— Стооооп, — протянул я, поднимаясь на ноги, пытаясь остановить разъяренную женщину. — Мёрф, не играй в его игры.
— Игры? — процедил Рудольф. — Ты социально опасна, Мёрфи, и позор для полиции. Тебя нужно посадить за решетку. Как только ты вылетишь, так и будет. Ты и этот клоун. Оба.
— Клоун? — прорычал я точно таким же тоном, который секунду назад использовала Мёрфи.
И тут погасли огни.
Внезапная тишина окружила нас, когда штаб-квартира ФБР провалилась в беспомощную темноту. Прошло время, а аварийные огни так и не зажглись.
— Гарри, — окликнула меня Мёрфи раздраженным голосом.
Я почувствовал, как у меня на затылке волосы стали дыбом. Я понизил голос и сказал:
— Это был не я.
— Где аварийное освещение? — взвизгнул Рудольф. — Он-оно должно зажечься через считанные секунды. Верно?
— Вух, — сказал я в темноту. — Вух, вух. Руди, старый приятель, помнишь ли ты ту ночь, когда мы встретились?
Офис Тилли находился рядом с лифтом. И я отчетливо услышал охотничий крик вампира Красной Коллегии, эхом прозвучавший в шахте лифта.
За ним последовал целый хор криков, еще больше отдельных охотничьих воплей.
Множество вампиров в закрытом пространстве. Это было плохо.
Тяжелый пульсирующий удар отвратительного сердца, слышимый через стены четырех этажей, вторил крикам. Я вздрогнул.
Множество вампиров и Икк в закрытом месте. Это было хуже.
— Что это такое? — спросил Рудольф дрожащим шепотом.
Я направил свет в амулет, приготовил браслет-щит и вытащил боевой жезл из-под плаща. Возле меня Мёрфи уже вытянула свой «SIG». Она протестировала маленький фонарик на нём, убедилась в его работоспособности и глянула на меня с безмятежным выражением и спокойным дыханием. Я понял, что она полностью контролирует свой страх.
— Каков расклад? — уточнила она.
— Возьмем Сьюзен и уберёмся отсюда. Если нас здесь не будет, у них не останется причин для атаки.
— Что это? — снова спросил Рудольф. — Что это за шум? Эй?
Мёрфи чуть наклонила голову в сторону Рудольфа и приподняла бровь.
— Проклятье, — вздохнул я. — Ты права. Нам нужно его взять с собою.
— Скажите мне! — почти панически прокричал Рудольф. — Вы должны сказать мне, что это?
— Скажем ему? — спросил я.
— Конечно.
Мы с Мёрфи подняв оружие, повернулись к двери и сказали импровизированным стерео.
— Террористы.
К тому времени, когда мы с Мёрфи вышли в коридор, на этаже под нами раздались выстрелы. Это не походило на что-то особенное — простые, краткие, глухие звуки — но любой, кто слышал выстрелы раньше, никогда не примет их ни за что другое. Я только надеялся, что никто не применял пуль достаточно крупного калибра, чтобы пробить межэтажные перекрытия и прибить меня. Это не были бы просто незначительные раны, попади в меня пуля такого калибра.
— Эти крики, — нахмурилась Мёрфи. — Красная Коллегия, верно?
— Да. Где Сьюзен?
— Комната для допросов, в ту сторону. — Мёрфи кивнула влево, и я взял инициативу на себя.
Я шел, касаясь левым плечом стены. Мёрфи, после того как вытянула бессвязно лопотавшего Рудольфа из офиса, шагала справа в шаге позади, так чтобы она могла стрелять мимо меня, если придётся. Мы уже играли в эту игру прежде. Если что-то плохое выйдет на нас, я задержу его достаточно долго, чтобы дать ей время на хороший выстрел.
Дополнительная секунда на выстрел могла оказаться решающей. Вампиры не защищены от повреждений, которые причиняют пули, но они могут регенерировать с очень большой скоростью, восстанавливая плоть после практически любых повреждений, кроме самых смертельных хитов, и они знают это. Вампир Красной Коллегии практически всегда выиграет соревнование с вооруженным смертным, зная, как сложно сделать смертельный выстрел, особенно когда на тебя несется завывающий монстр. Чтобы действительно уложить вампира Красной Коллегии необходимо попасть четко в голову, перебить позвоночник или выпустить ему кишки, лишая вампира большого количества крови, но даже так они всё равно могут полностью восстановиться, имея достаточно времени и крови для питания.
Мёрфи точно знала, куда нужно стрелять и не раз доказала, что она может быть достаточно хладнокровной, чтобы иметь дело с Красными, но остальным людям в здании не хватало её знаний и опыта.
У ФБР сегодня был действительно плохой день.
Мы быстро и бесшумно двигались через коридор, и когда перепуганный конторский тип, споткнувшись, вывалился из дверного проёма перед нами, я чуть не всадил в него заряд пламени. Мёрфи продемонстрировала висевший на шее жетон и приказала ему вернуться обратно и забаррикадировать дверь. Он был полностью растерян и подчинился без единого вопроса, покорившись спокойной властности, прозвучавшей у Мёрфи в голосе.
— Может быть, мы должны сделать так же, — промямлил Рудольф. — Забраться в комнату. Забаррикадировать дверь.
— С ними тяжеловес, — обратился я к Мёрфи, когда снова принял лидерство. — Большой, сильный, быстрый. Как луп-гару. Это — какое-то из существ Майя, Ик-как-то-его-там.
Мёрфи неразборчиво выругалась.
— Как мы убьём его?
— Не знаю точно. Но думаю поставить на дневной свет.
Мы прошли через коридор, в котором было несколько офисов с наружными окнами. Свет осеннего полдня, приглушенный шторами, создавал своего рода сумерки, через которые мы двигались, и только мой собственный голубой чародейские свет немного их рассеивал.
Еще более зловещей, чем освещение, была тишина. Ни шума воздуховодов. Ни гудения лифтов. Ни телефонных звонков. Дважды я слышал выстрелы — быстрые бам-бам-бам практически бесполезного панического огня. Вампиры несколько раз пронзительно издавали охотничьи крики. И только бим-бом странного сердцебиения Ика было устойчивым, вездесущим; с каждым мгновением оно медленно становилось громче.
— Может быть, нам надо множество зеркал или что-то такое? — предложила Мёрфи. — Увеличить количество дневного света.
— Это более сложно, чем выглядит в фильмах. Я полагаю, что смогу взрывом проделать дыру в стене здания, — я облизнул губы. — Хрень какая-то, ммм. В какой стороне юг? Это лучший вариант для этого.
— Вы угрожаете уничтожить федеральное здание! — пропищал Рудольф.
Оружейные выстрелы раздались где-то ближе, возможно, на третьем этаже, прямо под нами; возможно и на четвертом, приглушенные множеством стен.
— О, Господи, — захныкал Рудольф. — О, дорогой, милосердный Иисус. — Он начал повторять это бессмысленным испуганным шепотом.
