— Сворачиваем лагерь, — объявил Утренняя Звезда. — Уходим.
Типи свернули минут за пятнадцать. Жерди и шкуры погрузили на лошадей, и через полчаса на месте лагеря осталась лишь примятая трава да черные проплешины костровищ.
Индейцы укрылись в каньоне реки Паудер. Воины залегли неподалеку от входа, укрывшись за грудой камней, и сразу же принялись наносить на тело боевые узоры. Остальные шайенны ушли в глубь ущелья. Впереди себя они гнали скот.
Кавалеристы опоздали минут на пять. Подоспей они чуть-чуть раньше, застали бы краснокожих совсем беспомощными — те чуть ли не на руках перетаскивали коней и коров через огромные валуны и острые обломки, свалившиеся в каньон сверху, с недоступных клыкообразных вершин, сторожащих приречную долину. Конные солдаты ринулись было в атаку, но из-за каменного завала раздался дружный залп. Пять всадников, вырвавшихся вперед, упали вместе с лошадьми. Полковник Макензи приказал сигнальщику трубить отход. Полк отошел на безопасное расстояние, кавалеристы спешились.
Макензи долго разглядывал в бинокль каменные обломки и никак не мог сообразить, каким образом индейцы сумели провести скот через эту непроходимую баррикаду.
Перестрелка вяло продолжалась весь световой день. Никто не желал лезть на рожон.
— Сходить, что ли, трубку выкурить? — на закате задумчиво спросил шаман.
— Куда это? — спросил Тупой Нож.
— А вон туда — на взгорок впереди.
— Ты что, ошалел? — удивился вождь. — Ты же там будешь, как на ладони. Подстрелят, как фазана.
— Не подстрелят, — отмахнулся Черный Лось. — Я же вакан.
— Ну, разве что.
Мрачный индеец вышел из-за камней и спокойно прошел вперед, беззаботно помахивая луком, в тетиву которого и не думал вкладывать стрелу. Колчан покачивался у его левого бедра. Черный Лось забрался на холм, вершина которого находилась примерно посередине между шайеннами и кавалеристами. Американские солдаты, уже утратившие надежду победить, воспрянули духом при виде такой отличной возможности хоть кого-то подстрелить. Град пуль обрушился на шамана. Он представлял собой отличную мишень, и стрелки считали, что изрешетят его за несколько секунд. Гремели залпы, эхо рикошетом отскакивало от скал, а Черный Лось с непроницаемым лицом уселся на валун и неспешно раскурил трубку. Пули не приносили ему никакого вреда.
Выстрелы продолжали греметь, когда из-за камней выбрался и присоединился к шаману шайенн по имени Черная Птица. Он уселся рядом и тоже затянулся дымом. Минут через десять на открытое место выпрыгнул и стал нарочно привлекать к себе внимание третий индеец, Длинная Челюсть. Он кривлялся, делая в сторону кавалеристов непристойные жесты, но выдержал всего лишь четыре залпа и поспешил вернуться в укрытии. А двое на открытом пригорке выкурили свои трубки до конца и удалились, не оглядываясь. Неуязвимость индейцев шокировала американских солдат…
* * *
Пока ваканы сидели на пригорке, Длинная Челюсть, вернувшись под безопасное прикрытие каменной баррикады, стащил с себя рубаху и горестно оглядел дырки. Пули пробили рукава под мышками и почти оторвали, воротник, а левый рукав в районе предплечья оказался безнадежно испачкан кровью.
— Да уж, пропала моя рубашка, — горестно вздохнул он. — Придется выбросить.
Он оторвал рукав, потом располосовал его ножом на две длинные полосы и одной из них перетянул рану на левой руке, чтобы остановить кровь.
— Конечно, я же не вакан, — объяснил Длинная Челюсть соплеменникам, стараясь не показывать, что рана очень болезненная и левой рукой ему теперь трудно двигать. Говорил он неторопливо, но его выдавало шипение, с которым шайенн втягивал воздух сквозь стиснутые зубы.
— А чего ж ты тогда полез под пули? — задал совершенно разумный вопрос Летающий Рядом.
— Да захотелось позлить этих идиотов. Тратят патроны, а стреляют из рук вон плохо.
— Глядя на тебя, я бы так не сказал, — не согласился Летающий Рядом. — Тебя-то они ранили.
— Пустяки, царапина, — отмахнулся индеец и невольно скривился от пронзившей левую руку боли.
— Царапина, не царапина, а стрелок теперь из тебя никакой.
— Я и раненый буду стрелять получше «синих мундиров», — заявил Длинная Челюсть и, чтобы перевести разговор на что-нибудь другое, обратился к вождю: — А как Черный Лось приобрел свои способности?
— Он получил магическую силу, когда несколько племен сиу стояли объединенным лагерем на ручье Гуз-Крик, впадающем в реку Танг в ее верховьях, — припомнил Утренняя Звезда. — С тех пор уже прошло лет двадцать. Я в те времена только-только убил своего первого врага. Неподалеку находилось озеро со священной водой. Помню, как на.заре Черный Лось разделся догола, сделал из бревен плот и выехал на озеро. В середине озера он улегся на плоту крестом и, похоже, уснул. Так и лежал под жаркими лучами солнца, почти не шевелясь. Лишь изредка вставал, черпал ладонями священную воду и пил из горсти…
Солнце закатилось, но он не стал возвращаться на берег. В ту ночь началась ужасная буря. Сверкали молнии, и гром сотрясал землю. Друзья Черного Лося — а он в те времена еще не был пророком — боялись, что он утонет, и рано утром двое поплыли на лодке его проведать. Тот лежал на плоту, который мирно раскачивался на воде. О чем-то они переговорили, но неизвестно, о чем. С берега разговора было не слышно. Они вернулись и объявили, что Черный Лось останется на плоту еще три дня. Он просил его не беспокоить, это мешает его общению с духами предков. «А как же он станет обходиться без пищи?» — спросил кто-то из воинов. «Еда только помещает совершению священного обряда», — объяснили те двое, которые общались с Черным Лосем…
Словом, так он и пролежал на плоту четыре дня. Ничего не ел, только пил воду из озера. Дни стояли ясные, солнечные, и на небесах не было ни облачка. Но едва солнце закатывалось, поднимался ветер, и вскоре начиналась буря. К утру она стихала, а с восходом опять наступал тихий солнечный день… На четвертую ночь разразилась самая ужасная буря — другой такой не только я, но и старые шайенны никогда не видели. Мы боялись и за себя, и за находившегося на плоту воина. Град побил наши типи и разогнал табуны. Все решили, что град может и Черного Лося забить насмерть. Я помню, что мы с трудом дождались восхода, А когда земля озарилась утренним светом, то два человека взобрались на холм, чтобы осмотреть поверхность воды. Черный Лось так и лежал на плоту, и было неясно — жив ли он. Тогда приятели Лося столкнули на воду лодку и поплыли выяснить, не нужна ли ему помощь. Едва они вступили на плот, как воин поднялся. Был он очень слаб и даже покачивался. Друзья подхватили его под руки и помогли забраться в лодку. Когда они сошли на сушу, то рассказали, что ни одна градина не задела его тела, и ни одна капля не упала не только на него, но и на плот, как будто над бревнами висел большой прямоугольный полог.
