В теплые, мягкие зимы судаки время от времени поднимаются из своих логовищ и изредка засекаются на живцовые снасти даже в период глухозимья. Изредка. Впрочем, я не хочу настаивать, что ловля на жив-цовую снасть судака в сезон глухозимья почти безнадежна, а щук -малоэффективна, каждый желающий может в этом лично убедиться. Несомненно, где-нибудь на спокойных реках найдутся местные умельцы, которые всю зиму едят только что выловленного из воды судака, или среди моих земляков-москвичей наберется сколько-то специалистов, не оставляющих своих жерлиц ни на неделю, что бы там, за окном, ни творилось, но хочу подчеркнуть: общие вопросы я и рассматриваю в обобщенной форме, а не выдаю отдельные, частные случаи, а то и случайности за бесспорную закономерность.
По-разному на разных водоемах ведет себя рыба с установлением погожих весенних дней, но одно неизменно: в зависимости от погоды, раньше или позже, группами или поодиночке начинают выходить судаки из своих потаенных зимних убежищ, неспешно, с охотой продвигаясь к устьям впадающих в водоем глубоких и полноводных рек. В глухих непроточных, но больших по площади и объему озерах судаки за неимением свежих естественных притоков подходят вслед за Мелочью поближе к берегам, выбирая для своего маршрута изломы и борозды подводного грунта, а для своих стоянок - бугристое или закоряженное, всегда твердое, хрящеватое дно. В реках, надо полагать, весенний ход судака бывает и интенсивнее, и значительнее по массе идущих в верховья рыб, нежели на водохранилищах, однако только безумный рыбак может попытаться в такую пору ступить ногой на рыхлый, подточенный перекатами, грядами и весенним теплом коварный лед. Мне довелось видеть в конце марта 1983 года на озере Волго одновременно провалившихся под лед двух местных рыбаков, переходивших неширокое, свободно текущее русло Волги по зимнику, которым я воспользовался какой-нибудь час назад, идя из деревни на простор озера. Слава Богу, что один из них, тот, который помоложе, моментально выскочил из полыньи и, распластавшись по льду, подавал руку своему пожилому компаньону, начавшему как- то вдруг быстро слабеть - то ли от страха, то ли от самостоятельных, но безуспешных попыток освободиться из смертельного водяного плена. Прошла всего, может быть, минута с начала его купания, однако разом напитавшаяся водой ватная одежда и высокие охотничьи сапоги свинцовым грузом стали тянуть своего хозяина на дно. Этому способствовало еще и значительное течение в русле. Затаив дыхание, с учащенно бьющимися сердцами видели находившиеся поблизости рыбаки, как бедняга начал уже макаться в воду, аж по самые уши, временами доносились до нас отрывистые, нечленораздельные крики утопающего Но наконец, видимо, собрав последние силы и крепко уцепившись за руку своего спасителя, несчастный мед ленно выполз на лед. Раздался всеобщий вздох облег чения. Кто-то на радостях благополучного исхода крепко ругнулся по русскому обычаю, помянув при этом мать честную, а у меня долго еще потом в ушах стояли страшные крики о помощи да никак не исчезал из головы образ черного, прожорливого чела полыньи.
Я упомянул сейчас этот случай только лишь затем, чтобы предостеречь молодых и неопытных рыбаков от безрассудных поступков по первому и особенно по последнему льду.
Но продолжаю свой рассказ. Лучший клев судака по весеннему льду, впрочем, как и всех других пресноводных рыб, наблюдается в тихие солнечные дни, когда с берега устремляются наперегонки к водоему журчащие снеготалые ручейки. Собственно, в эту пору большинство судачьих поклевок происходит по ночам и по рассветным зорям, видимо, как раз в эти часы он и совершает свои миграции. И опять, придя поутру к месту, где еще с вечера были расставлены жерлицы, иной рыбак, с восхищением и тайными надеждами завидев издали вскинутые вверх огненные флажки свои, сбросит на ходу рюкзак и заспешит к ближайшей снасти, предвкушая ощутить на лесе живую тяжесть.
Днем в солнечную погоду судак берет очень редко, даже щука и та стремится позавтракать сейчас при сумеречном подводном освещении. На отдаленных, малопосещаемых водоемах щука менее пуглива, поэтому, несмотря на погоду, жировать начинает весной в свое обычное для сезона льда время - то есть часов с 9 утра и до полудня. Судак же и там продолжает весной охотиться по зорям. А раз так, значит, рыбаку теперь спать некогда, не то что в начале зимы. Жерлицы должны быть заряжены и расставлены до рассвета, но лучше, если есть возможность, установить их еще накануне, вечером. Обязательно надо помнить о бесполезности ловли в последние дни стояния льда на широких плесах с большой глубиной. Там, где в начале зимы вас радовали частые выбросы флажка, сейчас вы просидите впустую, ибо хищник покинул свои берлоги, и основная масса его, движимая инстинктом продолжения рода, ходит в притоках со средней глубиной 3-4 м.
