— Имеет-имеет, — усмехнулся майор. — Муж, наверное, часто бывает в командировках?
— Да.
— Ага. Тогда скажите, почему ваш тренер без носков? Их с него снял Олег Петрович?
— Нет, конечно. Сережа…
— Значит, муж набросился на него с ножом, — перебил Агранов Шакирову. — Сразу как вошел в дом, так и набросился?
— Да.
— Хочу напомнить вам об ответственности за дачу ложных показаний. Вы ничего не путаете?
— Как тут можно путать! — Шакирова стала нервно мерить шагами комнату. — Сергей Олегу даже слова сказать не успел! Все произошло мгновенно! Муж ударил его ножом в шею, связал меня и…
— А вот мне картина видится несколько иначе, Любовь Георгиевна, — Агранов обвел комнату цепким взглядом. — Они ведь дрались?
— С меня хватит! — Шакирова, выпрямилась и гордо вскинула подбородок. — Могу я узнать координаты вашего начальства?
— Безусловно, — майор кивнул на следователя. — Он вам их даст. Пойдемте, Иван Корнеевич, нам здесь больше нечего делать.
— Я буду жаловаться! — не слишком уверенно крикнула Шакирова вслед майору и доктору.
— Ну и стерва! — резюмировал Агранов, выйдя во двор.
— Да уж, — согласился Лихонин. — Притащила в дом любовника, а теперь хочет нашими руками избавиться от мужа. Не удивлюсь, если узнаю, что при разводе ей достанется львиная доля имущества. Рана на шее этого тренера, конечно глубокая, но, как мне кажется, нанесена случайно. Все выглядит так, будто он сам наткнулся на нож.
— Я тоже так считаю, — майор вынул из кармана пластмассовую бутылочку с таблетками и проглотил несколько штук. — В любом случае надо искать этого Шакирова.
— А что у вас за лекарство?
— Ерунда — витамины.
Лихонин уселся в машину.
— Признаться меня больше занимают два предыдущих трупа. Я уже осмотрел первый. Отверстие на виске небольшое, но очень глубокое. Кто-то, воля ваша, Дмитрий Федорович, основательно покопался у него в мозгу. Уверен, что аналогичная операция была сделана и Каролю.
— Зачем?
— Создается впечатление, что просто так. Кто-то играет с нами, дорогой майор и эта игра мне очень не нравится.
Вика очнулась от холода и обнаружила себя на обшарпанной скамейке автобусной остановки. На девушке были джинсы и тонкая кружевная блузка, мало подходящая для отдыха под пронизывающим ноябрьским ветром. Вика забилась в угол, подальше от ажурной решетки, обхватила плечи руками. Теплее не стало, зато создалась некая иллюзия того, что можно мыслить и трезво оценивать ситуацию. Итак, имя и фамилию она помнила, что уже само по себе было немалым достижением для дурочки невесть как оказавшейся в незнакомом месте. Вика Морозова. Студентка второго курса филологического факультета. Троечница, у которой на момент окончания сессии насчитывается два «хвоста». Живет в институтской общаге, в одной комнате с тремя сокурсницами. Вчера вечером они собрались, чтобы обмыть экзамены. У Вики не было на это морального права, но к компании пришлось присоединиться по той простой причине, что пирушка проходила в их комнате. Вика хорошо помнила поход в «Гастроном» и свои протесты против огромного количества спиртного. Протесты, выражаясь юридически, были отклонены рыжеволосой подружкой Светкой. Потом была попойка с совершенно незнакомыми людьми, пару косяков и увеселительная поездка.
— Боже! — Морозова обращалась к Всевышнему в полный голос, поскольку кроме нее и небесного отца в радиусе десяти километров никого не было. — Боже, если ты есть, сделай так, чтобы…
Молитва девушки была услышана еще до того, как была закончена. Господь поспешил выполнить просьбу Морозовой с такой поспешностью, что не до конца врубился в суть прошения.
— Здравствуйте, милая барышня!
Вика резко обернулась. Посланник небес, выбиравшийся из кювета на шоссе, выглядел довольно странно. Мужчина в длинном пальто, вязаной шапочке, дурацкими деревянными бусами на шее и резиновых сапогах выше колена, поправил съехавшую с плеча лямку грязной сумки.
— Здравствуйте, — повторил он, обнажая в приветливой улыбке, ряд почерневших черенков зубов. — Мне показалось, что ты с кем-то разговаривала.
— Здравствуйте, — девушка никак не могла оторвать взгляда от обломанных с широкой каемкой грязи ногтей бомжа. — Вам действительно показалось. Я здесь одна.
— Теперь уже со мной, — мужчина хихикнул. — А уж я, Ниночка, тебя в обиду не дам.
— Вы сумасшедший? — девушка почувствовала, как похолодела и без того замерзшая спина. — Какая я вам Ниночка?!
— Не Ниночка? — на давно небритом, помятом, как тряпка лице появилось выражение искреннего удивления. — А кто же тогда?
— Вика! — почти выкрикнула Морозова. — Вика! И перестань валять дурака! Скажи лучше далеко ли отсюда до ближайшей деревни?
— Деревня далеко, а вот город. Если напрямки, через лес, километров семь-восемь… Кстати, меня зовут Игорь.
Он протянул девушке грязную ладонь, но та не пожелала скреплять знакомство рукопожатием и спрятала руки за спиной.
— А машины? Машины здесь хоть иногда проезжают?
— Ниночка спрашивала тоже самое, — бомж закурил, выпустил облачко дыма. Только она говорила «попутки». Да попутки. Ей было примерно столько же лет, милая барышня и стояла она там же где и ты. Она была молодой и глупой. Я приютил эту юную, шкодливую особу, а она отблагодарила меня тем, что при первом удобном случае залезла в карман моего пальто. Искала деньги, глупышка…
— И что же с ней случилось? — помимо своей воли Вика ввязалась в нелепый разговор, чувствуя, что с некоторых пор ее судьба неразрывно связана с участью неизвестной девушки. — Вы…
— Я был пьян, — бомж покончил с одним окурком и сунул в рот второй. — Не помню точно, сколько мы выпили. Много. Даже для меня. Не удивительно, что я уснул, а когда открыл глаза, увидел ее у вешалки. Она шарила в кармане. Была уверена в том, что я сплю и даже не обернулась когда я встал и взял табурет…
— Табурет, — эхом откликнулась Вика, отчетливо представив себе сцену наказания воровки.
— Я сбросил ее в погреб, замыл кровь и лег спать. Где-то через месяц пришлось вырыть яму в огороде. Сам я вообще-то нечувствителен к запахам. Хронический гайморит, — убийца шмыгнул носом, издал булькающий звук и выплюнул на асфальт длинную зеленую соплю. — При моем-то образе жизни… А вот у Ленки нюх был отменный. Она начала жаловаться на то, что из погреба воняет…
— Была еще и Ленка? — Вика осторожно осмотрелась по сторонам в поисках хоть какой-нибудь палки.
— Соседская девчонка. Ее родители сильно пили, не замечая того, что дочку трахает любой желающий. Лена прожила у меня две недели. Изучила мой член до мельчайшего волоска, а потом ни с того, ни с сего обозвала меня импотентом. Каково? Чтобы заткнуть ей рот пришлось взяться за топор. Брызги ее мозгов разлетелись по всей комнате. Если не веришь, могу показать тебе пятна.
