий поменьше, они все цвета льда. Свет в них не горит. Улицы пусты. Никакого движения, полная тишина. Он выглядит мертвым. Причем мертвым давно.
- Пойдемте выясним, - говорю я.
Мы отряхиваем снег и направляемся в сторону города, на всякий случай снимая с предохранителя наши шлаковые винтовки.
- Как думаете, Конфетка там? - спрашивает ЛеФорж.
- Согласно биосигналам никаких признаков жизни не обнаружено, - отвечаю я ему, глядя на мой запястный монитор. - Этот город безлюден.
- При желании биосигналы можно скрыть, - говорит Чони.
- Да, если понизить температуру тела, - говорю я. - Но вот только здесь это было бы чистым самоубийством.
- Всем быть начеку - говорит МакКлин.
Его голос дрожит, а руки словно примерзли к винтовке.
На подступах к городу мы замолкаем...
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Луна ярко светит, освещая нам путь, небо отражается на гладком чистом льду. Мы словно идем по зеркалу.
МакКлин смотрит под ноги и, поскользнувшись, чуть не падает на задницу.
Он отходит в сторону, а после, направив винтовку на землю, продолжает движение.
Я смотрю на лед, чтобы увидеть, что его так поразило. Под нашими ногами во льду замерзла машина. Голубой кадиллак 1950-х годов. Он словно плавает в воде, как в открытом космосе.
По мере продвижения мы обнаруживаем еще больше машин, застывших во льду. Некоторые застыли практически у поверхности, некоторые настолько глубоко, что похожи на игрушечные. Всевозможные марки и модели из разных исторических эпох. Одна из машин ярко светит фарами, освещая нам ледяной мир.
Помимо машин во льду еще множество других предметов. Мы видим столы, стулья, дорожные знаки, пожарные гидранты, двери, лампы, собачьи будки, книжные полки, полные книг, а также сотни телевизоров - все они включены и их экраны ярко прорезают тьму светом статических помех.
Я молча смотрю на сослуживцев, а они смотрят на меня в ответ. Но никто из нас не знает, что сказать.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Пройдя сквозь шум телевизионных помех, мы подходим к первому из городских зданий. Оно темное и сплошь покрыто льдом.
Я прикасаюсь к нему, дабы убедиться в его реальности.
- Всем быть настороже, - тихо говорит МакКлин.
Улицы на деле оказываются таким же гладким и прозрачным льдом, только под ними больше замерзших предметов: железнодорожные пути, самолеты, телефонные будки, светофоры, футбольный стадион.
Мы идем по городу-призраку. В нем никого нет. Я проверяю монитор каждые две минуты. Никаких биосигналов, кроме наших.
- Эти здания... - говорит Чони, приглядываясь к ним ближе. - Они все сделаны изо льда.
Я с ней не согласен.
- Юрта-небоскреб? - спрашивает ЛеФорж.
Она кивает.
Кажется, что подо льдом жизни больше, чем на поверхности.
Улицы пусты. Окна пусты. Здания насквозь заморожены. Жуткое место.
МакКлин срывает мои слова с губ, когда говорит:
- Какая-то херня творится.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
- Идем внутрь, - говорит МакКлин.
Мы переходим улицу, медленно, чтобы не поскользнуться, в то время как наши шаги громко стучат по льду, словно мы движемся по стеклу.
Дверь закрыта и намертво заморожена. Она выглядит, словно сделана изо льда, но я уверен, что она просто оледенела. ЛеФорж с размаху бьет ее плечом словно тараном, дверь резко распахивается и он, скользя и махая руками, влетает в вестибюль и врезается головой в живот какому-то мужчине.
