– Этого не могло произойти! – тихо прошептал он, кинув взгляд на испуганную жену, стоящую в дверях и держащую пачку бинтов.
* * *
Было прохладно, ветер усиливался с каждой минутой, отчего вызванная им дрожь пробирала до костей. Деревья зашумели, а в лесу резко потемнело – лето закончилось, сдавая пост длительной осени с начинающимися дождями. Небо резко затянуло облаками, ветер продолжал увеличиваться, появились первые капли дождя.
Тай почувствовал резкую боль в мышцах, рука по-прежнему сжимала их с Леа фотографию. Парень остановился недалеко от крутого обрыва, нависающего над рекой. На глаза наплыла некая пелена, они потухли и выглядели неживыми, тело по-прежнему трясло, но не от холода. В памяти всплывал образ матери, ее свирепый вид и – беззащитность Леа. Ноги, словно живя своей жизнью, медленно потянули его к обрыву. Среагировав на тяжесть веса, земля и кучка камней тут же обвалились возле самого края и со скоростью полетели вниз, разбиваясь на еще более мелкие части. Волны, гонимые ветром, мигом поглотили их, оставив лишь обильную мелкую пену.
Ветер колыхал его короткие черные волосы, отчего, попадая на глаза, они заставляли щуриться. Тай тяжело дышал из-за стеснения в груди, а на лице всплыла легкая улыбка. Если когда-нибудь ему сказали бы, что он влюбится и это сведет его с ума, он рассмеялся бы тому человку в лицо, сказав: «Это полный бред!» Влюбиться в человека – это было не только непростительной ошибкой. Но что еще хуже – это боль, которую он испытывает, совершив эту ошибку.
Оборотни – это опасные существа с разумом человека, в их жилах течет яд, диктующий им форму поведения среди людей. Хочешь выжить, умей сдерживать свои повадки, как можно реже появляйся в общественных местах, не провоцируй себя. Все это помогло бы Таю вести дальше свою полную мрака жизнь, если бы он не пустил в нее Леа, хрупкого смертного человека. И именно этому человеку его сердце отдало предпочтение, заставив одно из сильнейших животных стать ручным и жить одним ее дыханием.
Обман… что это по сравнению со смертью того, кого привык видеть повсюду, включая сны! Того, кто вскружил тебе голову и приручил… Она заставила чувствовать боль сначала разочарования, затем – потери. Нет, он не привык, его сердце слишком долго было одиноким, чтобы справиться сейчас. Он никогда не думал о своей смерти, но всегда боялся отобрать жизнь у кого-либо в случае, если он не справится. Сейчас, когда это мысль сидит в нем, ему совсем не страшно. Если представить, что последующие долгие годы он вновь будет бегать по лесу, утоляя голод, и есть – это его единственная перспектива, лучше остановить все сейчас. Жизнь не имеет значения, если нет смысла существования.
– Леа! – тихо прошептал парень, сделав шаг вперед и взглянув в играющие внизу бурные волны.
На спине и груди засияли кровавые раны – резкий толчок с силой оттолкнул его от обрыва. Мелкий моросящий дождь, намочивший землю, заставил Тая поскользнуться на мокрой траве и упасть, быстро трансформировавшись в полете. Животное издало громкий угрожающий рык, встретившись взглядами свирепых горящих глаз с другим оборотнем. Не ожидая команды и действий со стороны соперника, Тай бросился на него и тут же вцепился в холку. Животное взвыло и быстро замотало головой, пытаясь сбросить обидчика. Продолжая рычать, зверь впивался острыми клыками в плоть, а кровь, брызгающая из раны, стекала алыми струйками по его подбородку. Его глаза налились кровью и ненавистью. Животное-противник взвыло от боли и упало оземь, почувствовав, что хватка ослабла. Зверь вырвался, но не смог скинуть с себя соперника. Их свирепые взгляды встретились. Дыхание Тая приутихло, он перестал кусать пораженного, но, нанеся удары лапами и обратившись в человека, тут же сомкнул руки на шее противника. Около минуты он еще сжимал горло оборотня, пока тот не обратился.
– Прошу тебя, Тай, не надо! – донесся до него жалобный голос трансформировавшийся Дакоты.
Ее глаза покраснели, словно сейчас выскочат, а рот жадно хватал прохладный воздух. В глазах парня появились слезы, а на шее и руках от напряжения выскочили вены.
– Ты убила ее!!! – прокричал он, ослабив хватку. Женщина тут же попыталась вдохнуть как можно больше воздуха.
Тай отпустил жертву. Послышался сильный болезненный кашель Дакоты, схватившейся за шею и все еще жадно хватающей воздух. Большие крупные слезы полились с ее глаз. О, она виновата… она очень виновата! И она знала это. Она бы никогда не сделала ничего плохого, если бы знала, что это может убить ее сына. Она сидела и рыдала, подтянув к себе ободранные в бою колени, прежде чем заговорила.
– Я не этого хотела… – протянула женщина, смотря, как удаляется ее сын, бросая ее.
– Ты знала! – проговорил парень, продолжая идти и не оборачиваясь на мать. Ему не нужно было говорить громче, она и так могла расслышать все. – Ты знала, как я люблю ее!! Тебе сразу это не понравилось… Скажи, – прокричал он, наконец обернувшись, – когда решилась нарушить закон, когда решила забрать Леа?!! Когда почувствовала, что я буду любить кого-то больше, чем тебя?.. Когда?!! – кричал он, не останавливаясь. К горлу подкатился комок отчаяния.
– Я… – тяжело дыша начала Дакота. – Я хотела обратить ее… – опустив уставшую голову вниз, она закрыла глаза.
Тай замер, затаив дыхание. Стук сердца уже затмевал все шумы, раздающиеся вокруг. Он мог слышать только его и слова матери, которые словно ножом резнули его слух.
– Что? – протянул он.
– Я хотела, чтобы хоть у кого-то получилось любить того, кого хочется, не подчиняясь правилам! – зарыдала женщина, не успевая вытирать катящееся по щекам слезы. – Я не смогла остановиться вовремя, я не смогла…
– Мы не обращаем людей, это смертельно, – протянул парень. – Ты прекрасно знала это!
– Тай, ты слишком мало знаешь о нас. Людей можно обращать, но ты прав – это может быть смертельно, нужно всего лишь вовремя остановиться. Я не смогла…
– Я никогда не прошу тебя! – произнес парень, приблизившись к матери.
– Я не жду прощенья. Не жду этого и от того, кто сделал меня убийцей. Но ты знай: если хочешь винить кого-то – вини Тодда, отца Леа. Ведь это он много лет назад обратил меня… – женщина вздохнула, на щеках застыли смешанные с грязью слезы.
– Ты была человеком? – не веря своим ушам, переспросил Тай, присев рядом с Дакотой.
– Человек… быть человеком! – по щекам женщины снова покатились слезы. – Ты не представляешь, насколько прекрасно это слово…
Трясущимися руками Дакота потянулась к сыну и крепко прижалась к его груди. Чем четче она чувствовала его боль, тем сильнее становились ее объятья, а слезы – горестнее.
