– Где… – начала она, и тут, чтобы уж окончательно сделать вечер идеальным и прекрасным, хрипловатый голос Лу Рида ускорился так, что бормотал слова песни «Добрый вечер, мистер Вальдхайм» со скоростью Элвина и группы «Чипманкс».
– О-о! – воскликнула она и нажала на кнопку выброса. Ей в руку выскочила кассета в сопровождении отвратительного коричневого последа – мотков блестящей пленки.
«Принцесса» рухнула в почти бездонную яму, резко качнулась налево, а затем ее бросило вверх и в сторону подобно клиперу, двигающемуся по спирали через штормовую волну.
– Кларк?
– Только не говори ничего, – произнес он сквозь стиснутые зубы. – Мы не заблудились. Через минуту-другую – может быть, за следующим холмом – снова будет асфальт. Мы не заблудились!
Все еще расстроенная своим сном (хотя она уже не могла припомнить его содержание), Мэри держала на коленях испорченную кассету, печально глядя на нее. Наверное, она сможет купить другую… но не здесь. Она посмотрела на мрачные деревья, которые надвигались, казалось, на самую дорогу, подобно голодным гостям на банкете, и пришла к выводу, что отсюда далековато будет до ближайшего магазина «Тауэр рекорде».
Она посмотрела на Кларка, увидела его багровые щеки и почти исчезнувший рот и пришла к выводу, что лучше всего молчать. По крайней мере пока. Если она будет вести себя спокойно, ни в чем не обвинять его, он скорее придет в себя, прежде чем эта пародия на дорогу не заведет их в гравийный карьер или в болото с зыбучим песком.
– К тому же я просто не могу развернуться, – сказал он, словно она предложила ему именно это.
– Да, вижу, – спокойно ответила она.
Он взглянул на нее в поисках, может быть, повода для.
Ссоры, а может быть, просто чувствуя себя смущенным, надеясь, что она не слишком сердится на него – по крайней мере пока. А затем снова уставился в ветровое стекло. Теперь он видел, что трава и сорняки растут посередине и этой дороги и она стала такой узкой, что, если им все-таки попадется встречный автомобиль, одному из них придется ехать обратно задним ходом. Но это было еще не все. Грунт за пределами колесной колеи выглядел все более ненадежным; низкорослые деревья, казалось, боролись друг с другом за место на Нем. Ни по одной, ни по другой стороне дороги не было видно столбов с электрическими проводами. Она едва не обратила на это внимание Кларка, потом пришла к выводу, что будет разумнее не говорить и об этом. Он вел машин, молча до тех пор, пока не доехали до поворота, ведущего вниз. Несмотря ни на что, он надеялся, что на дальней стороне дорога улучшится, но заросшая дорога продолжала вести дальше, как и раньше. Если говорить честно, она стала чуть менее заметной и чуть уже. Это напомнило Кларку о дорогах в фантастических эпопеях, которые он любил читать, – романах таких писателей, как Терри Брукс, Стивен Дональдсон и, конечно, Дж.Р.Р.Толкин, их духовный отец. В этих романах герои (обычно с волосатыми ногами и заостренными ушами) выбирали забытые дороги, несмотря на собственную мрачную интуицию, и обычно все заканчивалось битвами с троллями, или привидениями, или скaлетами, размахивающими булавами.
– Кларк…
– Я знаю, – сказал он и внезапно изо всех сил ударил по рулю левой рукой – короткий удар, знак разочарования, результатом которого был только гудок автомобиля. – Я знаю. – Он остановил «мерседес», занимавший теперь всю ширину дороги (дороги? какого черта, дорожная полоса для нее и то слишком величественное название), поставил рычаг автоматической трансмиссии в нейтральное положение и вышел из машины.
Мэри не спеша вышла с другой стороны.
Хвоя пахла божественно, и она подумала, что есть что-то прекрасное в этой тишине, которую не нарушает ни звук мотора (даже отдаленное жужжание самолета), ни человеческий голос, но… в ней было также что-то пугающее. Даже те звуки, которые доносились: крик птицы среди сосен, вздохи проносящегося ветра, низкий гул дизеля «принцессы» – все это подчеркивало стену тишины, окружающую их.
Мэри посмотрела поверх серой крыши автомобиля на Кларка. В ее взгляде не было упрека или недовольства, а только мольба: «Увези нас отсюда, ладно? Пожалуйста!» – Извини, милая, – сказал он, и заботливость, которую она увидела на его лице, ничуть не успокоила ее. – Я очень тебя прошу.
Она попыталась заговорить, но из ее пересохшего горла не донеслось ни звука. Она откашлялась и попыталась снова:
– Может быть, попробовать податься назад, Кларк?
