— Умираю — это уж слишком. — Фиби рассеянно посмотрела на мокрое пятно от кофе на светлом ковре. — И если подумать, все, возможно, не так уж и странно.
— Объясни. — Пайпер, сложив руки на груди, окинула Фиби скептическим взглядом.
— Мне кажется, сказывается нервное перенапряжение перед экзаменами, я просто перезанималась, почти не спала, — сказала Фиби. — Может, это последствия переутомления.
— Ты и раньше, бывало, уставала не меньше, — заметила Прю. — Бесконечные контрольные, походы в ночной клуб…
— Причем последнее можно было делать пореже, — вставила Пайпер.
— Но мне нравится бывать в там, — насупилась Фиби. — Нужно же людям как-то отдыхать.
— Да, но не забывай, что обычные люди не изгоняют чуть ли не каждый день демонов и прочую нечисть. — Прю посмотрела на сестру с откровенной жалостью. — Ты и так почти никогда не высыпаешься.
— Хорошо, хорошо, — кивнула Фиби, — но, кстати, я к тому же еще ничего и не ела после вчерашнего пикника. Так что диагноз очевиден: перепила кофе на голодный желудок. — И чтобы подкрепить свои слова, она взяла с тарелки рулет и, откусив большой кусок, принялась энергично жевать. Прю, нахмурившись, переглянулась с Пайпер.
— Ты ей веришь?
— Не знаю. — Пайпер с ироничной усмешкой смотрела, как Фиби поглощает рулет. — Хотелось бы верить. Внезапное недомогание — это ерунда по сравнению с другими вещами. Ты понимаешь, о чем я.
— Магия? Не думаю. Меня и раньше тошнило от голода. — Перехватив недоуменные взгляды сестер, Фиби поспешила пояснить: — Когда я жила в Нью-Йорке и у меня почти не было денег, помните?
Пайпер заметно помрачнела.
— А ты и не говорила, что умирала от голода!
— Ну, не совсем, — смутилась Фиби. Ей не хотелось бередить старые раны, тем более что сестры не раз выручали ее деньгами, прежде чем она смогла вернуться в Сан-Франциско. — Просто время от времени садилась на диету, чтобы голова лучше работала.
— Да? — ехидно спросила Прю.
— Да. — Фиби кивнула, дожевывая рулет и ощущая в желудке приятную тяжесть. Ее все еще немного знобило, но теперь она была почти уверена, что странный приступ тошноты был не больше чем реакцией организма на физический и эмоциональный стресс на протяжении последних двух недель усиленной подготовки к экзаменам. "И еще, быть может, последствия изгнания какого-нибудь пакостного демона", — мысленно добавила она. — Со мной все нормально. Правда.
Атулак — так его звали вечность назад — горько оплакивал утрату своей физической оболочки. Он столетиями скитался в лесных чащах на берегу полноводной реки, демон в человеческом обличье, неуязвимый для оружия наивных подданных-дикарей, подпитываясь страхом и благоговейным трепетом, в которые он обращал их низменные страсти. Природа человеческих слабостей оставалась прежней, но изменился до неузнаваемости сам мир, в котором жили эти мерзкие людишки.
Эти существа, прежде боровшиеся за свое жалкое существование с более могущественными силами, теперь взяли власть в свои руки. Ныне они перестали добывать себе пищу охотой, ловлей рыбы, возделыванием клочков земли. Они больше не ютились в крохотных хрупких хижинах, не ограничивались пределами человеческой скорости и выносливости. Теперь они жили в прочных домах, больших и маленьких, и управляли могучими машинами, заменяющими их труд и переносящими их на огромные расстояния, быстрее ветра. Но, несмотря на все свои выдающиеся достижения, они все же оставались людьми, а он сам между тем не утратил своей власти над человеческими судьбами.
"Ведьма, однако, все же немного больше, чем просто человек", — размышлял он, витая под потолком комнаты, где жили Зачарованные. Если бы у него было человеческое тело, его бы, возможно, заинтересовали странные предметы, которыми обладали эти колдуньи, но при нынешнем положении вещей ни этот говорящий ящик с призраками, ни прочие диковинки не имели для него ровно никакого значения. Наблюдая и размышляя в ожидании своего часа, он только сейчас начал сознавать преимущества независимости от материального мира.
— Тебе нужен полный покой, Фиби. — Та из трех, которая умела останавливать время, собрала со стола сосуды для питья. — Я сама схожу за продуктами.
— Знаешь, возможно, ты права, но мне что-то не хочется целый день сидеть дома. — Провидица повернулась к той, что сидела рядом. — А ты, Прю? Не хочешь прогуляться?
— Ну, если ты называешь «прогулкой» толкотню в супермаркете… — заметила голубоглазая и, поднявшись, взяла тяжелую сумку, лежавшую у входа. — Вообще-то я была бы не против, но мне еще нужно проявить пленку с Тремэйном. Джил хочет получить фотографии уже завтра.
— Какая жалость. — Провидица улыбнулась, а другая, что убирала со стола, спросила не без ехидства:
— Да? А фотографии клуба будут готовы к субботе?
— Будут. Даю слово. — Перекинув сумку через плечо, та, что умела передвигать предметы силой мысли, направилась к двери. — И если тебе они не понравятся, я сделаю другие снимки сегодня вечером или завтра.
— У тебя на все готов ответ. — Умеющая останавливать время вышла следом.
Когда провидица по имени Фиби откинула голову на подушки и закрыла глаза, Атулак спустился ниже. Он задрожал от нетерпения, ожидая увидеть признаки начавшихся перемен, но их не было.
Огорченный и злой, он пронесся мимо нее и просочился сквозь прутья металлической решетки в стене. Летя по пыльному железному тоннелю, ведущему через другое вентиляционное отверстие наружу, он пытался утешиться, твердя себе, что рано или поздно она будет истреблена, изничтожена, только на это уйдет время.
Пайпер, вместе с Фиби пройдя через автоматические двери в магазин, положила сумку в тележку и, достав из кармана список продуктов, быстро пробежала его глазами.
— Зачем нам столько всего? — заглянув в листок, удивилась Фиби, вслед за сестрой сворачивая направо, в кондитерский отдел. — Мы что, ждем гостей?
— Нет, никаких гостей мы не ждем, — хмыкнула Пайпер. — Я буду есть все эти вкусности, умирая с тоски по Лео, либо, когда Лео наконец объявится, буду скармливать все это ему.
— Чудесно! В любом случае я внакладе не останусь. — Фиби расплылась в улыбке. — Я тоже обожаю вкусно покушать.
— Значит, нам лучше все удвоить. — Пайпер уловила в своем голосе раздраженные нотки и тут же раскаялась, что так несправедлива к сестре. Фиби всеми способами старалась заглушить ее тоску по.
Лео. И на самом деле любила блюда, приготовленные по бабушкиным рецептам.
— Тогда уж утроить, — усмехнулась Фиби. — А то как мы будем трескать рулеты из ветчины и тосты со сливочным сыром без Прю?
