Сеймур вскинул вверх руки, как будто подбадривая гладиаторов на арене.
– Пиццу! Пиццу! Пиццу! Пиццу!
Эйприл умерила пыл девятилетнего вечного двигателя:
– Хорошо. Пока мы не купили Немому Джо подходящей пищи, открой ему банку спагетти, а сам надень чистую майку и джинсы. После чего – пицца на всех!
– Ура! За мной, Немой Джо!
Эйприл пошла за ними в дом. Карел и Чарли остались разговаривать у калитки. В доме пес тут же учуял кухню и отправился ее обследовать.
Эйприл в маленькой прихожей посмотрела в зеркало на свое утомленное лицо. Теперь, когда тревога за Сеймура немного утихла, на ее место вползла усталость.
На полочке рядом с телефоном лежал номер «Крониклс» трехдневной давности. На первой полосе цветное фото Суон и статья, приветствующая возвращение звезды Голливуда во Флагстафф.
Суон Гиллеспи, чудо природы, в котором перемешались такие разные гены, создает на экране подлинные шедевры. Мать у нее китаянка, а отец – про него никто в городе ничего не знает – наверняка цветной. Когда Су Йен Гиллеспи приехала во Флагстафф с ребенком пяти лет и открыла прачечную, ее тут никто и не заметил. Но стоило девочке подрасти, как все головы повернулись в их сторону.
На Суон заглядывались все парни района, пока она не стала девушкой Алана Уэллса, сына Коэна Уэллса. И тут, конечно, всем пришлось отступиться.
Всем, кроме Джима Маккензи…
На ранчо, когда Эйприл вдруг обернулась и увидела перед собой Суон, ей показалось, что всех этих лет как не бывало. Все та же хрупкая девочка, а время лишь добавило ее облику нечто загадочное.
Она держалась с какой-то странной неловкостью, словно испытывала подспудное желание спрятаться и подсматривать из укрытия.
– Можно тебя на минутку, Эйприл?
Тревога словно толкала Эйприл в спину по направлению к дому, и она промедлила с ответом. Суон увидела, что она колеблется, и поняла ее неправильно.
– Это очень важно для меня…
– Хорошо.
Они сошли с веранды и направились через двор к хоганам.
– Я хочу тебе объяснить, что тогда было между мной и Джимом.
Эйприл снисходительно пожала плечами: в конце концов ей некогда.
– Что было, то прошло, Суон. Не надо ничего объяснять.
– Нет. Я была бы рада, если бы прошло. Но некоторые вещи не проходят, пока не разберешься в них до конца.
Последовала пауза, и Эйприл подумалось, что свою речь Суон заготовила давным-давно.
– Это был не секс, а много хуже, если такое возможно. Джиму нужны были деньги, чтобы получить летные права, а я только и мечтала уехать отсюда, потому что здесь мне было душно. Во всяком случае мне казалось, что я об этом мечтаю. С Аланом я себя чувствовала как в тюрьме. И тут Джим получил это предложение…
– Какое предложение?
– Коэн Уэллс предложил ему двадцать тысяч за то, чтобы переспать со мной и чтобы Алан об этом узнал.
Эйприл почудилось, что она летит куда-то в пустоту, хотя стоило ли удивляться коварству «честнейшего» Коэна Уэллса?
– Мне тоже нужны были деньги, чтобы уехать в Лос-Анджелес. Мы с Джимом договорились встретиться в мотеле, и случайно мимо проезжал Алан, так что нам даже не пришлось распускать слухи. Представь, тогда я решила, что это большая удача. – Суон нахмурилась, словно спрашивая себя, почему судьба расставляет все по местам с таким огромным опозданием. Потом договорила до конца: – Мы поделили деньги, и каждый пошел своей дорогой. – Решившись наконец посмотреть в глаза Эйприл, она вложила в слова всю свою боль: – С тех пор я ни одной минуты не была счастлива.
Эйприл не сомневалась в ее искренности. У каждого из них четверых своя судьба, словно тень, прилепленная к подошвам, и они покорно следуют за ней в полной уверенности, что управляют ею.
Суон и Джиму хотелось всего и сразу, природа наделила их внешностью и характером, которые производили впечатление на окружающих, оба решили, что этого достаточно, чтобы ни о чем больше не заботиться.
Как бы в подтверждение мысли Эйприл, Суон высказала ее своими словами:
– Я добилась успеха и какое-то время жила этим за неимением лучшего. Но настоящее счастье в жизни я испытала только с Аланом и только благодаря ему.
Тут Эйприл начала понимать, что́ пытается сказать Суон, и сердце защемило от жалости к ней.
– Ты с ним виделась?
– Да.
– И что?
– Ничего ему не сказала. Я не могу рассказывать ему про его отца. Как это будет выглядеть? Явиться после стольких лет и разрушить то, что у него осталось?
– А как он?
– Возмужал. Он и мальчишкой был необыкновенным, а теперь стал совершенно потрясающий. Правда, он не знает об этом и, что еще хуже, не хочет знать. Он мог бы уничтожить меня одним взглядом – и пощадил. Я только потом это поняла, когда вышла от него. – Она горько усмехнулась. – Я теперь богата и знаменита. От поклонников отбоя нет. И я вдруг снова влюбилась в того, кого заставила себя возненавидеть. Ну не дура?
Эйприл еще не познакомилась с новым Аланом. Но тот, кто приехал к ней домой в злосчастный день много лет назад, никого не может возненавидеть. Уж тем более Суон.
Он будет мучиться втайне и никому этого не покажет.
Люди не меняются. Но иногда они находят себя…
Чарли прав. Джим и Суон не изменились. Они просто хотели стать не такими, какими их создала природа. От страха, от молодости, от жажды жизни, от нежелания нести тяжелую ношу…
Она прижала к себе рыдающую Суон, погладила ее по волосам и потом, глядя в зеркало заднего обзора на хрупкую фигурку у обочины, еще долго слышала в ушах сдавленное «спасибо».
– Мам, я готов!
Крик сына вырвал ее из омута мыслей. Сеймур выбежал из кухни, одетый во все чистое; за ним, покачиваясь, плелся Немой Джо. Все-таки удивительно привязчивый пес. Кажется, они всю жизнь друзья с Сеймуром. И у Эйприл отлегло от сердца.
– Ладно, иди на улицу и жди меня. Мне надо позвонить.
Она взяла телефонный справочник и отыскала в нем номер. Странно, она до сих пор помнит его наизусть, а посмотрела, только чтобы проверить, не сменился ли. Номер все тот же. Пожалуй, это доброе предзнаменование.
Она набрала номер и стала слушать гудки.
Ей ответил женский голос:
– Дом Уэллса. Слушаю вас.
– Добрый вечер. Это Эйприл Томпсон, давняя знакомая мистера Алана. Мне надо срочно поговорить с ним.
Небольшая пауза, потом тот же услужливый голос:
– Одну минутку. Я посмотрю, дома ли он.
Женщина, видимо горничная, переключила телефон в режим ожидания. Эйприл слушала негромкую музыку и думала, какими словами станет убеждать героя не бояться.
