Сиро, Курамото и Аихара одновременно встали, чтобы узнать, что случилось с Китадзима, и почему он упал. Китадзима обеими руками сжимал горло, а все его тело билось в конвульсиях.
Все трое, встав со стульев, окружили Китадзима и склонились над ним:
– С вами все в порядке? – хором окликнули они, но ответа не последовало.
– Кто-нибудь, срочно вызовите «скорую»! – тихо приказал Курамото.
Он уже догадался, что прямой эфир заменили рекламной заставкой. В настоящий момент происходящее на площадке не транслировалось по телевидению.
Курамото присел возле Китадзима и спросил:
– Что с вами?
Но Китадзима, не говоря ни слова, продолжал биться в конвульсиях.
– Что же делать? Для начала унесем его куда-нибудь со съемочной площадки. Чтобы это не попало на экраны…
По команде Сайто прибежали два ассистента и попытались перенести тело Китадзима за пределы площадки.
– Быстрее! Остается одна минута до конца рекламы…
Сиро присоединился к ним, и втроем они подняли Китадзима и отнесли его на диван, стоящий в коридоре.
– Позаботься о нем! – Сайто оставил здесь одного ассистента и поспешил обратно на площадку.
Ассистенту было сказано, чтобы он позаботился о Китадзима, но он не знал, что ему делать:
– Постойте! А что мне?.. – он пытался получить подробные указания, но Сайто уже убежал по коридору.
На бегу Сайто размышлял, как после этого все разрулить в передаче.
* * *
Когда Сайто вернулся на площадку, почти одновременно с ним, спустившись по лестнице из аппаратной, туда вбежали Фукусима и Кихара. Фукусима ринулся к столу, стоящему в центре студии.
– А где Китадзима? – спросил он.
– Для начала мы решили отнести его в коридор и уложить на диван. Я вызвал «скорую»… – ответил стоящий за спиной Фукусима Сайто.
При виде съемочной площадки Фукусима охватило странное чувство. Буквально только что он все это видел на мониторе, сидя в аппаратной. Тем не менее обстановка, передаваемая на экран, отличалась от той, что царила непосредственно на площадке.
На экране он видел, что крови, вытекшей из перерезанной сонной артерии Китадзима, было так много, что ею были залиты осветительные приборы, свисающие с потолка. При таком потоке крови, казалось бы, должны быть забрызганы все декорации, но нигде не было ни одной капли. Фукусима все еще пытался осознать, что же произошло, и совершенно внезапно задал абсурдный вопрос:
– Китадзима умер?
Ни у кого не было точной информации, и все переглядывались между собой.
– Вряд ли… Думаю, он не умер… – наконец произнес Сайто.
И тут неожиданно раздался отчетливый голос:
– До эфира тридцать секунд!
Фукусима немедленно распорядился:
– Дайте еще на тридцать секунд!
Минутную рекламную заставку изменили на двухминутную. Больше продлевать было невозможно.
Глаза Фукусима быстро бегали по сторонам. За несколько секунд в голове его пронеслось много разных мыслей. Будучи специалистом в области телевидения, он шаг за шагом приближался к действительности. Однако ему не хотелось в нее верить. Она была слишком ужасной. Слишком нелепой.
– Я хотел бы услышать, что здесь произошло.
Ему ответил Курамото:
– Что произошло? Вы ведь и сами видели. У Китадзима случился припадок, и он упал в обморок.
Тут Фукусима впервые серьезно воспринял реальность и верно понял, кто и что совершил.
– В эфире скажите телезрителям, что Китадзима упал в обморок, и продолжайте передачу.
Фукусима всецело положился на способности Курамото и снова побежал в аппаратную.
Поднимаясь по лестнице, Фукусима про себя ругался: «Черт! Ну почему он выкинул такое?»
В сложившейся ситуации все, чего он добился на посту генерального директора, могло разом рухнуть.
«Я еще ладно. Но вот ведущий Курамото-сан, пожалуй, очень рискует».
Было странно, что даже в такой ситуации он переживал за других.
Войдя в аппаратную, Фукусима поискал глазами Кикути и Фунаяма. Однако ни того ни другого не было видно.
– А где Кикути и Фунаяма? – спросил он у титровальщика.
– Они вышли.
– Куда?
– Я не знаю. Наверное, сейчас вернутся…
Однако Фукусима понимал, что они, скорее всего, никогда уже не появятся.
Через другую дверь он вышел в коридор. Там он наткнулся на ассистента, парализованного от ужаса и нервно озирающегося по сторонам в полной растерянности.
– А что с Китадзима? Где он? – спросил Фукусима.
– Я… всего на секунду оставил его без присмотра, и он исчез.
У ассистента было такое лицо, словно он сейчас заплачет.
– Один?
– Да, я так думаю… Возможно, его состояние улучшилось. Я немедленно пойду его искать.
– Это бессмысленно. Оставь!
Чтобы успокоить сбившееся дыхание, Фукусима сел на диван, на котором прежде лежал Китадзима.
Невероятно!
У него не было слов. В реальности такое невозможно. Это подстроено.
Китадзима помогли. Это были Кикути и Фунаяма из аппаратной. Они все заранее организовали, и как раз в тот момент, когда Китадзима на площадке встал, отбросив стул, включили видеозапись сцены, где Китадзима как будто разрезает себе горло ножом. В течение нескольких секунд, всего лишь переключив прямой эфир в студии на видеомагнитофон, они смогли обмануть всех, вплоть до персонала в аппаратной.
«Представляю, какая шумиха поднялась».
Кадры, представшие взору телезрителей, невозможно вернуть назад. Можно сколько угодно пытаться транслировать правдивую информацию и давать разъяснения, но это ничего не изменит. Образ Китадзима, который совершает самоубийство, разрезая ножом сонную артерию, должно быть, накрепко засел в голове телезрителей.
* * *
После прямого эфира Сиро поспешил покинуть телецентр. Даже он, до недавнего времени впервые видевший телецентр изнутри, понял, каким образом на экранах появилось фиктивное изображение. Сфабрикованные кадры были изготовлены так искусно, что вполне походили на настоящие, но сам механизм обмана был классически прост. Достаточно было на несколько секунд поменять прямой эфир на видеозапись, и на экране появились шокирующие кадры самоубийства.
Сиро не испытывал досады обманутого человека. Напротив, ловкая выходка Китадзима даже оживила его.
Между тем что дальше планируют Китадзима и его сподручники?
Их планы все еще были неясны. Но скоро наступит день, когда Сиро узнает об этом из уст Китадзима.
Возможно, он заново создаст свою секту.
На чем задумал сыграть Китадзима, инсценировав смерть и представ в роли воскресшего человека? Когда за ним закрепится образ блистательной смерти, публика, несомненно, воспримет Китадзима с особым чувством. Слова человека воскресшего обретут весомость. Все, что он говорит и делает, будет мощно влиять на тех, кто пошел за Китадзима, будучи некогда верующим «Тэнти Коронкай», и на тех, кто вернулся в основное крыло секты, и даже на тех, кто ничего не знал об этом религиозном течении.
