— Прошу вас, — заговорила она, — помогите мне.
— Что я могу сделать для вас? — пробубнил Байрон, дожевывая сэндвич.
— Не знаете ли вы человека по имени Д’Амур? Гарри Д’Амур?
— Еще как знаю. И как раз к нему сейчас направляюсь.
— А не могли бы вы меня к нему проводить? — попросила женщина, когда Байрон впустил ее и закрыл входную дверь.
— С превеликим удовольствием, — откликнулся он и повел гостью через прихожую к лестнице.
— Вы так добры, — проговорила она, и сердце Байрона растаяло.
Валентин встал и подошел к окну.
— Что-то не так? — спросил Гарри.
— Предчувствие, — тихо проговорил Валентин. — Боюсь, дьявол уже на Манхэттене.
— Что здесь нового?
— А то, что он, возможно, придет за нами.
Откликом на его слова стал внезапный стук в дверь.
Гарри подскочил.
— Все в порядке, — успокоил Валентин. — Он никогда не стучит.
Гарри пошел к двери, чувствуя себя полным идиотом.
— Байрон, это вы? — спросил он, прежде чем открыть.
— Прошу вас, — донесся из-за двери голос, который, думал Гарри, уже никогда ему не услышать. — Помогите…
Он открыл Ну конечно, Доротея. Она была прозрачна, как вода, и так же непредсказуема. За секунду до того, как Гарри пригласил ее переступить порог кабинета, череда выражений или их теней пробежала по ее лицу: мука и боль, настороженность, недоверие, страх и, наконец, когда глаза ее нашли тело любимого супруга, облегчение и благодарность.
— Так он у вас! — ахнула она, шагнув в кабинет.
Гарри закрыл дверь. Снизу по лестнице полз холод.
— Слава богу! Слава богу! — Она взяла в ладони лицо Гарри и легко поцеловала в губы. И лишь потом заметила Валентина.
Она уронила руки.
— А что здесь делает он? — спросила Доротея.
— Он со мной. С нами.
Сомнение отразилось на ее лице.
— Нет, — проговорила она.
— Ему можно доверять.
— Я сказала, нет! Прогоните его, Гарри. — Ее трясло от холодной ярости. — Прогоните его!
Валентин смотрел на нее остановившимся взглядом.
— Мадам что-то слишком расшумелась, — пробормотал он.
Доротея поднесла пальцы к губам, словно пыталась подавить новую вспышку гнева.
— Простите, — сказала она, поворачиваясь к Гарри. — Но вам должны были рассказать, что лежит на совести этого человека.
— Если бы не совесть этого человека, ваш муж так и остался бы в доме, миссис Сванн, — перебил Гарри. — И именно его вам следует благодарить, а не меня.
Выражение лица Доротеи смягчилось.
— Вот как? — Теперь она смотрела на Валентина. — Простите меня. Когда вы сбежали из дома, я подумала, что вы заодно с…
— С кем? — спросил Валентин.
Она легонько покачала головой, а затем сказала:
— Ваша рука… Вы ранены?
— Пустяки, царапина, — ответил Валентин.
— Я уже пытался сделать ему перевязку, — улыбнулся Гарри. — Но он упрямится.
— Я чертовски упрям, — без всякой интонации отозвался Валентин.
— Но нам скоро ехать… — начал Гарри.
— Не говорите ей ничего! — вдруг выпалил Валентин.
— Я только хотел рассказать ей о шурине… — сказал Гарри.
— О шурине? — переспросила Доротея, опускаясь на стул. Легкий шорох, с которым она скрестила ноги, стал для Гарри самым чарующим звуком за последние двадцать четыре часа. — О, пожалуйста, расскажите мне о шурине.
Не успел Гарри раскрыть рот, как Валентин сказал:
— Гарри, это не она.
Слова, произнесенные ровным тоном, без намека на драматичность, витали несколько мгновений, пока были осознаны. И даже тогда их безумие казалось очевидным Вот же она, Доротея — во плоти, живая и неподдельная в каждом жесте, в каждой клеточке.
— Вы о чем? — спросил Гарри.
— Как еще яснее сказать, а? Это не она. Это трюк. Фокус. Иллюзия. Они знают, где мы, и подослали это, чтобы разузнать о нашей защите.
Гарри чуть не рассмеялся, но в глазах Доротеи заблестели слезы.
— Перестаньте, — бросил он Валентину.
— Не перестану, Гарри. Подумайте хорошенько. Все ловушки, расставленные ими, все монстры, которых они сотворили. И что же, ей удалось преспокойно избежать их? — Он пошел к Доротее. — Где Баттерфилд? — прошипел он. — Внизу, в прихожей, ждет вашего сигнала?
— Замолчите, — сказал Гарри.
— А сюда он боится подняться, да? — не унимался Валентин. — Боится Сванна, боится нас — после того, что мы сделали с его мерином?
Доротея подняла глаза на Гарри.
— Остановите его, — попросила она.
Гарри вытянул руку и уперся ладонью в костлявую грудь Валентина, остановив его наступление.
— Вы слышали, что сказала леди?
— Это не леди. — Глаза Валентина сияли. — Я не знаю, что это такое, но только не леди.
Доротея поднялась:
— Я пришла сюда в надежде, что буду здесь в безопасности.
— Вы в безопасности, — заверил Гарри.
— Возможно, но только не в компании с ним. — Она оглянулась на Валентина. — Пожалуй, мне лучше уйти.
Гарри коснулся ее руки и твердо сказал:
— Нет!
— Мистер Д’Амур, — ласково проговорила она, — вы отработали свой гонорар в десятикратном размере. Теперь, думаю, пришел мой черед позаботиться о теле супруга.
Гарри вгляделся в ее переменчивое лицо: ни намека на ложь.
— Внизу моя машина, — продолжила она, — А что, если… Если я попрошу вас отнести мужа вниз?
Гарри услышал за спиной шум загнанной в угол собаки, обернулся и увидел Валентина. Тот остановился у тела Сванна, сжал в руке тяжелую настольную зажигалку и чиркал ею. Искры летели, но огонь упрямился.
— Черт возьми, что вы делаете? — потребовал ответа Д’Амур.
Валентин поднял глаза, но не на Гарри, а на Доротею, и коротко бросил:
— Она знает.
Наконец он справился с зажигалкой. Родился язычок пламени.
Доротея издала тихий возглас отчаяния.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она.
— Надо. И если надо, мы все сгорим с ним вместе, — заявил Валентин.
— Он сошел с ума. — Из глаз Доротеи вдруг исчезли слезы.
— Она права, — сказал Гарри Валентину. — Вы ведете себя как безумец.
— А вы — как дурак, поверивший двум фальшивым слезинкам! — парировал Валентин. — Неужели вы не понимаете: если она сейчас заберет его, мы потеряем все, за что боролись!
— Не слушайте, — промурлыкала Доротея. — Вы же знаете меня, Гарри. Вы доверяете мне.
— Что там, под маской твоего лица? — крикнул ей Валентин. — Что ты такое? Копролит? Гомункул?
Эти имена были для Гарри пустым звуком Значима для него сейчас была лишь близость Доротеи. Ее рука накрыла его ладонь.
