Задержав на Юлии насмешливо-удивленные глаза, он нарочито медленно склонил голову в галантном приветствии.
Юлия, боясь шевельнуться, уперлась глазами в песок перед собой. Она настолько одеревенела от жуткого смущения — щеки вдруг стали еще горячее, чем прокаленные песчинки, — что боль в спине стала почти непереносимой. Дура, вообще. Господи, хоть бы он уже ушел…
Когда Юлия осмелилась приподнять взгляд, она обнаружила, что хоть на этот раз Господь ее услышал.
Легкой, даже какой-то летящей походкой — будто бы двигался вовсе не по песку, а по ровному асфальту, в сторону набережной от нее удалялся… нет, не человек. Существо. Самое красивое существо на земле.
Только вода, жесткая, обжигающая, ласковая и горько-соленая, как пот или слезы, помогла остудить жар стыда, наполнивший лицо и шею, хоть ненадолго расслабить окончательно превратившееся в камень узкое место между лопатками.
Юлия несколько раз ныряла, делая большие гребки под зелено-голубой кромкой поверхности, потом долго лежала на воде, отплыв к буйкам, и потом очень медленно, почти во сне возвращалась обратно, к пестрому берегу.
«А нервы-то совсем ни к черту!» — думала она, мрачно усмехаясь, когда сидела на полотенце, глядя в слепящую морскую даль. Лежать уже не хотелось. Нет худа без добра — этот удивленно-насмешливый взгляд, добивший ее сегодня, заставил хотя бы поплавать. «Однако, нужно лечиться…» — посоветовала себе Юлия, невольно опять вздрогнув при воспоминании о недавнем позоре.
Было уже совсем не жарко. Приближался вечер. Народ потихоньку рассасывался с пляжа — скатывались циновки, собирались разбросанные всюду детские пластмассовые ведерки и грабельки, а платные шезлонги оставались сиротливо зеленеть небрежно сдвинутыми вбок влажными матрасами.
Где-то, за замком садилось солнце, и при всем желании смотреть на него, сейчас было невозможно. Зато в другую сторону смотреть было не только удобно, но и довольно забавно.
На возвышении набережной, припав животами к розоватому в лучах заката каменному парапету, стояла группа людей. Судя по всему — экскурсанты из роскошного туристического автобуса, припаркованного неподалеку. Это были японцы — даже издалека виднелись узко-раскосые глаза под козырьками разноцветных, смешных кепочек. Техника у них, видимо, дошла уже до такого уровня, что фотографировали они против солнца, не задумываясь. Беспрерывно и азартно щелкали разнокалиберными фото и видеокамерами. Юлия снисходительно оглядела потешных туристов и собралась уже отвернуться снова к морю, так стремительно меняющему цвета, что на ум невольно приходили псевдонаучные «скачки во времени»… Но что-то странное остановило ее. Что-то, не вписывающееся в общую картину.
В толпе низкорослых, суетливых, ярких японцев чеканно выделялся спокойной, даже слишком спокойной неподвижностью уже знакомый силуэт. Сердце опасно ухнуло и забилось часто и сильно, напоминая о неприятных признаках тахикардии. Боже, до чего же она себя довела… «Что тут особенного-то? Всего лишь тот самый мужик…» Только уже одетый — в белоснежной футболке и светлых льняных брюках, он любовался вместе со всеми на тонущий в красном зареве замок — картина и вправду заслуживающая внимания. Она думала, он местный — раз говорил с этими испанцами, — а выходит, тоже турист? Ну, конечно же! А то с чего бы, он вдруг взялся, как какой-нибудь японец, фотографировать виды? В руках у него, слава богу, тоже был сильно навороченный фотоаппарат.
Слава Богу — потому что его, умопомрачительное, сводящее с ума нервных женщин, лицо было почти полностью закрыто прибором. И этим самым прибором, незнакомец делал кадр за кадром, не хуже японцев, тоже явно не смущаясь неправильностью освещения… Интересно, кто он? Может, живет вот в том роскошном отеле «Рей мар» на первой полосе, балконы которого утопают в белых и розовых цветочках? Или прибыл с экскурсией и сейчас уедет… Незнакомец неожиданно опустил камеру. Открылось его лицо, даже на таком расстоянии снова поразившее странной, не броской, но неоспоримой красотой. Даже сердце заболело, тянуще, не сильно, но мучительно. И ей вдруг показалось… нет, она ясно увидела!
Поймав взгляд Юлии, он вдруг улыбнулся — скупо и как-то нехотя, и, резко вскинув фотоаппарат, быстро сделал еще один снимок.
Когда она опомнилась от изумления, мужчины за парапетом уже не было. Его место с готовностью заняли галдящие туристы.
Юлия часто готова была не доверять собственным глазам. И к тому же не находила ни одного объяснения случившемуся. Но было совершенно очевидно, что незнакомец, в отличие от японцев, фотографировал зачем-то именно ее, Юлию.
Стало совсем неуютно, когда, ко всему прочему, она обнаружила, что осталась почти одна на пляже. Только парочка подростков в одежде, томно обнималась на песке, а в другой стороне пара толстяков — тоже явно недавно приехавшие — храпели, с совершенно багровыми спинами.
Юлия быстро оделась — накинула прямо на влажный купальник длинный сарафан из синей марлевки, запихала в сумку полотенце вместе с песком, сигареты с зажигалкой, и двинулась с пляжа. И тут поняла, что болит не только, а может, не столько сердце, сколько желудок. Она ведь ничего не ела почти весь день, с самого утра… Проснулась в номере, переоделась, разбросав все по кровати, и ринулась к морю как к единственному спасению от усталости и стресса. А потом несколько часов не могла пошевелиться, пригвожденная солнцем к плахе из песка.
И вот теперь от головокружительных запахов, наполнивших набережную — жареной рыбы с чесноком, и вареного мяса, и еще чего-то неизвестного, но очень аппетитного, желудок свело острым спазмом. Ей говорили в турфирме, что на набережной самые дорогие рестораны. И что в глубине города, на расстоянии десяти, а то и пяти минут ходьбы, можно поесть не хуже, но в три раза дешевле. Однако Юлии было уже все равно. Она, не раздумывая, направилась в первый попавшийся — то есть в ближайший к пляжу, то есть — в самый дорогой ресторан под названием «Минерва».
Уютная веранда была пуста — потому что время было «ни то ни се». Уже убрали после обеда, уже застелили столы свежими «вечерними» скатертями. А на самом видном месте у входа выставили два огромных стеклянных не то чайника, не то кувшина с длинными носиками. В одном была красная, в другом — желтоватая жидкость. И дольки фруктов — апельсинов, яблок, лимонов и винограда сочно пузырились на дне. Сангрия-шампанское! — Юлия вспомнила рассказы знакомых, бывавших в Испании и, глядя на сочную фруктовую свежесть, испытала острейший приступ жажды. Но тотчас сникла. Слишком празднично для нее. Для сегодняшнего дня.
