Майкл кивнул.
– Значит, все действительно взаимосвязано. Руки, видения… и даже вы… и ваша организация. Все тесно связано между собой.
– Не спешите с выводами. Сначала прочтите досье. На каждом шагу этой игры следует… ждать и наблюдать.
10
Когда в десять утра Роуан проснулась, ее охватили сомнения в реальности ночного происшествия. В потоках солнечного света, согревшего дом, появление здесь призрака казалось абсолютно невероятным. Роуан попробовала воскресить в памяти обстановку прошедшей ночи: завывание ветра, неистовый плеск волн… Безрезультатно. Это оказалось совершенно невозможным.
Роуан обрадовалась, что не дозвонилась до Майкла. Ей не хотелось выглядеть глупо, а главное – она не считала себя вправе вновь сваливать на него груз своих забот. Но, с другой стороны, не могла же она все это выдумать! Неужели ей просто померещился человек, стоявший у окна, прижав к стеклу ладонь, и смотревший на нее таким умоляющим взглядом?
Во всяком случае, сейчас ничто не говорило о присутствии этого существа в доме. Роуан вышла на террасу, тщательно обследовала ее по всей длине, внимательно осмотрела сваи и воду под ними. Никаких признаков чего-либо необычного. Да и какие могут быть признаки? Роуан постояла у перил, радуясь свежему ветру и синему небу над головой. От эспланады на противоположной стороне залива медленно и грациозно отходили несколько яхт. Вскоре вся акватория запестрит парусами. Роуан вдруг тоже захотелось прогуляться по морю на «Красотке Кристине», но она быстро подавила в себе это желание, решив, что сейчас не время.
Она вернулась в дом.
Звонков от Майкла пока не было. Что ж, у нее есть только два варианта: либо все-таки вывести «Красотку Кристину» в море, либо отправиться на работу.
Роуан предпочла работу.
Телефон зазвонил, когда она, уже одетая, стояла у двери, готовясь уйти.
– Майкл?… – прошептала Роуан.
Однако в следующий момент она сообразила, что звонит кто-то из знавших Элли, причем из другого города.
– Пожалуйста, позовите к телефону мисс Элли Мэйфейр. Абонент желает говорить лично с ней, – услышала она голос телефонистки.
– Мне жаль, но это невозможно, – ответила Роуан. – Она здесь больше не живет.
Как вообще следует говорить о таких вещах? Роуан всегда было неприятно сообщать людям о смерти Элли.
Она слышала, как телефонистка о чем-то переговаривалась с абонентом на другом конце провода.
– Не скажете ли, где ее можно найти?
– Простите, кто звонит? – в свою очередь спросила Роуан, ставя сумочку на кухонный стол. Утреннее солнце уже успело изрядно прогреть дом, и ей было жарко в куртке. – Если абонент желает говорить со мной, прошу перевести оплату на мой счет, – добавила она.
Снова голоса на другом конце провода, затем резкий голос пожилой женщины решительно произнес:
– Я буду разговаривать с тем, кто ответил на звонок.
Телефонистка отключилась.
– Роуан Мэйфейр у телефона. Чем могу служить?
– Тем, что скажете, где и когда я могу застать Элли.
В тоне женщины ощущались нетерпение – возможно, даже злость – и явная холодность.
– Вы ее приятельница? – спросила Роуан.
– Если с ней нельзя связаться немедленно, я хочу поговорить с ее мужем, Грэмом Франклином. Вы, наверное, знаете номер телефона его офиса?
Какая неприятная особа, подумала Роуан. Однако в ней все сильнее крепло подозрение, что звонит кто-то из родственниц Элли.
– К сожалению, с Грэмом тоже невозможно связаться. Если вы соблаговолите представиться, я сообщу вам причину.
– Благодарю, но я не считаю нужным это делать, – отчеканила старуха. – Мне необходимо безотлагательно поговорить с Элли Мэйфейр или Грэмом Франклином.
«Не заводись, – успокаивала себя Роуан. – Судя по всему, эта женщина далеко не молода, и если она родственница Элли, не стоит упускать возможность побеседовать с ней».
– Мне неприятно сообщать вам об этом, – произнесла она вслух, – но Элли Мэйфейр умерла в прошлом году. От рака. Грэм скончался двумя месяцами раньше. Я Роуан, их дочь. Могу ли я чем-нибудь вам помочь? Может быть, вы хотите получить дополнительную информацию?
