Ознакомительная версия.
Наконец ракета выпрямилась. Её острая макушка смотрела точно в середину темнеющего неба. Самовар втащили внутрь, закрепили на палубе. Согнутую кочергой дымовую трубу пропихнули в предназначенное для этого отверстие. На носик крана нацепили медную трубку, которую тоже вывели наружу – это было главное сопло двигателя. Брюхо самовара наполнили водой, а топку загрузили шишками, уже освобождёнными от орехов.
Экипаж занял места. Билли Бонс, тяжело вздыхая, закупорил люк соответствующей частью тела. Сильвестр аккуратно растопил двигатель. Огонёк, сначала слабенький и дымный, побежал по шишкам и сухим веточкам, окреп и разросся. Самовар начал подрагивать и подпрыгивать. Из него со свистом вырывались струйки пара. В выхлопной трубе всё сильнее гудело и ревело пламя. Немножко напуганные Ланочка и Леночка прижались к невозмутимому Билли Бонсу. Улитка Ульяна изо всей силы вцепилась своей единственной ножкой в стенку ракеты – высоко под потолком, где она очутилась после того, как корабль занял вертикальное положение. Харитон от волнения принялся двигать защечными мешочками. Сильвестр окинул экипаж ясным взглядом бесстрашного космонавта, взялся лапкой за краник двигателя и промолвил:
– Ключ на старт!
Ракета содрогнулась – раз, другой – и оторвалась от земли.
* * *
Через несколько минут полёта звери вполне освоились с ролью космических путешественников. Перестали робеть и даже предложили Сильвестру открыть кран побольше, чтоб прибавить скорость.
– Тащимся, как улитка, дьявол нас раздери! – грубым голосом бывалого морского и космического волка сказал медвежонок.
Ульяна немножко обиделась на эти слова, но, разумеется, не подала вида. Во-первых, улитки и впрямь не самые быстрые на свете существа. Во-вторых, она была как-никак безбилетным пассажиром и очень этого стеснялась. Ну а в-третьих, её, скорей всего, опять никто не услышал бы.
– Спешить не стоит, – возразил барсук. – Луна должна подняться повыше, чтоб мы попали точно в центр. Или вам хочется опуститься где-нибудь на окраине?
Опуститься на окраине не хотелось никому.
– Вдобавок, имея большую скорость, мы не сможем испытать ощущение невесомости, – добавил барсук, но уже чуть менее уверенно. О невесомости, как и о притяжении, он знал довольно мало. Почти ничего.
– Что я собирался сообщить с самого начала полёта, – пришёл ему на выручку Харитон. – И вообще, тише едешь, дальше будешь. Давайте-ка лучше перекусим!
Идея перекусить пришлась космонавтам по вкусу. Ещё больше по вкусу пришлись кедровые орешки. Звери так увлеклись первым космическим ужином, что совершенно не заметили момента, когда в ракете наступила невесомость.
Зато этот момент отлично заметила Ульяна. Её тельце стало вдруг таким лёгким, таким воздушным, что казалось: отцепись от опоры и тут же полетишь. Она набралась решимости, взвизгнула для поднятия духа, сильно толкнулась хвостом – и повисла в воздухе. Как бабочка. Нет, лучше бабочки – ведь с улиткой остался её прелестный домик!
О, это было волшебное ощущение. Она могла кувыркаться, могла парить, а могла стремительно летать в любом направлении. Для этого нужно было всего лишь так или иначе крутить хвостиком или качать домиком. Ульяна освоилась удивительно быстро, и уже спустя несколько минут чувствовала себя в невесомости как рыбка в ручье. Она носилась сверху вниз, от борта к борту, от иллюминатора к иллюминатору, закладывала спирали вокруг горячей самоварной трубы… Словом, Ульяна резвилась вовсю, как и полагается юной улитке, всю жизнь мечтавшей летать – и наконец полетевшей. Она так увлеклась, что совершенно забыла об осторожности.
И в какой-то момент с разгона врезалась в лоб Харитону.
– Мама! – пискнул тот и с ужасом уставился на отскочившую ото лба улитку.
Напуганная не меньше хомяка Ульяна на всякий случай спряталась в домик и приготовилась задвинуть слюдяную дверцу.
– Ой, кто это? – воскликнули хором белочки и прильнули к надёжному будущему капитану пиратов.
– Кто бы ты ни был, вызываю тебя на дуэль! – громовым голосом вскричал Билли Бонс. Шпага из ивового прутика была с ним всегда и везде. – Я проткну тебя как каплуна!
– Погодите-ка, – сказал рассудительный Сильвестр и поймал Ульяну в горсть. Она к тому времени успела задвинуть дверцу целиком. Дело в том, что ей было очень стыдно за свою выходку и очень-очень страшно. Ей совсем не хотелось оказаться проткнутым каплуном. Тем более, она представления не имела, кто это такой.
– Если бы мы были на Земле, я бы решил, что это маленькая улитка, – сообщил барсук, рассмотревший пленницу со всех сторон.
– Пита-улита, выстави рожки! – тут же зацокали белочки-близняшки.
Как известно, ни одна улитка не может удержаться, когда слышит это волшебное заклинание. Ульяна совсем было собралась высунуться из домика, но слюдяную дверцу как на беду заело. Ульяна поддевала её так и этак, дверь не отпиралась. Глазки на концах улиточьих рожек часто-часто заморгали, готовые разразиться потоками слёз.
– Пита-улита, выстави рожки! Пита-улита, выстави рожки! – ещё дважды позвали Леночка и Ланочка. Рожки не показались.
– Это не улитка, – сделали вывод белочки.
– Разумеется, – сказал Сильвестр, терпеливо дожидавшийся окончания первого космического исследования. – Мы сейчас в бездне мирового пространства, и улиткам здесь взяться совершенно неоткуда. Кроме того, улитки никогда не летают, а это существо парит на зависть любым крылатым насекомым.
– Тогда кто же это? – спросили белочки в голос.
– Полагаю, инопланетная бескрылая бабочка, – ответил барсук. – Очень, очень редкое создание.
– Как я и догадывался с самого начала, – сказал хомяк Харитон и в последний раз шевельнул защечными мешочками, успокаиваясь.
– Да, я бабочка! – пискнула Ульяна, сумевшая к тому времени открыть непослушную дверцу. Но её в очередной раз никто не услышал.
– Как же мы с ней поступим? – спросил Билли Бонс. – Может, всё-таки проткнуть её на всякий случай шпагой? Вдруг она – страшный хищник…
– Я безвредна! – закричала изо всех сил Ульяна.
– Она безвредна, – сообщил барсук. – Пусть летит с нами. Думаю, ей просто нужно попасть на Луну, а без крылышек и без ракеты лететь долго. К тому же снаружи холодно.
– Чертовски холодно. Уж это-то я знаю лучше всех, – буркнул медвежонок, чья попа в полной мере испытала стужу космического пространства. – Ладно уж, пусть остаётся.
– Пусть, пусть! – закричали белочки, а Харитон молча кивнул.
– Будь как дома, чудесное создание! – сказал Сильвестр и подбросил Ульяну в воздух.
* * *
…Звери сидели кружочком возле самовара, смотрели, как в дырочках светятся угли. Слушали, как гудит в трубе огонь. И грызли кедровые орешки. Над головами у них парила счастливая инопланетная бескрылая бабочка Ульяна. Её глазки на кончиках рожек от небывалого счастья смотрели в разные стороны, а ротик, который у улиток находится на животе, рядом с единственной ступнёй, улыбался.
Ознакомительная версия.
