Витька.
— Александр.
— Аня.
— Слышал я чё вы тут ищете. Проходите уже. Щас поговорим. Я оттуда две недели назад сбежал, с Наукока энтого. И причиндалы все побросал.
Мы с Александром переглянулись и зашли внутрь дома.
В столовой табачный дым столбом. На обеденном столе расставлены бутылки с водкой и газировкой, закуска. Трое мужчин, сидящих с краю производили столько шума, что казалось, в помещении человек десять. Однако Иван, только зайдя, сразу же разогнал тёплую компанию кого куда.
— Малой! А ты чё тут расселся? Давай на пилораму, рабочий день исшо не кончен! Пару кубов осиновой полсотки хоть допилите сёдни. Михалыч, туды растуды, а ты чё? Шашлык сам себя пожарит? Зверюгу разделали уже? А чё сидите квасите? Тут гости уже пришли, а вы уже битых полчаса одно и тоже всё. Иди, иди давай! Без мяса и не приходи. Стой! На остограмься и вали давай. Я позже дойду. Митрич, и ты с ним! Чё сидеть-то, делов по горло исшо!
Мужики, одетые в камуфляж, загоготали, но подчинились, ушли, на прощание бросив внимательные взгляды на нас, несмотря на хмель. Изучали. Проверяли, что за птицы городские и чего ждать от нас.
— Мариш, дай чисту посуду да закуски покрасивше.
Улыбчивая Марина споро принесла стопки, разложила по тарелочкам солёные грузди, порезала свежие огурцы, таймешачий балык. Но не осталась, опять сославшись на недуг, ушла. Хозяин разлил по стопкам водку. Налил немного и мне, заговорщицки подмигнув.
— Ну... Будем... — слегка как бы взболтав, опрокинул пузатую стопку и смачно захрустел огурцом. — Свежи! Свои! Тока что пошли!
Витька был застенчив и постоянно отворачивался от меня. Всё видящий Иван расхохотался.
— Вишь Аня, как смутила ненца нашого. Всё по тайге да по тайге. Вместо бабы ружжо и собака. Вот и всё развлеченне. А мужику уже под сорокет.
— Не ненец я, Василич, ну знаш же...
— Ладно тебе, не обижайся. Ты ж знаш, я шутю... Говори, чё там видел-то в тайге-то. А потом и я мож чё-нито скажу.
Витька как будто помрачнел ещё больше и, нехотя, но разговорился.
— А видеть-то я особо ничё не видел, товаришшы дороги. А слышать слышал. Жутки вещи слышал я по ночам, — Витьку словно передёрнуло от недобрых воспоминаний. Чуть помолчав и без разрешения хозяина налив ещё водки, продолжил.
— Человек я сызмальства к лесу привыкши. Как школу-интернат закончил, так всё по тайге да по тайге. Где токо не был, товаришшы. И зверька бил, промышлял, и рыбу на Анисее ловил, осётра да стерлядь, и с ненцами зимовал в тундре, нерпу били да жир топили. Но нигде я товаришшы, такого страшного места не встречал, как Наукок энтот.
— Чё ж там страшного-то, Витча? — как будто подначивая насмешливо спросил Иван, закуривая сигарету. Но взгляд его остался серьёзным, заметила я.
— Вышел я туда месяц назад. Человек я небогатый, техники у меня токо снегоход, но на нём, как пониматти, летом не поползаш... Вышел пешим, и Линду взял с собой. Собачёнка моя. Была... Там же лагеря в раношние времена были, зэка добывали серебро. Потом перестали. Но много чё ценного осталось. У них и электростанция там была. И клуб. Я иной раз захаживал, пару раз мимоходом... То да сё прихватить для дому. Для меня полсотни вёрст это так себе... Для развлечення... И всегда хорошо было. Домишко один приглядел. Сторожку. Там и ночевал, пока шарился по тайге. И всегда там каку-то беду предчувствовал. Страшно там было. Темень вокруг, лес... Но последний раз кажду ночь странны звуки стали слышаться. Как будто кто-то резину свистящщу крутит. За домом, в темноте, метрах в полстах, за соснами. И звук энтот слышался только тода, када до ветру выходил, и только в тёмно время суток. И ладно бы с одного места звук энтот шёл. Но нет. Сначала справа. Потом слева. Потом ещё где. Как будто како-то существо передвигалось. Пробовал светить фонарём, ничё не видно. Но собаку, товаришшы...
Витька замолчал и посмотрел в окно.
— Хоть за шиворот вытаскивай... Не идёт, к ногам от страха жмётся. Один на один на ведмедя кидается, волки нипочём или ещё кака зверюга, а тут нет... Боится. Потом ещё хуже стало. По утрам, когда ветер стихнет, слышал я как будто по стенам кто-то шкребёт. Костями... Иль стучит. И такой страх охватыват, что на улицу и не выйти без ружжа.
— Кто там те стучать-то будет? Дятел поди аль вороны.
— Решил я всё-таки уйти оттедова, заманало всё, — продолжил Витька, не обращая внимание на подколки Ивана. — Вышли с Линдой поутру, чтоб успеть засветло до реки дойти и там заночевать. Уже спустился с горы, когда сзади опять послышался звук. Странный. Будто кто-то железной ложкой о котелок стучит. Сначала вдали, а потом всё ближе и ближе. Я уж думал, шалит кто из наших, но нет. Жутко стало. Прибавил я ходу, хоть и бежать-то некуда, дурнина кругом и средь неё тропа. И в вечер дошёл-таки до реки Нутуяс. Токо Линды со мной уже не было. Перед самой рекой залаяла, как будто чёрта увидела и назад. Я кричал, кричал, но исчезла. Пропала собачка.
— А вы что? — заинтересованно спросил Александр.
— А чё я? Уже в темноте перешёл реку, развёл костерок в кустах. Там летня стоянка у меня заделана с шалашиком. Всю ночь смотрел, ждал и звал Линду. Так и не пришла. Ну и я сюды пошёл, до дому. Так что ребята... В плохое место вы идёте.
— Ладно, хватит бабски страшилки рассказывать! Час мясо кушать будем! Где там эти охломоны? — хозяин встал из-за стола и вышел из комнаты.
— И что вы думаете? — опять спросил Александр. — Вы знаете, все эти события, безусловно, тревожные, но всё можно объяснить с рациональной точки зрения.
— А я и не хочу ничё объяснять, — Витька налил водку, выпил, а потом встал из-за стола и вытер рот рукавом. — Это вы будете объяснять, товаришшы. Вам туда идти. А я... Больше ни ногой. Ну нахрен эту тайгу!
Махнув рукой он вышел на улицу, вслед за Иваном.
— И что ты об этом думаешь? — Александр открыл дверь передо мной, и вышел следом