Он задумался на короткое время – птичка успела прокричать снова, получила ответ откуда-то из глубины леса – и отрицательно покачал головой.
– Только в самом крайнем случае, – ответил он. – До ближайшей развилки позади нас по крайней мере две мили…
– Ты хочешь сказать, что мы проехали еще одну развилку?
Он поморщился, опустил взгляд и кивнул.
– Ехать задним ходом… ты ведь видишь, какой узкой стала дорога и какие болотистые кюветы. Если мы съедем в кювет… – Он покачал головой и вздохнул.
– Значит, мы продолжаем ехать вперед.
– Да, пожалуй.
Если дорога исчезнет окончательно, тогда, конечно, мне придется попытаться.
– Но ведь к тому времени мы заедем еще глубже? – Пока ей удавалось – и, по ее мнению, очень успешно – не допустить, чтобы в голосе прозвучала нотка обвинения, но делать это становилось все труднее и труднее. Она была рассержена на него, очень рассержена, и рассержена также на себя – потому что позволила ему завезти их в такую глушь и еще нянчилась с ним, как вот сейчас.
– Это верно, но мне кажется, что наши шансы найти впереди более широкое место и развернуться гораздо выше, чем если мы поедем задним ходом по этой дерьмовой дороге. Ну а если окажется, что все-таки придется подавать назад, я предлагаю делать это по этапам – едем задним ходом пять минут, отдыхаем десять, затем снова едем пять… – На его лице появилась виноватая улыбка. – Это будет настоящее приключение.
– О да, в этом не приходится сомневаться, – согласилась Мэри и снова подумала,, что ее описание такой поездки будет выглядеть не приключением, а сплошной головной болью. – Скажи, ты уверен, что решил ехать вперед лишь потому, что в глубине души все-таки веришь, что за следующим поворотом мы увидим Токети-Фоллз?
На мгновение его рот исчез полностью, и Мэри собралась с силами, чтобы встретить взрыв праведного мужского негодования. Затем его плечи поникли, и он только покачал головой. В этот момент она увидела, как он будет выглядеть через тридцать лет, и это напугало ее гораздо больше, чем проселочная дорога и такая глушь, в которой они оказались.
– Нет, – ответил он, – думаю, что я уже отказался от надежды добраться до Токети-Фоллза. Одно из главных правил езды на автомобиле по Америке – дороги, вдоль которых нет столбов с электрическими проводами по крайней мере хотя бы с одной стороны, никуда не ведут.
Значит, и он это заметил.
– Поехали, – сказал он, садясь в машину. – Я приложу все усилия, чтобы выбраться отсюда. А в следующий раз обещаю прислушиваться к твоему мнению.
«Да-да, – подумала Мэри со смесью удовлетворения и незаслуженной обиды. – Это я уже слышала». Но прежде чем он перевел рычаг автоматической трансмиссии из нейтрального положения в положение «вперед», она прикрыла своей рукой его кисть.
– Я знаю, именно так ты и поступишь, – заметила она, превращая то, что он только что сказал, в твердое обещание. – А теперь увези нас из этой глухомани.
– Можешь на меня положиться, – сказал Кларк.
– И будь поосторожнее.
– Будь уверена и в этом.
Он взглянул на нее с легкой улыбкой, от которой она почувствовала себя немного лучше, и «принцесса» двинулась вперед. Большой серый «мерседес», выглядящий так несуразно среди этих деревьев, снова медленно пополз по едва видимой дороге.
***
Судя по счетчику, они проехали еще милю, и ничего не изменилось. Разве что проселочная дорога превратилась в гужевую и стала еще уже. Мэри пришло в голову, что неприглядные деревья выглядели не как голодные гости на банкете, а как болезненно любопытные зрители у места дорожного происшествия. Если дорога станет еще уже, они услышат, как ветки деревьев царапают по бортам автомобиля. Грунт под деревьями тем временем превратился из мягкого в болотистый. Мэри видела лужи застоявшейся воды, усыпанные пыльцой и осыпавшимися сосновыми иголками. Ее сердце билось слишком часто, и она дважды замечала, что начинает грызть ногти – привычка, от которой отказалась, как раньше считала, за год до того, как вышла замуж за Кларка. Она начала понимать, что если они сейчас застрянут, то почти определенно им придется провести ночь в «принцессе». А в этих лесах водятся дикие животные – она слышала, как они продирались сквозь чащу. Судя по звукам, некоторые из них, возможно, медведи. Мысль о встрече с медведем в тот момент, когда они стоят, глядя на безнадежно застрявший «мерседес», заставила ее проглотить комок в горле, похожий по вкусу и ощущению на вату.
