— И остановить?
— Да, — ответила Ребекка.
Она плотно сжала губы и выдержала взгляд мертвой девчонки.
Все трое молчали и переглядывались. Потом Байрон открыл входную дверь.
— Чья это машина? — спросил он, указывая на грузовик, покрытый серой грунтовкой.
Дайша хищно улыбнулась.
— Одного парня. Я его убила. Тело уже кто-то убрал.
— Я сумею завести грузовик. Дайша поедет с нами, — решил Байрон.
Дайша и Ребекка посмотрели на него, и мертвая девчонка снова улыбнулась.
— Я тоже могу завести его без всяких проволочек.
Она подняла с пола связку ключей и бросила Байрону.
Все трое вышли и забрались в кабину грузовика. Байрон завел мотор. Он искренне надеялся, что они не совершают при этом колоссальную ошибку.
До окраины Клейсвилла ехали в основном молча. В грузовике было радио, но прежний владелец зачем-то выломал кнопки настройки, и приемник воспроизводил лишь какую-то религиозную станцию. Едва услышав сердитый голос проповедника, призывавшего к немедленному покаянию, Байрон выключил радио. Не повезло им и с CD-дисками. Убитый Дайшей парень оказался любителем кантри и нарочито гнусавых исполнителей. Дайша с наслаждением выкинула в окно все диски, злорадно добавив:
— Твое дерьмо, Пол. Наслаждайся.
Ребекку то охватывало желание защитить Дайшу, то поднималась злость на мертвую девчонку, убившую стольких людей. Мысленно она твердила себе, что Хранительница не имеет права поддаваться гневу. Дайша — жертва, а ее, Ребекки, миссия — оберегать мертвых. И тех, кто спокойно лежал в могилах, и «голодных мертвецов», и обитателей страны мертвых. Все они были ее подопечными, требовали ее заботы, а иногда — и решительных действий.
— Сюда, — едва слышно прошептала Дайша. — Теперь направо.
— Сисси — гадкая женщина, — сказала Ребекка, сжимая руку Дайши. — Она обязательно ответит за все.
Та мельком взглянула на нее.
— Сейчас будет поворот… Вот он. Сворачивай.
Ребекка служила буфером между Байроном и Дайшей. Байрон послушно следовал указаниям Дайши, но молчал. Чехол его ножа, прикрепленного к поясу, упирался Ребекке в бедро. Когда садились в грузовик, Байрон передал ей револьвер в кобуре. Сам револьвер не вызывал у Ребекки тягостного чувства, но при мысли, что ей придется стрелять в Сисси, ее начинало тошнить.
«Это на самый крайний случай», — убеждала себя она.
Теперь они ехали по грунтовой дороге, по обеим сторонам которой росли старые деревья. Естественная завеса плюс довольно позднее время позволяли надеяться, что их грузовик никто не заметит.
Чтобы не вспугнуть Сисси, Байрон остановился в нескольких сотнях ярдов от дома. Он съехал с дороги и поставил грузовик за деревьями.
— У меня есть фонарик, — сказал он.
— Я и без твоего фонарика вижу, — хмыкнула Дайша.
— В общем-то, я тоже, — не сразу призналась Ребекка. — Но если тебе…
— Нет. Я как-то… не придал этому значения, когда мы искали Троя… Словом, и я вижу в темноте.
Ребекка повернулась к нему. Когда на глаза Байрона попадал свет, они вспыхивали, как глаза животных.
— Дайша, ты нас какими видишь? — спросила она.
— Ты вообще светишься с головы до пят, а у него — только глаза. Не знаю, видят ли это живые. Тогда, на кладбище, никто не видел, как ты светишься. Значит, живые ничего не видят.
Ребекку удивляло, что сейчас она не ощущала никакой тяги, никакого внутреннего зова. Может, там, куда они идут, нет никаких мертвецов? Или присутствие Дайши сбивало все ощущения?
Байрон старался держаться вплотную к Ребекке, явно не доверяя Дайше. Он молчал, но следил за каждым движением мертвой девчонки с тем напряженным вниманием, с каким обычно следят за опасными животными или малолетними детьми. Ребекка вполне понимала его настороженность: то, что Дайша находилась рядом с ними, вовсе не делало ее менее опасной.
«Когда мы разберемся с Сисси, мне еще предстоит уговорить Дайшу отправиться в страну мертвых. Если будет упрямиться, придется уводить силой».
Дорога обрывалась возле небольшого одноэтажного дома, в котором не светилось ни одно окно. Машин во дворе не было. К дому примыкал гараж с закрашенными черной краской окнами.
На земле, перед дверями гаража, белела широкая полоса. Ребекка наклонилась и потрогала полосу, стараясь не оставить следов.
— Нельзя! Не трогай! — прошептала Дайша и оттащила Ребекку от белой полосы.
Ребекка выпрямилась, осмотрела пальцы с остатками белого порошка. Это не был мел. Похоже на сахарный песок, но это явно не он. Ребекка повернулась к Дайше и наставила на нее указательный палец с прилипшими крупинками. Дайша мгновенно выпустила ее руку и отскочила.
— Скорее всего, это соль, — сказал Байрон. — Алисия говорила: соль — полезная штука, когда имеешь дело с ними. — Он послюнил палец, нагнулся, зацепил несколько кристалликов и попробовал их на вкус. — Точно, соль.
Ребекка пошла вдоль белой линии и убедилась, что та с трех сторон окружает гараж.
— Соляной барьер, — сказала она, возвращаясь туда, где стояли Байрон и Дайша. — Не впускает и не выпускает. Дайша, я права?
Мертвая девчонка весело захихикала. Ни дать ни взять — обычный подросток, готовый смеяться по любому поводу. И ведь не поверишь, что это худосочное существо убило несколько человек.
— Мне за черту не перейти, — призналась она. — Вот если кто-то из вас уберет соль в одном месте, тогда я пройду.
Надеясь, что они не ошиблись в своих предположениях, Ребекка убрала соль перед гаражными дверями. В гараже могли находиться мертвецы, причем «голодные мертвецы», которых требовалось незамедлительно отвести в страну мертвых. Скорее всего, она их не чувствовала из-за соляного барьера, которым Сисси окружила гараж.
— Идем, — сказала Ребекка Дайше, слегка касаясь ее плеча.
Ей почему-то захотелось обнять Дайшу, но она сдержала свой порыв.
Дайша как-то странно на нее посмотрела и пожала плечами.
— Идем. Вы как, будете открывать дверь снаружи или мне открыть ее изнутри?
— Я справлюсь с этой дверью, — сказал Байрон.
Из внутреннего кармана куртки он достал черный кожаный футляр, но раскрывать не стал и вдруг спросил:
— Дайша, а ты не врешь? Ты действительно можешь открыть дверь изнутри? Покажи.
Дайша исчезла. На том месте, где она только что стояла, клубился туман.
— Дайша! — окликнула ее Ребекка.
Гаражная дверь распахнулась. Дайша стояла, прислонившись к дверному косяку.
— Как тебе удалось? — изумился Байрон.
— Я же мертвая. Что мне дверь? Я и в щель пролезу, как ветер. P-раз, и я внутри, — сказала она, взмахнув рукой.
