— Чтобы успеть вовремя, нам следует подняться наверх и привести себя в порядок, — заметил Ричард, ощупывая заросший щетиной подбородок. — А потом нам не мешало бы выйти и поужинать где-нибудь. Бог знает почему, но мне что-то так захотелось есть, как будто меня всю жизнь держали впроголодь.
— Да, конечно, — согласился с ним де Ришло, — только давайте выберем для этого местечко поспокойнее.
— Как насчет «Ле Вэр Галан»? — предложил Ричард. — Это старомодное тихое заведение, но готовят там превосходно и там не бывает обычно публики, которой ты опасаешься.
— Неужели он все еще существует?! — улыбнулся де Ришло. — Тогда идем туда, вне всякого сомнения. Это то, что нужно.
И они двинулись к лифту.
Наверху они приняли ванну и приводили себя в порядок, но делали все скорее автоматически. Беспокойный короткий сон утром не очень-то укрепил силы. Как будто во сне Мэри Лу разделась и оделась снова. Ричард в это время мотался молчаливо по комнате, впервые не замечая ее присутствия. Затем он вызвал в номер парикмахера и отдал короткое распоряжение — быстро побрить, но молча.
Первым покончил с туалетом Рекс. Он попросился к супругам в комнату, не очень удобно примостился на угол кровати, но тоже сидел молча, уставившись на свои огромные башмаки.
Немного погодя вошел де Ришло. Его элегантный вид после ванны и забот парикмахера даже заставил Мэри Лу на некоторое время оторваться от печальных размышлений. Он зашел с длинной гаванской сигарой и дымил ею, казалось, со спокойным удовольствием. Рекс и Ричард, хотя и сбрили свои бороды, тем не менее выглядели не лучше уже решившихся на последний свой поступок в этой жизни самоубийц. Герцог же всем своим видом источал суть настоящего джентльмена, для которого удовлетворение собственных удовольствий — единственная цель в жизни.
На самом деле его внешность была не более чем маска, под которой он давно уже привык скрывать свои эмоции, и в душе у него творилось то же самое, что у остальных. Подавляя нетерпение поскорее добраться до Кастэлно, он вошел в комнату и первым делом приветливо улыбнулся всем, а Мэри Лу поцеловал руку и вручил огромный букет фиалок.
— Несколько цветочков, Принцесса, для вашей комнаты.
Мэри Лу приняла их молча — слезы, моментально затуманившие ей глаза, понятнее любых слов выказали благодарность. Такая естественность обычной жизни в их теперешнем положении без лишних заклинаний призвала всех к стойкости духа. С обновленным чувством уверенности они вышли к лифту. Внизу Рекс обменял деньги, и вечерняя улица вновь захватила их в свой водоворот.
В «Вэр Галан» де Ришло сам заказал весь ужин. Из прошлого опыта он знал, какие блюда им могут понравиться больше всего, но сама по себе любая еда сейчас все равно не могла никого особенно порадовать.
И он знал, и другие знали, что вся эта затея с изысканными блюдами и винами — лишь для того, чтобы занять чем-то время и мысли до того момента, когда можно будет, уже не сдерживая себя, отправиться в апартаменты Кастэлно.
И почти все, что приносилось на стол, оставалось нетронутым и затем отсылалось, а нежнейшие вина они пили безо всякого удовольствия, лишь бы успокоить нервы.
Толстый метрдотель, внимательно следивший за обслуживанием, находил это выше своего понимания: как это можно — заказывать изысканнейшие блюда, а потом их не есть. Не на шутку обеспокоившись, он предстал перед герцогом, умильно сложив руки на огромном животе, и стал бормотать полуизвинения-полуизумления, но де Ришло, дружелюбно улыбнувшись, отослал его прочь, объяснив, что это не вина ресторана, но исключительно плохой аппетит.
На протяжении почти всего ужина де Ришло пытался отвлечь их от навязчивых мыслей, рассказывая различные истории из своей богатой приключениями жизни. Но по лицам друзей он видел, что в этот раз его искусство рассказчика пользы не принесло.
До ухода оставалось полчаса, когда принесли фрукты и бренди. Тогда де Ришло, наконец, решил заговорить о деле.
— Я тут болтал всякую чепуху, — признался он подавленно, — но вы понимаете, это лишь для того, чтобы отвлечь вас немного. Но сейчас, наверное, уже можно поговорить о деле с пользой. Что ты намерен делать, Рекс, когда увидишь этого человека?
— Я еще не решил, — признался Рекс, пожимая огромными плечами. — Мы знаем, что он собирается со мной встретиться, и это пока все. Я полагаю, что меня хватит совсем на короткий разговор, а потом я начну вытряхивать из него душу до тех пор, пока у него не появится желание рассказать все, что он знает о Мокате.
Де Ришло покачал головой.
— Идея, конечно, проста, но в квартире наверняка окажутся слуги, и нам необходимо устроить так, чтобы твоя партия разыгралась без помех.
— А что, если ты возьмешь с собой нас? — предложил Ричард. — Скажешь, что мы тоже лично заинтересованы в деле, которое ты представляешь. Если мы зайдем в квартиру втроем, Бог кому-нибудь да поможет разговорить его.
— Точно, — согласился Рекс. — Я не имею ничего против. Мы можем завезти Мэри Лу в «Риц», а потом направимся трясти это парнишку.
— Нет! — Мэри Лу резко мотнула головой. — Я еду с вами. Я вполне способна постоять за себя и могу вам как-то пригодиться, например, посторожить, чтобы никто не помешал. Как вы можете просить меня вернуться в отель и сидеть там одной, в то время как вы пытаетесь узнать что-то о Флер? Да я сойду там с ума и выброшусь из окна. Я решила ехать, и, пожалуйста, не будем спорить об этом.
Ричард взял ее руку и сказал примирительно:
— Конечно, ты поедешь, мое сердце. Возможно, тебе не стоит ходить с нами к Кастэлно, но почему бы тебе не подождать нас в холле.
Де Ришло подтвердил:
— Да, в этих обстоятельствах невозможно оставлять Мэри Лу, но я опять о слугах — ты взял с собой пистолет?
— Да, и он полностью заряжен.
— Тогда ты воспользуешься им, чтобы припугнуть слуг, пока Рекс и я будем обрабатывать Кастэлно. Без четверти. Ну что, идем?
Рекс послал за чеком и расплатился хорошими чаевыми, что заметно смягчило ущемленное достоинство метрдотеля, и они вышли из ресторана.
— Дом Рамбуйе, Парк Монсо, — строго сказал де Ришло водителю, когда они уселись в такси. Ни слова больше не было сказано, пока машина не остановилась у роскошного многоквартирного дома, выходившего фасадом к небольшому зеленому парку, где по утрам прогуливались дети состоятельных парижан.
— Мсье Кастэлно? — обратился герцог к консьержу.
— Сюда, мсье, — человек проводил их через огромный облицованный камнем холл, к лифту.
Лифт остановился на шестом этаже, и, когда дверцы открылись, консьерж указал на дверь направо.
