…Потух костер. Замолкли соловьи. Глубокая ночь погасила все звуки. Впрочем, что это там так хлюпает у берега? Прихватываем фонарик, идем к реке.
Луч света упирается в колеблющийся в воде кустик травы, откуда метнулась длинная тень. Да это же разбойничает щука!
Улеглись мы поздно. И только начал я засыпать, как раздался громкий шепот:
— Ты слышишь?..
Я ровным счетом ничего не слышал, но чуткое ухо моего друга-доночника уловило трель колокольчика. Я был готов, конечно, пулей кинуться к донке. А Сергей еще какую-то минуту прислушивался, надежный ли это звонок, а потом не спеша вылез из палатки и направился к своим донкам. Не утерпел и я — вдруг там сидит огромная щука?
На одной из его донок леска совсем ослабла, повисший почти у земли колокольчик слегка вздрагивал. Нет, Сергей не бросился сразу же делать подсечку, а только через некоторое время, понаблюдав за колокольчиком, начал перебирать дергающуюся леску. В воде под лучом фонарика мелькало что-то длинное, сильно извивающееся.
— Хм-м… угорь! — изумленно произнес Сергей.
Он рывком выкинул его на берег и долго возился, пока сумел снять с крючка. С этой рыбой не так-то просто сладишь.
Об угре мы подумывали, оставляя донки на ночь в реке: знали, что берет угорь именно в это время да еще в сильное ненастье. Но главные наши надежды были все-таки связаны с утренним уловом.
Поднялись мы с рассветом, еще не было и четырех часов. Проверили донки — пусто. В это время к нам подошел рыболов, как выяснилось, из Озерков. Он предполагал, по-видимому, прийти сюда первым и удивился, что его опередили рыболовы из Калининграда.
— Разве там, ближе к городу, нет хороших мест для рыбалки?
В вопросе сквозило скрытое недовольство. Видно, на это место он приходит не впервые.
— Тут лучше всего…
— Да, здесь хорошо клюет. Я тут знаете каких окуней таскал!
— Ну так ловите и сейчас, пожалуйста…
Он размотал свою неказистую удочку, сделал спуск метра полтора, наживил крючок навозником и опустил (именно опустил, а не забросил) насадку в струю у самого берега. Слегка придерживая, чтобы не сильно сносило течением, он провел ее метра три до небольшого изгиба, где река чуть отклонялась влево. И тут пробка-поплавок резко нырнула. Окунь!
Наладился и я таким способом ловить окуней. Попадались прямо-таки отменные горбачи. А Сергей, забравшись на отмель, что-то там мудрил. Потом я догадался, увидев над водой наклонную палку, — он поставил жерлицу на щуку. Сработала жерлица безотказно.
* * *
Всего несколько дней тепла — и все вокруг преобразилось, стало живым, нарядным, радостным. По вечерам, правда, стоит тихая, пасмурная и довольно прохладная погода, но этому веселому миру не страшен уже холод, ничто не остановит триумфального шествия весны.
У каждого из нас за эти дни выработалась своя тактика ловли. Сергей по-прежнему как можно дальше швыряет в реку свои донки — там, мол, рыба менее пуглива. Я ищу рыбу у берега.
Утром, чуть было не поймав щуку, которая соблазнилась червяком, решился на эксперимент — предложил ей живца.
Но щука оставила моего живца без внимания: как я догадывался, течение прижимает рыбку ко дну, а поводок на донке слишком короток, чтобы она могла свободно ходить…
А на озере, что неподалеку, один из рыболовов поймал щуку даже не на жерлицы, а поплавочной удочкой. Длинным удилищем с большим поплавком на леске он забрасывал живца на маленьком тройничке к едва выступившим из воды камышам. Через пять-десять минут, если не было поклевки, шел дальше по берегу, неся ведерко с живцами. Внимательно наблюдал, где гоняется хищница за мелочью, и находил ее таким образом. Чем не оригинальный способ?
Опыт этого удильщика мне запомнился; подвернется случай — пригодится. Но в уме было свое — как ловить щуку в реке?
Через день, который мне потребовался, чтобы перестроить снасть, продолжал экспериментировать. На рогульки поставил удочку с кольцами и катушкой. На конец лески — плоское свинцовое грузило. В 40 сантиметрах от грузила к леске на, карабинчике присоединил поводок длиною 30 сантиметров с тройничком. Спустив с катушки семь метров лески (по глубине реки), насадил на тройник живца и забросил насадку в воду. Когда грузило опустилось на дно, выбрал катушкой слабину. С верхнего кольца леска под тупым углом уходила в воду. Присмотревшись, замечаю, что она чуть вздрагивает, — значит, там, в глубине, ходит живец. Все как надо.
Чуть поодаль таким же образом устанавливаю обыкновенную поплавочную удочку. Только у нее поплавок должен передавать момент поклевки, а не удерживать насадку.
