Однако тип сей придерживался, видимо, прямо противоположного мнения насчет моей важной персоны, раз, идя по улице, специально завернул ко мне в гости, хотя до сего дня мы с ним никогда не встречались.
Удостоверившись, что это действительно ко мне и посетитель не ошибся адресом, я пригласил его в гостиную, предложил стул и сигары, но, приняв первое, по поводу второго он отрицательно покачал головой:
— Знаете, коли уж в книжках пишут, что сыщик обязательно должен курить трубку и ничего кроме, то с вашего позволения…
Он достал из кармана кисет и короткую пенковую трубку, проворно набил ее темным табаком, уминая табак большим пальцем, и, прикурив от спички и не выпустив дым разве что только из ушей, удовлетворенно откинулся на высокую спинку стула.
А я, признаться, остолбенел.
— Сыщик?! — недоверчиво протянул я, пятясь к другому стулу. — Сыщик…
— Ага, — подтвердил он и, сунув на мгновение руку в карман, помахал перед самым моим носом служебным удостоверением. — Или, если вам будет угодно, — инспектор полиции. Но какая разница, правда? От перемены мест слагаемых я же все равно не стану вдруг цирковым акробатом. Однако… — предупредительно поднял он вверх палец. — Однако имени своего я не назову, или — пока не назову, потому как нахожусь здесь конфиденциально и… некоторым образом даже противозаконно.
— Да неужели?! — невольно восхитился я и отчасти воспрял духом, моментально сообразив, что в статусе "противозаконного" визитера этот служитель Фемиды навряд ли способен причинить мне какие уж либо особенные неприятности. По крайней мере, не сей же час.
— Ага, — снова добродушно кивнул он и, капельку помолчав, добавил: — Я пришел по просьбе одного человека. Да в общем-то… вашего дядюшки…
— Дорогой дядюшка! — умильно вздохнул я и едва не поднес к глазам платок.
— … но, если быть откровенным до конца, я пришел бы к вам и без оной.
Вот это понравилось мне уже гораздо меньше, и я незамедлительно уточнил:
— Но и в том случае… м-м-м… "противозаконно"?
— Ага, — сказал полицейский. — Даже более чем.
Знаете, на каком-то этапе нашей беседы эти словесные выверты мне надоели, и я предложил:
— Послушайте, уважаемый, а может, перейдем наконец к сути?
Он не стал возражать.
— Может, и перейдем. Понимаете, ваш дядя — мой старинный приятель. И вот два часа назад он позвонил мне с просьбой сделать все возможное, чтобы не получил огласки ваш вчерашний визит в некий дом, владелец которого сегодня утром был найден, если можно так выразиться… не вполне живым.
— Да? — осторожно проговорил я.
— Да, — в который уже раз кивнул он. — Но скажу честно, как раз этого я делать и не собирался.
— Надо же! — изумился я. — И позвольте полюбопытствовать — почему?
— Охотно позволю. Главным образом потому, молодой человек, что в момент, когда вы садились вчера на извозчика, я сам входил в дом нашего, увы, бывшего общего знакомого.
— Общего?! — недоверчиво прищурился я. — Как, и он тоже?
— Тоже, — подтвердил гость. — Скажу больше: встреча с вами была у него назначена на десять часов, а меня он попросил прийти к одиннадцати, чтобы самому успеть более-менее детально переговорить с вами.
Я на всякий случай решил прикинуться простаком.
— А о чем? О чем, сударь, мы, по вашему мнению, должны были с ним переговорить?
Мой собеседник глубоко затянулся и небольшими порциями выпустил под потолок облако дыма.
— Да все о том же, сударь, все о том… Вот что, давайте-ка сразу устраним возможные недомолвки: я тоже читал рукопись, с которой днем он заходил к вам на службу, и мы… обменялись с автором кое-какими соображениями.
— Ах, даже так?
Зрачки его сузились.
— Да, так. Конечно, я не специалист по демонологии и вампирам, но… приходится, приходится, увы, встречаться порой в работе с такими странными вещами, которые иначе как чертовщиной и не назовешь…
— Вы видели кольцо? — перебил я его.
Он пожал плечами:
— Только в руках покойного. Предпочитаю не касаться без особой нужды подозрительных предметов.
— Но как оно выглядит, знаете?
— Знаю.
— А конверт? Темно-коричневый конверт из плотной шероховатой бумаги видели?
— Да, видел.
— И его содержимое тоже?
Инспектор снова дернул плечом:
— Кое-что, но все ли — не уверен. Во-первых, там был нарисованный пером (возможно, М.) довольно подробный план некой местности, потом два письма… и несколько листков какой-то уму не постижимой тарабарщины. Однако, сударь, может, мы хоть на время опять поменяемся местами? А то не очень уютно полицейскому, даже и инкогнито, ощущать себя в роли допрашиваемого.
Я внутренне снова прижал уши.
— Да-да, конечно, простите. И что же конкретно вы хотите узнать?
Он выбил пепел из трубки (к счастью, в пепельницу, а не на стол) и предложил:
— А давайте так: я расскажу, как, по-моему, вчера было дело, ну а вы, если буду неточен, поправите, идет?
Я кивнул:
— Идет. Давайте.
Инспектор придвинул свой стул поближе к столу.
— Даю. Вы подошли к дому, позвонили, потом постучали — и безрезультатно.
— Блестяще… — пробормотал я.
— То ли еще будет, — пообещал инспектор. — Естественно, вам никто не открыл, и никто вас не встретил, потому что слуги тоже на Корсике.
— Я так и подумал! — гордо воскликнул я.
— А я так и подумал, что вы так и подумали, — парировал он. — И тогда, не дождавшись приглашения, вы вошли (дверь не была заперта), наверное, малость покричали…
— Даже не малость.
— … и поднялись по лестнице на второй этаж. Смею предположить, что, когда вы переступали порог библиотеки, несчастный был уже мертв.
Я возмутился:
— Конечно же, он был мертв! Что значит — "смею предположить"? На что это вы, черт подери, намекаете?!
Он покачал головой:
— Ни на что я, сударь, не намекаю. И вот, когда вы удостоверились в этом диагнозе окончательно, то — хотя и, естественно, здорово струхнули, — решили все же забрать то, ради чего пришли и что покойный, по-моему, и сам собирался отдать вам, не так ли?
Я вздохнул:
— Вот этого, честно говоря, не знаю. Вообще-то речь шла — посмотреть…
Инспектор махнул рукой:
— Ну, теперь уже не важно. Итак, вы принялись искать ключи от ящиков стола — не нашли и взломали замок. Очевидно, этими ножницами? — Он достал из кармана ножницы и положил передо мной.
Я потупился:
— Очевидно…
А он продолжил:
— Открыв нужный ящик, вы взяли оттуда рукопись, кольцо и конверт.
— А вот и нет, — возразил я. — Только рукопись. Кольцо валялось на полу возле ног трупа, а конверт я вытянул из его стиснутых пальцев.
