комнату для разных видов продуктов. Там были овощи, разные виды мяса, не считая человечины в гараже, которое пригодится, когда нам будет ничего есть, также фрукты со всего мира. Ну, я говорю, что фрукты со всего мира, но на самом деле они из супермаркета. Я просто имел в виду, что они обычно растут в разных частях мира. Также была часть комнаты, посвященная сладостям, моя любимая часть комнаты.
Я хотел, чтобы мы позавтракали сегодня вместе, но, поскольку она не в настроении, просто насыпал ей миску кукурузных хлопьев. Я даже не использовал специальную марку – я остановился на местной марке супермаркета. Она еще не заслужила брендовые хлопья. Что она не съест, я потом просто пересыплю обратно в коробку. Не пропадать же добру.
Я ставлю пластиковую миску с кукурузными хлопьями на поднос. Я не наливаю молоко. Она все равно не будет есть, так что нет смысла. Я просто налью на хлопья немного воды, чтобы они размокли, если она решит их съесть. Если.
Я хотел, чтобы сегодня у нас был особый завтрак, и она все, блядь, испортила, но только в одном я не собирался идти на компромисс. Первые несколько дней я буду класть на поднос по одному цветку. Я положил первую красную розу на поднос, рядом с кукурузными хлопьями и бумажным стаканчиком с водой. Завтрак был готов.
Неудачное начало
- ВЫПУСТИ МЕНЯ, ГРЕБАНЫЙ ПСИХ!
Должен признаться, это был не тот прием, на который я надеялся, возвращаясь в комнату, неся ее завтрак. Я все-таки улыбнулся ей.
– Надеюсь, с кукурузными хлопьями все в порядке, – сказал я, – если тебе нужно что-то еще, просто дай мне знать, и я принесу это для тебя.
Щедрое предложение, - подумал я.
– Я СКАЖУ ТЕБЕ, ЧТО Я ХОЧУ! Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ВЫПУСТИЛ МЕНЯ ОТСЮДА! – закричала она.
Почему женщинам всегда необходимо кричать, чтобы донести свою точку зрения? Это не значит, что ситуация изменится в их пользу.
Я сел на кровать рядом с ней.
– Если я освобожу одно из твоих запястий, ты будешь хорошей девочкой? – спросил я.
В ответ я получил плевок прямо в лицо. Он попал прямо над верхней губой, под ноздрями. Почуял ее утреннее дыхание, я должен дать ей немного зубной пасты в ближайшее время. Я ни за что не буду целовать ее с таким запахом изо рта.
– ВЫПУСТИ МЕНЯ ОТСЮДА!
Я почувствовал, что меня наполняет ярость. С одной стороны, я должен был отдать ей должное, поскольку то расстояние, на которое она плюнула своим ядом, было впечатляющим, но с другой стороны, это было не по-женски. Я не хотел, чтобы моя девушка себя так вела.
– ВЫПУСТИ МЕНЯ ОТСЮДА! – снова закричала она, как будто я не услышал ее в первый раз.
Я посмотрел ей в глаза. Она плюнула в меня; эта маленькая пизда, любовь всей моей гребаной жизни, плюнула в меня. Недолго думая, я ответил на комплимент и плюнул ей на правую щеку, при ударе плевок начал стекать по ее коже к тонкой подушке.
– Думаю, пришло время нам с тобой немного поболтать, милая, – сказал я.
Мне нужно успокоиться. Я чувствую, как гнев внутри меня начинает закипать.
До чего она меня довела.
Я ненавижу, когда веду себя так, и все же я ничего не могу с собой поделать.
Я не планировал поднимать эту тему, пока не узнаю ее лучше, так как разговор этот был не из приятных. Но ярость, овладевшая моей спокойной личностью, диктовала мне, что я должен поговорить об этом сейчас.
– Прости, я просто боюсь... я сделаю все, что ты хочешь...
Заметила ли она гнев в моих глазах или просто говорит то, что, по ее мнению, я хочу услышать? Кто знает? Я не уверен, поэтому снова плюю ей в лицо, добавляя еще одну маленькую лужицу слюны к другой, все еще прилипшей к ее щеке. Она начинает плакать еще сильней, и пытается наклонить голову в сторону, чтобы вытереть слюну о подушку, но не может.
– Пожалуйста! – взмолила она.
Я снова плююсь. На этот раз плевок приземляется на другую щеку. Теперь я привлек ее внимание.
– Слушай меня и слушай внимательно, – сказал я.
Я должен успокоиться. Но не могу.
– Прошлой ночью ты сказала, что сможешь полюбить меня...
– Прости...
Она снова попыталась меня перебить!
Я снова плююсь, еще один плевок, на этот раз ей на лоб. Сейчас она выглядит довольно глупо. Она замолкает и продолжает плакать.
– Ты сказала, что сможешь любить меня. И если бы ты этого не сказала, мы не были бы сейчас в таком глупом положении. Тебя бы здесь не было. Но ты солгала мне. Ты, блядь, солгала мне. Из-за тебя мы оказались в этой неловкой ситуации, и теперь нет пути назад...
Она выглядит так, как будто собирается что-то сказать. Я напрягаю мышцы рта и выделяю больше слюны – готов прервать ее на полуслове снова.
Она молчит.
– Теперь это твой дом. Назад пути нет. Ты понимаешь меня? Думаю, я достаточно ясно выражаюсь на правильном английском языке.
Если она не понимает, то она дебилка.
– Да.
– Если у тебя есть какие-либо вопросы, сейчас самое время задать их.
– Когда я смогу вернуться домой?
Я вздыхаю.
Она не понимает. Больше слюны поможет исправить ситуацию. Но теперь у меня пересохло во рту, но мне, думаю, удастся произвести для нее одну небольшую порцию спермы.
– ЭТО ТВОЙ ДОМ! – кричу я.
Я не люблю, когда кто-то кричит, даже я. Я люблю, чтобы все было спокойно и тихо. Меня раздражает даже фоновый шум, каким бы слабым он ни был.
– Прости, – снова говорит она.
– Еще что-нибудь? – спрашиваю я, надеясь, что ответ будет "нет".
– Если это мой дом, почему я должна быть привязана к кровати?
А-ха-ха. Разумный вопрос! Я не буду плевать на нее.
– Есть правила жизни со мной в одном доме. Пока нет доверия, ты остаешься в этой комнате. По мере того, как я начну тебе доверять, я буду постепенно освобождать тебя от наручников, по одной паре за раз, пока ты не сможешь свободно ходить по дому одна. Когда ты начнешь любить меня так же сильно, как я люблю тебя, мы перенесем твои вещи в нашу спальню. Как только мы преодолеем
