— Так значит, ты нашла своего снайпера?
— Похоже на то.
Он не уловил в голосе женщины радости по этому поводу.
— Вики, эта информация должна поступить в полицию.
— Передай трубку Генри. Я вообще не понимаю, почему ты подошел к телефону.
— Если ты не доложишь об этом, это сделаю я.
— Нет. Ты так не поступишь.
Селуччи собирался сказать, что ни их дружба, ни все вервольфы, вместе взятые, не могут считаться выше закона, но хладнокровная решительность ее тона остановила его. На мгновенье он ощутил страх. Затем чувствовал только усталость.
— Послушай, Вики, я приеду и отвезу тебя на ферму. Мы не станем ничего предпринимать, пока не поговорим.
Внезапный шум, донесшийся из кухни, заглушил ее ответ, и, сунув трубку под мышку, он потянулся к двери, чтобы закрыть ее. Затем он остановился. И вслушался.
И все понял.
Хорошие копы никогда не издеваются над интуицией, слишком часто их жизнь висит на волоске.
— Ситуация изменилась, — бросил он Вики, так и не услышав, что она сказала в ответ. — Ты должна добраться сюда сама. Питер исчез.
Ураган полз по открытой местности, от старой изгороди к амбару; шерсть на его брюхе касалась земли. Добравшись до каменного фундамента амбара, он замер.
Доски его стен были старые и покоробленные, и большинство из них пропускали свет сквозь щели. Oн обратился — вовсе не потому, что в одном из своих обличий имел лучшее зрение, а потому что в человеческом было удобнее приникнуть одним глазом к щели в стене.
Керосиновый фонарь горел на одном конце длинного стола, высвечивая профиль человека из джипа стоявшего спиной к двери; он возился с чем-то, чего Питер не мог разглядеть. Ружье было прислонено к краю стола, на близком расстоянии от руки.
На фоне человеческого запаха, запаха горящего фонаря и застоявшейся вони животных, которых когда-то содержали в амбаре, царил сильный запах промасленной стали, более сильный, чем тот, который исходил от ружья. Питер нахмурился, обратился и стал пробираться к большим передним дверям. Те оказались слегка приоткрытыми, достаточно широко, чтобы можно было проскользнуть сквозь них в любом виде, но незаметно напасть на человека за столом он бы не смог. Губы Урагана скривились, обнажив зубы, а горло вибрировало от беззвучного рычанья. Человек недооценил его; вервольф, не желающий, чтобы его услышали, никогда не будет замечен. Он мог войти, повернуться и напасть на него, прежде чем этот мерзавец схватится за ружье, не говоря уж о том, что успеет прицелиться и выстрелить.
Он двинулся вперед. Запах промасленной стали становился все отчетливее. Грязный пол прогнулся под его передней лапой, и Ураган застыл. Затем он разглядел капканы. Три капкана. Установленные в просвете открытой двери, в ямах, вырытых под полом и накрытых сверху чем-то светлым и легким, чтобы скрыть их, но не помешать движению челюстей капкана, когда они резко сомкнутся. Он был не вполне уверен, но это «что-то» пахло как мох, который тетя Надин сажала в саду.
Он легко мог бы перепрыгнуть через них, но пол за ними тоже был перекопан, и нельзя было определить с уверенностью, где начинается надежное покрытие. Не мог он и обратиться и перепрыгнуть через капканы, не став при этом мишенью для ружья.
Принюхиваясь к стенам, Ураган обошел вокруг все здание. Все возможные входы имели тот же запах.
За исключением одного.
Высоко на западной стене, почти спрятанное за ветвями молодого конского каштана, едва виднелось маленькое квадратное отверстие, использовавшееся в давние времена, когда в амбаре держали скот, для загрузки тюков сена на сеновал. Как правило, оборотни не лазали по деревьям, но это не означало, что они не умели этого делать, а их мозолистые пальцы на лапах находили на сучьях такие зацепки, которыми обычные человеческие конечности вряд ли смогли бы воспользоваться.
Осторожно подобравшись к отверстию по весьма ненадежным тонким ветвям дерева, Питер, принюхавшись и не обнаружив капкана, тихо проскользнул через него, поздравляя себя с тем, что перехитрил своего врага.
Старый сеновал издавал только запахи затхлого сена и пыли. Низко пригнувшись, Питер продвигался вдоль огромной балки с квадратным сечением, пока не смог разглядеть весь амбар. Он оказался прямо над столом, на котором, кроме фонаря, разместились пакет, обернутый плотной коричневой бумагой, записная книжка и тяжелый холщовый передник.
Человек из джипа посмотрел на часы и стоял теперь, наклонив голову и внимательно вслушиваясь.
Весь замысел заключался в установке капканов, и капканы были предназначены специально для вервольфов в их обличье зверя.
Не оставалось никаких сомнений — это был человек, убивавший его семью. Человек, достаточно хорошо изучивший оборотней, чтобы догадаться, в каком виде он явится сюда сегодня вечером.
Питер усмехнулся, и глаза его блеснули в свете фонаря. Он никогда не чувствовал в себе столько сил. Все его тело напряглось. Он не намеревался разочаровывать человека тот хотел вервольфа в шкуре, его он и получит. Зубы и когти собьют его наземь. Передвигаясь к концу балки, он обратился и, планируя в воздухе, приземлился всеми четырьмя лапами на спину человека, стоявшего внизу.
Сцепившись, они с грохотом повалились на пол.
На одно краткое мгновенье Марк Уильямс почувствовал удовлетворение, увидев существо, свалившееся с сеновала. Он рассчитал реакцию животного правильно, до мельчайших подробностей. За исключением того, что не подумал о сеновале или не осознал в точности, с чем может столкнуться.
Оказавшись теперь в ужасающем положении, он отбивался как безумный. Однажды ему довелось быть свидетелем того, как немецкая овчарка убила взломщика сейфов, схватив его сзади за шею и перебив его позвоночник. С ним такого не должно случиться. Он чувствовал, как когти сквозь тонкую ткань рубашки рвут его кожу, тяжелое дыхание проникало в уши. Он изловчился, повернувшись, и ему удалось засунуть локоть между открытых челюстей, свободной рукой бешено нащупывая на земле упавшее ружье.
Ураган откинул назад голову, отпустил руку человека и потянулся зубами к внезапно открывшейся шее противника
Марк видел свою приближающуюся смерть. Затем он понял, что зверь колеблется.
«Черт бы тебя подрал, человек. Я не могу так просто вырвать горло какому-то парню! Что я делаю?» Внезапно жажда крови исчезла.
Совершенно растерявшийся, Ураган с тяжелым глухим звуком ударился о землю и попытался встать на ноги. Покрытие пола разошлось под его левой задней лапой. Стальные челюсти капкана захлопнулись.
Щелчок, крик боли и страх, соединившись в одно целое, заставили Марка медленно подняться на колени. Он улыбнулся, увидев, как рыжий волк сражается с капканом, извиваясь и рыча в паническом усилии освободиться. Его улыбка становилась все шире по мере того, как рывки обезумевшего зверя слабели, и, наконец, задыхаясь, создание свалилось на пол.
