— Все входы или закрыты или находятся под наблюдением. Но вы все равно должны попробовать убежать и выбраться через них. Вы все почувствуете, каково это, когда тебя постоянно терзают и запугивают. Ну, а я с удовольствием посмотрю на вашу реакцию, на новую меня.
После этого громкоговорители замолчали, но спустя секунду, из них раздалась знаменитая мелодия группы «Платтерс»[11]«Only You».
— Молли, — прошипел я, запоздало, поняв возникшую опасность. — Выставь завесу, срочно.
Она кивнула, глянув на меня, чуть нахмурила брови концентрируясь, и провела рукой на уровне груди. Я почувствовал, как она собрала и выпустила силу, одновременно произнеся слово, и волна энергии доли секунды расцвечивала воздух россыпью алмазов.
За завесой, температура воздуха опустилась на несколько градусов, а освещение снаружи стало казаться еще более тусклым, чем было буквально секунду назад. Я мог чувствовать изящный рисунок завесы в воздухе вокруг нас, но насколько я знал это, со стороны нас никак нельзя было обнаружить. При условии, что Молли все сделала правильно. Завесы были одной из самых сильных её сторон, и я поставил наши жизни на то, что она все сделала безукоризненно.
Буквально через пару вздохов раздался топот, и в тени появилось размытое темное пятно, которое резко остановилось в двадцати футах от нас. Я увидел вампира Черной Коллегии.
Друлинда, как я полагал — это была она, была одета в темные джинсы, красный вязаный свитер, и длинный, черный кожаный плащ. Если у неё и был излишний вес при жизни, смерть решила эту проблему за неё. Она вся была, какой-то впалой и сморщенной, костлявой и высушенной, как труп годичной давности, которым она собственно и являлась. В отличие от более старых вампиров её вида, у неё до сих пор осталось большинство волос, правда не мытых и не уложенных. У большинства вампиров из Черной Коллегии, с которыми я сталкивался, никогда не было такого ужасающего состояния тела и разума. Я предполагал, что видел много мерзости и немногие вещи могут поразить меня, но я ошибался. В отличие от старых вампиров, которых я видел, она — ВОНЯЛА! И я имею в виду не легкое дуновение открытой могилы. Я имею в виду, что она воняла, как разлагающийся труп, на котором всё еще осталось несколько мясистых кусков, и который не был похоронен в землю. Это было достаточно едко, чтобы я почувствовал позывы к рвоте. И это после того, как я провел день, выслеживая и уничтожая чертова слизистого голема!
Друлинда застыла на мгновенье, оглядываясь пока «Платтерс» заканчивали первый куплет. Она чувствовала что-то, хотя сама не была в этом уверена. Вампирша медленно повернулась по кругу, её высушенные губы двигались в такт с музыкой звучащей из колонок громкой связи. Когда она закончила полный оборот из темноты появились два создания. Они были значительно медленнее, чем Друлинда.
Это были вампиры-новички — настолько свежие, что буквально на секунду я подумал, что это люди. Оба мужчины, оба одеты в коричневые униформы, такие же у Раймонда. У обоих на шеях зияли зловещие окровавленные раны на месте яремной вены и сонной артерии. Они двигались неуклюже, делая множество небольших судорожных движений руками и ногами, тяжело борясь за каждый шаг.
— Что случилось? — небрежно спросил один из них. Его голос звучал неровно, но, по крайней мере, вполне по-человечески в отличие от ужасной пародии голоса Друлинды.
Её рука мелькнула в движении, слишком быстром, чтобы я смог его рассмотреть. Новообращенный вампир отреагировал с нечеловеческой скоростью, но недостаточно быстро, и удар сбил его с ног на пол. Выбитые зубы полетели из кривого рта, как монеты из разбитой копилки.
— Ты можешь говорить, — проскрежетала Друлинда, — только когда я тебе разрешу. Заговоришь снова, и я выпотрошу тебя и выброшу посреди озера Мичиган. Ты сможешь провести чертову уйму времени без рук, без ног, без света и без крови, пока подохнешь.
Вампир, нос которого был смят в бесформенную массу, поднялся на ноги, словно он просто поскользнулся и упал на задницу. Он кивнул, весь его облик выражал покорность и подобострастие.
Сухие губы Друлинды обнажили в улыбке желтые зубы, испачканные запекшейся, коричневой кровью. Потом она повернулась и стремительно бросилась вперед, её шаги отстукивали легкую барабанную дробь, когда она скользила по плитке покрывающей пол в коридоре. Она исчезла и через пару секунд возникла в дальнем углу, направляясь в сторону бистро
. — Дерьмо, — прошептал я, когда вампиры исчезли. — Проклятье, проклятье, проклятье.
— Что это было, Гарри? — так же шепотом спросила Молли.
— Вампиры Черной Коллегии, — ответил я, стараясь не вдыхать чересчур глубоко. Зловоние стало слабее, но не исчезло. — Одно из наиболее быстрых, сильных и трудных для уничтожения существ.
— Вампиры? — прошептала Сара скептически. Она выглядела не очень хорошо. Её лицо стало зеленым. — Нет, это все, нет, нет, нет… — Она была близка к истерике.
Я задумался. Вступать в столкновение при минимальном перевесе сил было безумием. Меня начинало колотить от этой мысли, но я старался держать себя в руках. Молли было легче, чем мне, она была сконцентрирована на поддержании завесы вокруг нас. Я тихонько тронул ее за руку, привлекая внимание.
— Хорошо, Молли, — сказал я тихо. — Слушай меня.
Она кивнула, рассеяно глядя на меня.
— Вампиры Черной Коллегии, — сказал я ей. — Все один в один по книге Стокера. Их слабости — солнечный свет, чеснок, святая вода, символы веры. Запомнила?
Она кивнула, — Да.
— Большинство из сильных сторон, тоже соответствует описанию. Сила, скорость. Не смотри им в глаза. — Я сглотнул и добавил, — Не позволяй им забрать твою жизнь.
Глаза моей ученицы расширились от невысказанных опасений и скрытого страха.
— Я поняла. Что вы хотите, чтобы я сделала?
— Сохраняй поднятой завесу. Держи Сару рядом. Найди укромное местечко и скройся там. Все должно разрешиться за полчаса, может меньше. Я устрою грохот, привлекающий людское внимание, таким или иным образом.
— Но я могу…
— Дать мне умереть, пытаясь прикрыть тебя, — сказал я жестко. — Ты не играешь в этой лиге, кузнечик. Пока. Мне необходимо двигаться быстро. И у меня там друг. Я не буду один.
Молли пристально посмотрела на меня, её глаза блестели от еле сдерживаемых слез. Потом она кивнула один раз и спросила:
— Есть хоть что-нибудь, что я могу сделать?
Я изучающее посмотрел на неё, потом показал на её «Birkenstocks»[12]
— Ага. Дай мне свою обувь.
Молли не зря была моей ученицей. Периодическое попадание в сверхъестественные непредвиденные ситуации на протяжении последних полутора лет закалили ее. Она даже не моргнула, не говоря уже о том, чтобы задавать вопросы. Она просто сняла обувь и вручила её мне.