В свое время, ожидая со дня на день захода судачьих стай в такие места, мы с приятелями наглухо закрывали жерлицами неширокие устья, причем случавшиеся поклевки отмечались в основном по бровкам затопленного русла. Следовательно, можно предположить, что судак строго придерживается ската.
Безусловно, в богатых этой рыбой реках миграция проходит широким фронтом, однако не следует думать, что во всю ширину реки, поскольку готовящаяся к нересту рыба передвигается из года в год только по определенным, раз и навсегда выбранным для себя тропам. Ярким примером может служить семга, которая нерестится лишь в той реке и в том месте, где она сама появилась на свет, и настолько силен этот инстинкт, что никакие препятствия, кроме смерти, не могут ее остановить. Зайдя в притоки на свежую воду и почувствовав нагулявшийся аппетит, судаки начинают активно питаться мелкой рыбешкой. Я подчеркиваю - мелкой, ибо желудки рыб, сдавливаемые в ту пору икрой и молоками, отказываются принимать более крупный кусок.
В моей рыболовной практике отмечалось несколько раз любопытное явление. Не имея в запасе пескарей, я вынужден был заряжать жерлицы местной плотвой весом граммов по 60-80. В любое другое время - это превосходная величина наживки, но весной для судака она уже становится поперек глотки. Инстинкт нападения у нашего хищника продолжает срабатывать и сейчас, хотя в очень интересной форме. Утром, проверяя целость и активность живца, я на двух из десяти заряженных плотвицах заметил спущенную чешую и глубокие порезы на боках - типичная судачья хватка. Казалось бы, ничего особенного - схватил, но не заглотил, -если не обратить внимания на то, что флажки на снастях оставались заряженными, а не выброшенными вверх. Вот это уже загадка, необъясненная и по сей день. Судя по ширине между ранами, хватку недомерка я исключаю, впрочем, и недомерок сдернул бы леску с моей чутко отлаженной катушки. Остается только предположить под водой следующую картину, как это и покажется невероятным: судак, заметив добычу, медленно подплывает к ней, раскрывает свою ужасную пасть и концами челюстей, то есть одними клыками, впивается в жертву, не дергая при этом головой и сам не шевелясь. Затем, сообразив, что невозможно заглотить такую поживу, снова открывает челюсти и словно пароход отрабатывает назад. Фантастика, правда? Но при всем желании ничего лучшего и более подходящего придумать не могу. Ну, если бы такой случай был единичным, тогда еще куда ни шло, а то ведь он неоднократно повторялся, причем рядом были свидетели - не заинтересованные ни в каких моих выдумках посторонние рыболовы. При них я снова заряжал жерлицу, и она безо всякого усилия срабатывала, едва я пальцами слегка натягивал леску. Надеюсь, что среди читателей найдутся более сведущие в этом вопросе люди и объяснят мне рассказанные случаи.
Очень перспективными для уженья судака по последнему льду местами будут значительные площади со средней глубиной естественные расширения притоков. Они схожи с омутами на небольших равнинных речушках, где вслед за перекатом или просто сузившимися берегами следует свал в глубину, а травянистые берега с нависшими над водой задумчивыми ветлами вдруг широко раздвигаются, давая простор и отдохновение еще секунду назад стремительно бежавшей влаге. Расширения притоков не назовешь омутами - масштаб не тот; для краткости их можно будет условно назвать плесами. Так вот, плесы с их перепадами небольших глубин, коряжником и в большинстве случаев изрезанной береговой кромкой привлекают рыбу во все времена года. Весной же подобные места зачастую являются вдобавок и нерестилищами, поэтому при хорошей дружной погоде они довольно быстро сосредоточивают в себе значительное количество рыбьих косяков. Лед там бывает к концу сезона иссверлен, как решето, а незамерзающие по ночам лунки экономят рыболовам время и позволяют жерличникам вести активный поиск стоянок хищника перестановкой снастей по различным направлениям. Вот здесь уже могут одновременно попадаться судак, щука и изредка - крупный окунь, поскольку для более результативной ловли рыбаки применяют сейчас мелкого живца, которого окунь, невзирая на чрезмерно раздувшееся брюхо, иногда заглатывает.
