Когда Джо пролетал над центром стола, в мозгу его отпечаталась мгновенная фотография того, что в действительности было внизу, но он не успел всего этого осознать, потому что в следующее мгновение врезался в Большого Игрока.
Жестким ребром коричневой руки Игрок ударил Джо в висок со стремительностью молнии, но коричневые пальцы или кости рассыпались, словно были сделаны из воздушного теста. Левая рука Джо прошла сквозь грудь Большого Игрока, будто бы там не было ничего, кроме атласного пиджака, в то время как правая мертвой хваткой вцепилась в череп под шляпой, разломив его на кусочки. В следующее мгновение Джо рухнул на пол, сжимая в пальцах черные лоскутья и коричневые обломки.
Затем он, стремительно вскочив на ноги, протянул руку к башенкам на столе Большого Игрока. Времени оставалось лишь на то, чтобы схватить все, что подвернется под руку. Как назло, ему не попалось ни золотых, ни серебряных фишек, поэтому он, сунув в карман горсть светлых, помчался прочь.
И в тот же момент все окружение Большого Игрока водрузилось к нему на плечи. Его били, царапали, рвали на куски и топтали подбитыми гвоздями каблуками. В ход шли зубы, ножи, медные шары. Кто-то с черным лицом, на котором выделялись налитые кровью глаза, нахлобучил ему на голову золоченую трубу. Рядом мелькнуло голое тело ассистентки, и он потянулся к ней, но она увернулась. Невесть кто старался ткнуть ему в глаз тлеющую сигару. Лотти, шипя и извиваясь, словно белый удав, пыталась задушить его и в то же время выколоть ножницами глаза. Флосси, выскочившая словно чертенок из коробочки, плеснула ему в лицо из широкогорлой квадратной бутылки чем-то, напоминающим по запаху кислоту. Мистер Кости всаживал в Джо пулю за пулей из серебряного револьвера. Джо был зарезан, застрелен, разорван на куски, избит, искромсан, как шинкованная капуста, ему переломали все кости.
Но почему-то все эти удары не достигали цели. Такая битва была похожа на драку с привидениями. В конце концов оказалось, что все эти бандиты, вместе взятые, все же уступали в силе Джо. Он почувствовал, что его поднимают многочисленные руки, тащат сквозь двери и бросают на тротуар. Но даже и такой бросок не прибавил боли. Подобная процедура походила скорее на ободряющее похлопывание по плечу.
Джо глубоко вздохнул, перевернулся и подвигал конечностями. Похоже, ничего серьезного. Он поднялся и огляделся. Заведение темно и молчаливо, словно Плутон или весь остальной Карьер. Когда глаза Джо привыкли к свету звезд и перемещавшимся огонькам — изредка проплывающим по небу космическим кораблям, — он заметил запертую на засов железную дверь, в которой находилась другая — та, через которую его выкинули.
Вдруг Джо обнаружил: он жует нечто хрустящее, что он все это время сжимал в правой руке. Чрезвычайно вкусное, словно хлеб, который его жена пекла для постоянных покупателей. В этот момент его память воспроизвела картинку, увиденную им, когда он пролетал над центром черного стола: высокая стена пламени, заполняющая всю поверхность стола, а за ней — удивленные лица его жены, матери и Мистера Пузика. До него дошло, что он жует: череп Большого Игрока, и он вспомнил форму трех караваев, которые пекла его жена, когда он уходил. И понял волшебство, которое она совершила, разрешив ему ненадолго уйти из дому и почувствовать себя наполовину мужчиной, а потом вернуться назад с обожженными пальчиками.
Он выплюнул все содержимое изо рта, швырнув остаток гигантского черепа на дорогу.
Джо запустил руку в левый карман. Большинство светлых фишек раскрошились во время драки, но он нашел одну целую и ощупал ее. Оттиснутые на ней знак был крестом. Он поднес фишку к губам и откусил от нее небольшой кусочек. Вкус был нежным, просто восхитительным. Он съел ее всю, почувствовав, как прибывают у него силы. Джо похлопал рукой по туго набитому карману. В конце концов, у него достаточно провизии на дорогу.
Он повернулся и направился прямиком к дому, но длинным путем — вокруг света.
Перевод Л. Довлатова
