Глава четвертая
Влад был хмурый, не похожий сам на себя. Я пытался с ним заговорить, но он избегал общения, думал о своем, а чтобы это не бросалось в глаза, притворялся, что удит рыбу. Только его жалкие уловки не смогли обмануть даже девчонок.
К-счастью, со временем он осознал, что его настроение не способствует нормальному отдыху. Взял себя в руки, пытался улыбаться, но скрыть озабоченность ему удавалось с трудом.
– Пройдемся? – предложил я, дабы он не мозолил глаза девчонкам.
Мы пошли вдоль озера, взобрались на полуразрушенную дамбу, присели под тенистой ивой.
– Долго киснуть собираешься?
– Понимаешь, как-то оно замысловато все получается. Или я в конец свихнулся, или тут, в самом деле, нечисто…
– Спросонку чего только не привидится.
– Возможно…
По голосу я понял, что ни в чем его не убедил.
– Может, здесь и в самом деле призраки бродят?
Сказал просто так, чтобы успокоить его.
– Мнительный я стал. Ты прав, Димка, привиделась мне красотка. Так что, не о чем голову ломать.
Он решительно поднялся, я поспешил за ним. Остановились у развалин.
Кроме следов Влада, точнее, полоски слегка притоптанной травы, которая уже начала выпрямляться, других признаков присутствия человека я не увидел. Влад тоже. Он бродил вокруг развалин, осматривал все, иногда нагибался, приседал на корточки, мне показалось, даже принюхивался. Его лицо стало сосредоточенным и как бы вытянулось вперед. С таким видом киношные правоохранители осматривают место происшествия, пытаясь отыскать вещественные доказательства, дабы потом с их помощью уличить преступника. Наверное, у меня слишком разыгралось воображение, и в какой-то момент я представил, что передо мной настоящая ищейка. Не в том смысле, в каком этим именем окрестили милицейских сыскарей, а в прямом – четвероногом значении. Владу, конечно, об этом говорить не стоило. Не в том состоянии пребывал мой друг, чтобы адекватно реагировать на юмор, мог и обидеться.
Я не горел желанием спотыкаться о битые кирпичи, облюбовал невысокий холмик, удобно устроился на нем и издали наблюдал за Владом. А его энтузиазм с каждой минутой таял, как мороженное в летний зной. Наконец, вдоволь наползавшись, он бросил бесполезное занятие.
– Бред какой-то. .
Он взвесил в руке ржавый обломок древнего утюга, из тех, которые засыпались горящими углями, и выбросил его в траву.
– И я о том же. Видно крепко тебе та красотка в душу запала…
От мощного тычка я перевернулся на спину, больно оцарапав шею о сухую корягу.
Язык мой – враг мой. Не созрел еще Влад к восприятию шуток.
Я уже собрался предпринять адекватные действия, когда взгляд мой скользнул по противоположному берегу. Палаток и машины видно не было, мы их здорово запрятали, но что-то меня насторожило…
– Это еще, кто?
Девчонки сидели на камне и беззаботно плескали ноги в воде. И с ними был еще кто-то третий. Похоже, мальчишка, издали разобрать сложно.
– Вряд ли твоя русалка, фигура фасоном не вышла.
Влад не отреагировал на очередной укол. Вскочил на ноги и, слова не сказав, быстро направился к лагерю. Его тревога, словно заразная болезнь, передалась и мне. Чтобы его догнать, пришлось бежать, а потом мы уже вдвоем мчались во весь дух.
– Явились, не запылились, – съязвила Иринка.
Она зачерпнула ладонью воду и плеснула мужу в лицо.
– Что такие красные, запиханные? За вами гнался кто-то?
Это уже Танюха свои пять копеек вставила.
А мы, словно два придурка, смотрели на них и не могли понять, почему, собственно, так разволновались. Конечно, я мог списать все на Влада, на его неадекватную реакцию, но, чего греха таить, у самого вдруг неспокойно и тревожно на душе стало, и панический страх, внезапно холодом охвативший изнутри, вынудил сломя голову нестись вокруг озера.
– С вами все в порядке? – спросил Влад.
– С нами – полный ажур. А о вас этого не скажешь…
Напряжение потихоньку стало отпускать. Я опустился на корточки, увидел в воде свое отражение, но тут же взболтнул его и освежил лицо.
– Правильно-правильно, миленький… Тебе надо остыть, – веселилась Таня.
Подкралась сзади и подтолкнула меня. Только силенок не рассчитала. Я удержался, а она, потеряв равновесие, плюхнулась в озеро и завопила так громко, что окрестности содрогнулись. Потом мы все весело, как по команде, начали смеяться.
Танюха отплыла от берега, перевернулась на спину и застыла в блаженной невесомости. Полуденное солнце озаряло ее радостное лицо, длинные волосы разметались в стороны, словно ореол. Сквозь тонкий слой зеленовато-желтой воды просматривались два голубеньких пятнышка купальника.
Чем не русалка? И к тому же – реальная, в отличие от фантазий Влада.
Внезапно собственная жена показалась мне очень соблазнительной и, я, быстро освободившись от одежды, с разбега окунулся в теплую, словно парное молоко, воду. Вынырнул, но Танюхи уже не было. Раскусила мой замысел, испугалась. Я еще пару раз окунулся, приятное занятие в жару, и выбрался на берег. Постоял на мягкой траве, пока стекла вода, и улегся на расстеленное девчонками одеяло.
– С кем вы разговаривали? – спросил, как бы между прочим, обращаясь одновременно к обеим девчонкам.
– Приревновал свою ненаглядную, – залыбилась Ирка.
– Я насчет этого – мужик спокойный, а Влад, если бы застал, на месте грохнул… Видела бы ты, какие у него глаза страшные стали…
– Неужели ты у меня совсем не ревнивый? Что же ты, миленький, раньше этого не говорил. А то сижу дома, как дурочка, блюду верность, дражайшему супругу, дабы он меня невзначай не грохнул, а ему, оказывается, наплевать…
– Ладно, бабоньки, успокоились, – вмешался Влад. – Лучше колитесь, кому, пока нас не было, мозги втирали…
– Прямо-таки, допрос с пристрастием, – возмутилась Иринка.
– А все-таки? – смягчил голос Влад.
Ирка с Танюхой переглянулись и рассмеялись.
Ответ неубедительный и совершенно непонятный. Ох уж эта женская солидарность. Решили поиздеваться над нами, ну и флаг вам в руки. Я уже успокоился, горячее солнышко разморило, и мне стало по барабану, кто с ними здесь лясы точил. Главное, что мужик попался нормальный, не маньяк какой-то, иначе девчонки вели бы себя иначе. Да и откуда здесь маньякам взяться. Они не в сельской глуши шатаются, а в городской толпе прятаться привыкли.
Но Влад отступать не собирался. Схватил Ирку на руки, взобрался на камень.
– Если не скажешь, утоплю!
– Тоже мне – Отелло доморощенный…
– Ирка, я до трех считать не буду.
