Фабио и Франко даже не позаботились проконсультироваться со Стивом Маклареном, непосредственным их предшественником. Возможно, его опыт в сборной и был слишком коротким и болезненным, но мне говорили, что главной причиной того, что Капелло и Бальдини выбрали сотрудничество со Свеном и Тордом, было их тесное знакомство с обоими. С Маклареном все было не так. Когда в 2008 году они случайно наталкивались на футбольных стадионах на человека с голливудской улыбкой, они просто раскланивались друг с другом с наилучшими друг другу пожеланиями на будущее. Макларен, как и Эрикссон, знал, с насколько феноменальной задачей приходится справляться Капелло. Он великодушно желал Фабио успехов, возможно, только теряясь в догадках, как вообще он собирается преуспеть там, где сам Стив провалился. Уверенность могла бы стать ответом. Тренеру необходимо было вернуть команде уверенность, растерянную при Макларене, поэтому Фабио сам решил держаться уверенно с самого начала.
Он открыто рисковал верить в то, что сможет добиться успеха там, где провалились другие. Фабио заявлял: «Все тренеры хотели бы тренировать сборную Англии, прежде всего для того, чтобы принять такой трудный и интересный вызов, учитывая, что национальная сборная страны не выигрывала ничего с 1966 года. Я просто не могу объяснить, почему они завоевали лишь один Кубок мира, имея таких блестящих игроков. Команда, собравшая всех этих выдающихся футболистов прошлого и настоящего, и только один Кубок мира, я не могу понять этого».
Если он действительно этого не понимал, то вскоре ему все должно было стать ясно. И все же Фабио был убежден, что сумеет разорвать порочный круг разочарований. «Было бы действительно здорово закончить тренерскую карьеру, выиграв Чемпионат мира, – объяснял он. – Я всегда обладал победной ментальностью».
Победная ментальность. С первого взгляда это звучит как пустая фраза из предвыборной речи политика. Особенно в то время, когда следовало разобраться со столькими спорными вопросами, прежде чем можно было сосредоточиться только на футболе. Хотя в то время консультации Капелло с Эрикссоном оставались в секрете, нельзя было сказать, что управление Фабио сборной имело блестящее начало с точки зрение общественного мнения.
Одной из потенциальных трудностей стало расследование, начавшееся в Италии в январе 2008 года по поводу налогового дела Капелло. Сын Фабио, бывший еще и его юристом, Пьерфилиппо, рассказывал: «Когда новость стала известна всем, он действительно был рассержен и зол, хотя и не по поводу самого расследования. Подобные расследования, похоже, проводились по отношению ко многим известным людям Италии, отец знал, что он – не первый, и не станет он и последним. Нет, так рассержен и зол он был потому, что широко освещаемая связанная с ним новость, первая с того момента, как он стал тренером сборной Англии, оказалась негативной. По его ощущениям, это дело о налогах как-то могло повлиять на ФА, а он знал, какое исторически важное значение имела ФА в Англии».
Итальянские налоговые инспекторы старались решить, должен ли Капелло им нечто большее, чем объяснение по поводу миллионов евро, которые были размещены на офшорные счета компании «Capello Family Trust» на острове Гернси. Штаб Капелло утверждал, что каждый пенни из зарплаты Капелло был задекларирован самым тщательным образом, и что сам он не должен ничего сверх того, что уже было им уплачено государству честно и открыто. Налоговые службы сосредоточили свое внимание на компании «Sport 3000», также контролируемой «Capello Family Trust» и располагавшейся в Люксембурге, еще одном налоговом раю.
В январе 2008 года, спустя всего лишь неделю после своего назначения на должность тренера сборной Англии, Капелло подчеркивал: «Совместно со своими советниками я всегда прилагал все усилия, чтобы вести свои финансовые дела честно. Я заверил ФА, что мои финансы находятся в полном порядке, и что меня не ставили в известность о чем-нибудь таком, о чем следовало бы беспокоиться». В то же время ФА вторила Капелло: «Мы разговаривали с Фабио и его советниками. Они объяснили все факты. Они также заверили нас, что его финансовые счета находятся в полном порядке». ФА добавила также, что ни один фунт из его гонорара не будет перечислен «Capello Family Trust», что текущее разбирательство – личное дело Фабио, и что они остались, в общем-то, удовлетворены тем, что все было, с их точки зрения, хорошо.
Юрист и сын Капелло в январе того года говорил: «Они (итальянские налоговые власти) раздули это дело, потому что он – тренер английской сборной… и не может быть никаких вопросов по поводу того, делал ли он что-либо противозаконное». В начале апреля Виченцо Пасилео и Марко Джианоглио, два прокурора из Турина, возглавлявших одну из ветвей расследования, сказали туринской газете La Stampa, что вызывают на допрос 15 человек. В их число попали Лаура, Пьерфилиппо и Эдуардо Капелло. Неожиданно жена Фабио и его сыновья также оказались вовлеченными в это налоговое дело.
Пьерфилиппо рассказал, что Лаура восприняла эту новость, ни словом не обвинив своего мужа в тех затруднениях, которые ей приходилось терпеть из-за расследования. «Моя мама была лишь расстроена, видя, насколько зол был Фабио, – объяснял он. – Она сказала ему: «Я знаю тебя уже 40 лет, и за это время ты не делал ничего дурного, так что если кто-нибудь что-нибудь и совершил, так это не ты». Ее никогда не интересовали деньги. Ее интересовала жизнь Фабио и, конечно, его карьера, ее сыновья и внуки». Поэтому Лаура продемонстрировала понимание, столь необходимое ее мужу в это трудное время, и семья только сплотилась.
