– Я не могу опровергнуть ничего из сказанного вами, – сказала Хелен, – но вы простите меня, сэр, за то, что я скажу вам. Наша беседа не будет иметь положительного результата. Мы с вами – совершенно разные люди. Думаю, в продолжении нашей беседы нет необходимости.
Когда, произнеся эти слова, она вставала, чтобы выйти из комнаты, барон сразу же сказал:
– Нет, раз уж я здесь, позвольте мне произнести то, что я хотел, и не принимайте так поспешно решение по вопросу, который очень важен для вас и для меня. Позвольте попросить вас, мисс Вильямс, сесть и выслушать меня до конца.
Несмотря на то, что девушка в этот момент ничего так не желала, как скорейшего завершения этого разговора, она почувствовала, что лучшим способом закончить беседу будет спокойно выслушать то, что хотел сказать незадачливый жених. Она снова села в кресло и приготовила четкий и совершенно ясный ответ.
Казалось, барон не знал, как ему лучше начать. Он пребывал в каком-то состоянии колебания и сомнения. Такое редко с ним бывало. Вероятно, он чувствовал, что он достиг некой жизненной кульминации и что от разрешения ее произойдет раздел всего его будущего.
– Я не могу не понимать, – сказал он, – что мои слова могут вам казаться поспешными и преждевременными, учитывая, что мы знаем друг друга такое короткое время. Но я обязан упомянуть, что обладаю большим состоянием и, следовательно, могу позволить себе окружить свою любовь всем, что сделает вашy жизнь приятной и восхитительной.
– Продолжайте, сэр, – сказала Хелен, – я выслушаю все, что вы хотите сказать, чтобы ясно и четко ответить вам.
Это было, несомненно, ободряюще и барон продолжил:
– Я хочу предложить вам мои руку и сердце. И если вы станете баронессой Штольмайер Зальцбургской, я уверен, что это будет большая честь для титула, а не для вас.
– Сэр, – сказала Хелен, – предложение такого рода от любого джентльмена – это ценный комплимент. Уверяю вас, я весьма польщена. Но поскольку счастье в браке – это слишком важное дело, чтобы относиться к нему несерьезно, я должна отклонить предложение, сделанное мне.
– Отклонить? – сказал барон.
– Да, сэр, я сказала «отклонить». И я надеюсь, что учтивость барона Штольмайера Зальцбургского избавит меня от нареканий за такое отклонение.
В этот момент, еще до того, как барон смог что-нибудь ответить на сказанное Хелен в такой твердой и решительной манере, дверь распахнулась и в комнату вбежала миссис Вильямс.
– Мой дорогой сэр, – закричала она барону, – конечно, вы всё хорошо понимаете. Девушки, как вы знаете, существа воздушные и неразумные. С первого раза от них нельзя ожидать ничего путного, кроме отказа, хотя они имеют в виду совсем другое.
– Мама, разве это справедливо или честно? – спросила Хелен с упреком.
– О, чепуха, абсурд! Не говори мне о справедливости, в самом деле, ты настолько бестолкова, что ведешь себя просто ужасно по отношению к барону.
– Но мадам, – сказал барон, – я боюсь…
– Не бойтесь ничего, мой господин. Но если вы будете так любезны зайти через несколько минут в другую комнату; я присоединюсь к вам, и мы все обсудим.
Миссис Вильямс и не подумала извиниться за подслушивание увертюр барона. Вероятно, она полагала, что ее заинтересованность в этом деле была достаточным извинением. Стыд за поведение матери и отвращение заставляли Хелен молчать. Поскольку барон желал добиться своего любым путем, он поклонился и вышел из комнаты, как и просила миссис Вильямс, сгорая от желания узнать, какое чудо может совершить она, чтобы заставить ее дочь изменить решение после столь категорически отрицательного ответа.
Вместе с бароном, наверное, и нашим читателям очень любопытно узнать аргументы миссис Вильямс. Приводим вкратце разговор миссис Вильямс с дочерью.
– Ты сошла с ума? – было ее первое восклицание, – Ты что совсем лишилась чувств, что ведешь себя в такой манере?
– В какой манере? Мужчина спрашивает меня, выйду ли я за него замуж и люблю ли я его, спрашивает вполне вежливо, а я так же вежливо ему отвечаю, что нет. Вот и все. Что же такого экстраординарного в моем поведении?
– В самим деле? А я думаю в нем есть все же кое-что. Говорю тебе, Хелен, по мнению мистера Лика годовой доход барона составляет минимум десять тысяч фунтов.
– Я не думаю, что должна выходить замуж за человека из-за его дохода, даже если бы он был в десять раз больше.
– Это глупость, полная глупость. Ты сама понимаешь, что говоришь? А я прекрасно понимаю. Это твой парень, Джеймс Андерсон, это он встал между тобой и здравым смыслом. Но он сейчас в море. Хочу надеяться, что мы его больше никогда не увидим. Я не хочу видеть его, я совершенно уверена, что и тебе его не следует видеть, тебе лучше сразу же выйти замуж за барона.
– Это слишком жестоко, слишком жестоко. Если бы я не видела этого своими собственными глазами, я бы в это не поверила.
Говоря это, девушка разрыдалась. Слезы ее на мгновение, но только на мгновение, задели сердце матери. Любовь к деньгам снова овладела ею. Счастье ребенка было для нее предметом самым незначительным по сравнению с этой самой страшной из страстей.
– Послушай меня, дурочка, – сказала она. – Когда ты можешь сделать выбор в пользу того, кого любишь и отказаться от того, кого не любишь – это очень хорошо. Но говорю тебе, что в данном случае выбора нет, поскольку мы на краю пропасти и рухнем туда, если этот брак не спасет нас. Ты можешь спасти меня, ты можешь спасти своих сестер, ты можешь спасти своего брата. Конечно же, если ты не захочешь этого, я не смогу тебя заставить. И тогда ты будешь тешить себя мыслью, что в момент, когда могла спасти нас, ты толкнула нас в пучину.
– Но почему я должна жертвовать собой ради спасения своей семьи? Разве не благороднее встретиться с трудностями с чистым духом?
– Как тебе угодно, как тебе угодно. Я ничего больше не могу сказать.
Миссис Вильямс направилась к двери, но Хелен крикнула ей вслед:
– Дай мне время подумать. Я всего лишь прошу тебя дать мне время на раздумье!
Это было уже большое достижение и миссис Вильямс сразу же согласилась. Она чувствовала, что, раз уж уговоры возымели результат, нужно оставить Хелен наедине с собой, чтобы она, как говорится, «дошла».
Она сразу же направилась в соседнюю комнату, в которую удалился барон.
– Имею удовольствие сообщить вам, барон, – сказала она, – что моя дочь, несмотря на то, что сначала слегка удивилась вашему предложению, после некоторых раздумий, решила принять их. Я могу только добавить, со своей стороны, что испытываю большое удовольствие от того, что у меня будет такой красивый и выдающийся зять.