Молчание.
– Это твоя тетя – Карлотта Мэйфейр, – послышался наконец в трубке голос. – Я звоню из Нового Орлеана. Ради всего святого, почему меня не уведомили о смерти Элли?
Роуан буквально вспыхнула от гнева.
– Я не знаю, кто вы, мисс Мэйфейр, – сказала она, заставляя себя говорить медленно и спокойно. – У меня нет ни адреса, ни телефона кого-либо из новоорлеанских родственников Элли. Она не оставила о них какой-либо информации. Однако согласно распоряжению, данному Элли адвокату, о ее смерти не сообщили никому, кроме самых близких друзей здесь, в Сан-Франциско.
Роуан вдруг почувствовала, что вся дрожит, а рука, держащая трубку, мокра от пота. Ей было трудно поверить, что она может быть столь невежливой, даже грубой, но сожалеть об этом слишком поздно. К тому же она сильно нервничала, опасаясь, что незнакомая родственница прервет разговор.
– Вы слушаете, мисс Мэйфейр? – спросила она. – Простите меня. Просто ваш звонок явился для меня полной неожиданностью.
– Да, – согласилась старуха. – Возможно, мы обе застигнуты врасплох. Похоже, мне придется поговорить с тобой – иного выбора нет.
– Я вас внимательно слушаю.
– Считаю своей тяжкой обязанностью сообщить, что сегодня утром умерла твоя мать. Полагаю, ты понимаешь, о ком я говорю? Твоя настоящая мать. Я намеревалась сказать об этом Элли и предоставить ей самой решить, как и когда она поставит тебя об этом в известность. Мне жаль, что приходится делать это напрямую… Твоя мать умерла сегодня утром, в пять минут шестого.
Роуан совершенно онемела, не в силах что-либо ответить. Ее словно ударили. Нет, это нельзя было назвать внезапно нахлынувшим горем – слишком острым и ужасающим было ощущение. Ее настоящая мать как будто вдруг возникла из небытия, но… всего лишь на несколько секунд. Она оставалась живой ровно столько времени, сколько понадобилось мисс Мэйфейр, чтобы коротко и скупо сообщить о ее смерти. Вместе с последним произнесенным теткой звуком мать умерла – перестала существовать.
Не было желания что-либо говорить – Роуан погрузилась в столь свойственное ей и привычное молчание. Перед глазами возникла мертвая Элли, утопающая в цветах в зале прощания. Но сейчас Роуан не ощущала причастности к происходящему, не чувствовала той сладостной грусти, которая охватила ее тогда. Это ее ужаснуло. Подписанное Роуан обещание пролежало в сейфе более года.
«Ах, Элли, Элли, ведь она была еще жива, и я могла бы познакомиться с нею… А теперь она умерла…»
– Не вижу абсолютно никакой необходимости в твоем приезде сюда, – вновь прозвучал в трубке голос мисс Мэйфейр, причем тон его не изменился ни на йоту. – Что действительно необходимо, так это чтобы ты немедленно связалась со своим адвокатом и свела бы меня с этим человеком, поскольку существуют неотложные вопросы относительно твоей собственности, которые нуждаются в обсуждении.
– Но я хочу приехать, – не раздумывая, объявила Роуан, и в голосе ее прозвучали упрямые нотки. – Я хочу приехать прямо сейчас. Мне нужно увидеть свою мать, прежде чем ее предадут земле.
Плевать ей на подписанное обещание и возражения этой старухи!
– Это едва ли приемлемо, – равнодушно возразила мисс Карлотта.
– Но я настаиваю, – запротестовала Роуан. – Я не намерена доставлять вам неприятности и тем не менее хочу увидеть свою мать, прежде чем ее похоронят. Нет нужды сообщать кому бы то ни было, кем я ей прихожусь. Я просто хочу приехать.
– От этой поездки не будет никакой пользы. Элли наверняка воспротивилась бы твоему решению. Она уверяла меня, что…
– Элли мертва! – прошептала Роуан. Голос ее почти сел от волнения и отчаянных попыток сдержать эмоции. Она вся дрожала. – Мне необходимо увидеть мать. Это очень важно. Как я уже сказала, ни Элли, ни Грэма нет в живых. Я…