Основная тяжесть удара враждебных газетных заголовков пришлась на Фабио. Некоторые газетные статьи размышляли о приговоре в виде шести лет тюрьмы, если Капелло осудят и признают виновным. Вряд ли было уместно говорить о наказании, пока не было установлено, что в деятельности Капелло было что-либо противозаконное, особенно когда налоговые разбирательства проходят в отношении столь многих людей в Италии. Презумпция невиновности, действующая до тех пор, пока не будет установлено обратное, эта основа английского закона, казалось, была выброшена прессой в окно.
В сентябре 2008 года Пьерфилиппо говорил мне: «По итальянскому законодательству каждое движение по банковскому счету должно подтверждаться конкретными целями. Если вы не можете объяснить этих целей, то это ваше дело, как вы будете доказывать властям свою невиновность, прежде чем они сумеют доказать вашу вину. Однако доверенный банк компании «Capello Family Trust» с Гернси также обслуживал многих очень уважаемых публичных людей, что говорит о серьезности этой организации».
И все же итальянские налоговые власти все еще выглядели заинтересованными некоторыми аспектами документооборота, который предшествовал появлению денег на счетах «Capello Family Trust». Пьерфилиппо объяснял: «Один из их вопросов касался налогов, которые платил мой отец в то время, когда он тренировал «Рому». До этого, еще в 1996 году, работая в «Реал Мадриде», он понял, что его имя и его образ станут известны во всем мире. Поэтому, подумал он, он мог бы использовать свое имя в качестве бренда и заработать на этом деньги. Он зарегистрировал «Фабио Капелло» и «Дон Капелло» в качестве торговых марок. Позже, когда Фабио был уже в Риме, «Sport 3000», выкупивший к тому времени эти торговые марки, заключил с «Ромой» соглашение о продаже парфюмерных товаров под брендом «Фабио Капелло». У них также были планы по продажам галстуков, шарфов и изделий из кашемира. Все это должно было быть высочайшего качества. Однако вскоре «Рома» оказалась в затруднительном финансовом положении, и они не смогли заплатить все деньги, причитавшиеся «Sport 3000» за уже произведенные товары. В конце концов, примерно через два года они пришли к полюбовному соглашению касательно имеющихся долгов. Товары не были выставлены на продажу, частично потому, что мода изменилась, и их цена была теперь слишком низкой для фирменных магазинов, которые могли бы ими заинтересоваться, поскольку они уже не подходили для элитарного покупателя, как это планировалось изначально».
Итальянские власти очень хотели бы установить, не являлись ли торговые марки «Фабио Капелло» и «Дон Капелло», а также торговое соглашение с «Ромой» на их использование частью схемы уклонения от налогов, хотя Пьерфилиппо настаивал, что его семья располагает всеми документами и материальными доказательствами, необходимыми для того, чтобы доказать подлинность той рискованной сделки. Фабио Капелло был подавлен происходящим. Он говорил: «Единственное, о чем я не устаю повторять своим консультантам, так это то, что я не хочу дождаться появления моего имени на первых полосах газет в связи с налоговыми проблемами. Но это случилось. Я убежден, что все было сделано абсолютно корректно, и поэтому я спокоен».
Отдельное расследование было запущено в связи с банковскими передвижениями, связанными с купленной Капелло долей в компании по производству игрушек под названием «Giochi Preziosi», основателем которой был президент футбольного клуба «Дженоа», Энрико Прециози. Через несколько лет Фабио решил продать свою долю, которая прошла через несколько рук, прежде чем снова стать частью бизнеса Прециози. Выгоду от продажи получал не лично Капелло, а фирмы, которые были с ним связаны, и вновь Пьерфилиппо настаивал, что бумаги по каждому денежному переводу подтверждают их законность. Проблема заключалась в том, что налоговые власти несколько иначе трактовали слишком сложный документооборот и считали, что Капелло, возможно, все равно был обязан заплатить налог на реализованный прирост капитала, несмотря на сложность и запутанность передвижения денег и документов. Более того, они начали изучать, по какой причине активы были проведены через такое количество разных фирм. Семья Капелло возражала, что это было частью реструктуризации бизнеса Фабио, которую он проводил, чтобы создать для своей семьи долгосрочные сбережения порядочного размера и не зависеть от того, как сложится его футбольная карьера в будущем. Власти относились ко всему этому скептически и продолжали расследовать, являлась или нет столь запутанная схема частью плана по уклонению от налогов. И снова Пьерфилиппо был непреклонен в своих утверждениях об исключительной благородности намерений Капелло, заявляя, что за передвижением денег не стояло ничего противозаконного. Если и была допущена какая-нибудь ошибка, то только не Капелло. Если кто-нибудь и мог без должного внимания относиться к необходимости уплаты налога на реализованный прирост капитала, то, разумеется, таким человеком не был тренер английской сборной, который платил другим людям за то, чтобы они самым тщательным образом вели его дела. Кроме того, его задолженность по обсуждаемому налогу по сделке с Энрико Прециози все еще находилась под сомнением. Поскольку каждое движение денег само по себе было абсолютно белым, семья Капелло не видела в этом проблемы, оставаясь уверенной в том, что в конечном итоге налоговые власти их оправдают.
