Ознакомительная версия.
— Воскресенье. Это у нас…
— Это у вас шестнадцатое число.
— Да, воскресенье, шестнадцатое число. Значит, так, хоронили пять человек: троих мужчин и двух женщин, — директриса так тщательно вытягивала слова, как будто у нее была плановая разнарядка по захоронениям и она с ней с успехом справлялась, — Александровская Маргарита Семеновна, сорок шестого года рождения, и Целых Ольга Степановна, двадцать девятого года рождения. Ангелины нет.
— Подождите, но похороны точно были в субботу. Может, у вас, в Василькове, еще одно кладбище есть?
— У нас в Василькове еще одного кладбища нет.
В ее голосе я прочитал обиду.
— Ну, хорошо, а куда тогда ее дели, если похороны точно состоялись?
— Ее могли похоронить где-то в другом месте, например, не в Василькове. Спросите у ее родственников.
— У нее нет родственников… — Я тут же добавил: — Только те, в Тюменской области, которые сами не знают, где ее похоронили.
— Если нет родственников, тогда ее хоронил собес. Звоните туда и выясняйте.
— Понятно. Дайте телефон собеса.
— Минутку, — трубку опять положили, и уже через полминуты я услышал тот первый замогильный голос — Записывайте: четыре — девятнадцать — восемьдесят один, — и тут же раздались короткие гудки.
Засранки. 4-19-81. Так, 19-81 — вместе 1981 — год моего рождения. А 4? Ой, да до жопы эти четыре! Я набрал указанный номер.
— Слухаю, — опять была какая-то тетка, где вообще мужики работают?
— Здравствуйте. Я помощник народного депутата Миронова. Поступил депутатский запрос по следующему вопросу. В субботу хоронили женщину Ангелину. Фамилию я не знаю, как и ее адрес. Известно только, что она жила в четырехэтажном доме, недалеко от автовокзала, на четвертом этаже, в квартире двадцать один. Я звонил сегодня на кладбище, директор сказала мне, что такой женщины у нее не похоронено. Вы можете подсказать мне, где ее похоронили?
— Минутку, — и трубку, в который уже раз, положили на стол. — Так как вы говорите ее звали, Ангелина?
— Да.
— Значит, суббота, это у нас пятнадцатое число (они что, суки, издеваются?) , за счет муниципалитета хоронили одну женщину, вот у меня квитанция есть.
— Как ее фамилия?
— Здесь не указано. Сейчас в журнале посмотрю. Подождите минутку… Странно, страница полностью вырвана из журнала за субботу. Минутку… — и трубку вновь положили.
Я услышал голос разговаривающей со мной сотрудницы собеса, которая к кому-то обращалась: «Таня, ты нэ памъятаеш, як звалы жинку, що ховалы у субботу? Нэ Ангелина?» «Кажысь, так». «А прызвыщэ йийи нэ знаеш?» «Подывысь у журнали». «Та зараза якась вырвала».
— Алло, — это уже ко мне обращались. — Хоронили Ангелину, вот только фамилия неизвестна.
— А где ее похоронили, не знаете?
— Так. Ага. Тут вот в квитанции указано. В городе Г.
ДРУЗЬЯ
20 апреля. Четверг
Все дороги ведут в Г. Впервые Анилегна появилась там в 60-е, когда моя мама была еще подружкой Обуховой. Впрочем, может, она появлялась в Г. и раньше, мне известно только о 60-х. Затем Анилегна появляется в Г. через 30 лет, в середине 90-х, буквально за год до моего приезда туда с Дальнего Востока, и знакомится с Димкой. И, наконец, сейчас ее тело, вернее, ее бывшее тело вывозят хоронить именно в Г. Почему именно туда? Почему ее не похоронили в Василькове? И какого черта ее вообще занесло из Тувы, где она стала гулу, в провинциальный и никому не нужный Г.? Так, позвонить еще маме.»
— Дозвонились? — в комнату вернулся Кузьмич и подсел на самый краешек кровати, как будто это он был в гостях, а не я.
— Ну можно и так сказать. А вы чего так долго?
— А вот дружка встретил. Фуру отгоняет на Одессу.
— Фура — это хо-ро-шо, — я хотел сказать «дружок — это хорошо», но получилось именно так.
Сейчас я думал, как добраться до Г., минуя всевозможные милицейские блокпосты. На автовокзал соваться нельзя — там могут схватить. Да и вообще в людных местах ходить нежелательно, наверняка мой фоторобот (хотя, какой фоторобот, фотография!) вывешен во всех людных местах. Да и весь Г. уже знает, что я «маньяк-серийник». Как я там появлюсь?
— Ничего себе?! Как ты здесь появился?! — на всю комнату прокричал знакомый бас. Я не поверил глазам: в дверях стоял Жора, тот самый дальнобойщик, который подобрал меня ночью на шоссе возле кладбища и подвез к Академгородку. — А вырядился-то как! Прям жених! — Жора здоровенным шагом подошел ко мне и скомкал мою руку своей лапой в зверском рукопожатии.
— Привет, Жора, рад тебя вновь видеть!
Я действительно обрадовался этой встрече — этот огромный богатырь вселял в меня какое-то спокойствие и умиротворенность. Этакий Алеша Попович двадцать первого века.
Больше меня обрадовался только Кузьмич. Видя, что я знаю всех его «полезных» знакомых, он вновь засуетился:
— Может, что еще поесть желаете? К обеду жена голубчиков принесет…
Но я его особо не слушал. У меня в голове родилась новая мысль.
— Жора, а ты на Одессу едешь?
— Да, в Василькове на складе сейчас загрузимся и едем.
— А меня не возьмешь с собой?
— На море потянуло?
— Да к маме решил заехать. Мне как раз на полпути до Одессы.
— Не вопрос, дружище. — Нагнувшись к моему уху, Жора шепнул: — Мне опять сон снился. В дороге расскажу… — И уже чуть громче добавил: — Кузьмич мужик отменный, но расскажи — будет весь Васильков знать.
— Ну-ну-ну… Кузьмич, как могила, — это уже подал голос сам Кузьмич, наигранно обидевшись. — Мне вон Владислав Аркадьевич может сказать такое, что не каждому подчиненному скажет. А все потому, что знает, — Кузьмич больше никому.
При упоминании о Владиславе Аркадьевиче мне поскорее захотелось убраться из этих гаражей.
Я резко поднялся:
— Когда едем?
— Сейчас и едем. Ну, бывай, Кузьмич! — Жора протянул охраннику руку. — В следующий раз поболтаем дольше. Что-то Витьку у тебя не сидится, видимо, плохо принимаешь гостей!
— Так это ж… Я не знал… — Кузьмич стал виновато оправдываться. Я за него тут же заступился:
— Все было просто здорово, Кузьмич! Вы мне очень сильно помогли! Обязательно скажу Владиславу Аркадьевичу, какой вы молодец!
От моих слов Кузьмич просто засиял. Он пытался скрыть улыбку, но она сама так и лезла наружу, обнажая его маленькие и местами черные зубки.
Вы же заходите к нам, Виктор! Не забывайте! Я буду знать, так жена и голубчиков, и все сделает…
Я так понял, жена у Кузьмича специализировалась исключительно на «голубчиках».
Ознакомительная версия.