Представляете, что испытал я, когда увидел, как поплавок потащило в воду и дугой изогнулся кончик удилища? Снасть сработала! Да, в разной воде и рыбу ловят по-разному. Как? Это надо разгадать.
Я так увлекся, что не заметил, как испортилась погода. Поднялся ветер, заморосило. С порывами ветра донеслись густые запахи мокрой молодой зелени и нежный аромат черемухи. И я не стал спешить (подумаешь, дождик!), хотелось надышаться этим тонким запахом. Знал я примету: щука начинает хорошо клевать с началом цветения черемухи. И никогда раньше примета так не подтверждалась, как в тот майский день.
* * *
А во второй половине мая, когда отцвела черемуха и стала распускаться сирень, я впервые на Преголе поймал судака. И произошло это совершенно случайно.
Научившись с помощью мормышки «малая дробинка» и очень легкого поплавка ловить здесь же, на месте рыбалки, великолепного живца — уклейку, я как-то забросил ее на донке, рассчитывая на щуку. Но, к моему удивлению, попался на донку судак.
Вообще-то я ловил судаков, но, сколько помню, попадались они при вечерних или утренних сумерках. А чтобы вот так, среди яркого дня — ни разу.
И теперь кроме судака меня уже ничто не интересовало. Раз он тут водится, надо было узнать о нем все: на что, когда и как его ловить. Вновь насаживал уклейку, забрасывал ее донкой в реку. Но судак больше не попадался ни днем, ни вечером.
Из рыболовной литературы мне было известно, что предпочитает судак всем прочим живцам пескаря. Что ж, привез я для него и пескарей. Наловил в одном озерке в Калининграде, где их немало водится. Вместе с пескарями попалось и несколько маленьких рыбок-горчаков, или, как их еще называют, синяков.
И вот оказалось, что прегольский судак предпочел пескарю именно горчака. Возможно, это объясняется тем, что горчак более заметен в воде, чем пескарь.
После нереста рыба очень прожорлива, поэтому в мае судак берет и днем, особенно в дождливую погоду. Попадался судак, как правило, у берегов в ямах на выползка и на кусочки рыбки. В июле и позже ловил я его только ночью и на заре.
* * *
Как только река мне стала более менее знакомой, я решил исследовать близлежащее озеро. Несколько раз уговаривал я друга пойти туда, но он не соглашался.
— Берега там в камышах, к воде не подступиться. Донку не забросишь. А если и забросишь, то не вытащишь, все крючки оборвешь…
— Но ведь можно найти просвет в камышах и ловить удочкой, почему обязательно только донкой?..
Сергей стоял на своем. Его поддерживал и Михаил Павлович, хозяин дома в поселке, где мы иногда ночевали, если ночь обещала быть особенно холодной.
— Дно там илистое, какая там может быть рыбалка?
Я возражал. В озере сейчас наверняка полным-полно рыбы.
— Может, вы и правы, — соглашался Михаил Павлович.
В конце концов я не выдержал и, оставив Сергея на реке, поспешил на озеро.
Размотал две удочки. Крючки одной наживил навозниками — это на леща, а другой, легкой и длинной, опарышем, насаженным на мормышку, — для красноперки. Только забросил насадку в окошко между листьями кувшинок — поплавок сразу же лежа поплыл в сторону. Кто еще может так клевать? Конечно, красноперка! Попались мне тогда здесь и подлещики.
Сколько потом я еще приходил сюда! На реке ни поклевки, а здесь — заберешься в камыши, вымахавшие выше головы, и красноперка, плотва, подлещики могут довольно быстро составить твой улов. А то и парочку лещей вытащишь.
Особенно хорошо в пойменных озерах красноперка берет, как подсказал мне Михаил Павлович, на кузнечика. Только при этом рыболов должен быть осторожным, ничем не выдавать своего присутствия.
В июне, после нереста, клев рыбы, по сравнению с маем сильно ослабевает. Не зря же есть даже такая поговорка: «Июнь — на рыбу плюнь». Однако это относится не ко всякой рыбе в Преголе. И в июне мы с успехом лавливали здесь судака, угря, щуку, плотву.
Помнится, в начале июня, оставив палатку, чуть свет направился я на канал через луг по траве, седой от росы, чтобы поймать живцов для щуки. У самого канала старался ступать неслышно, на пальцах; застыл у куста, забросив из-за него удочку. Матовая вода чуть дымилась. Насадка упала совсем неслышно. Спустя минуты две поплавок сделал несколько осторожных движений, потом замер, и через какое-то мгновение его кончик, чуть-чуть, самую малость, приподнявшись, исчез. Сразу же я почувствовал такие сильные рывки, что мне показалось, это лещ. Но попалась очень крупная плотва. И оказалась она не единственной.
