Дейма — труженица, рабочая река. С ранней весны и до поздней осени снуют по ней самоходные баржи, перевозящие гравий и песок, и катера с рыбой. В большей части реки глубина не превышает пяти метров. Исключение составляют предустьевые участки. Дно местами илистое, глинистое.
Дейму нельзя рассматривать как отдельный водоем, она лишь участок весьма разветвленной водной системы. И рыбы в ней водятся в основном те же, что и в заливах, Преголе, Полесском канале, который был вырыт в 1689–1697 годах для соединения Деймы с Немонинкой, а затем (через Приморский канал и реку Матросовку) с Неманом.
Длина Деймы — 35 километров. И на всем протяжении ее берега доступны рыболову.
К любому месту на реке нетрудно добраться — ежедневно в Полесск и через Полесск по нескольку раз ходят автобусы трех маршрутов: Калининград—Полесск, Калининград—Красное, Калининград—Советск. Вечером идет дизель-поезд Калининград—Советск с остановками в Полесске и поселке Шолохово. Вдоль левобережья Деймы курсирует маршрутный автобус Гвардейск—Заливино (поселок на берегу Куршского залива, недалеко от устья реки! Я уже не говорю о такси, поездка на котором в складчину не намного дороже, чем на автобусе.
Привлекательна Дейма и тем, что на отдельных участках (у Славинска, Изобильного, Речек, Шолохово) она протекает у леса. Здесь она прохладна, спокойна и величава.
Но наш рассказ — об участках реки у автодорожного горбатого моста: около четырех километров вниз, к заливу, и пять километров вверх — до железнодорожного моста. Почему об этих? Да потому, что… Впрочем, узнаете.
С городской площади в Полесске, где останавливаются автобусы, идем по дороге на Заливино — мимо рыбокомбината, водонапорной башни — до самой окраины города, где справа стоит длинный приземистый дом с телевизионными антеннами. У дома сразу же поворачиваем направо, где начинается мокрый, в отдельных местах болотистый луг. За ним виднеется в обрамлении свежей нежной зелени широкая серая лента реки, окутанная легким утренним туманом.
После половодья Дейма уже вошла в свои низкие берега, но, как всегда в конце апреля, едва-едва удерживается в них. Нет, в ботинках весною к этому берегу не подберешься. Нужны резиновые сапоги.
На реке у берегов несколько лодок. Минутку-другую наблюдаем: рыболовы нет-нет да вытаскивают плотву. Разматываем удочки и мы.
Многое приходится учитывать перед выездом на рыбалку. Но, пожалуй, главное — особенности места, водоема, на который собираешься. Я слышал, что в Дейме ловятся лещи. А лещ берет со дна — значит, ловить его надо на донки. А донки на этом участке реки не везде применишь, так как вдоль берега идет широкая, до пяти метров, полоса мелководья. Глубина начинается вертикальным обрывом, — по-видимому, стенкой вырытого в старину канала. Когда тянешь донку, крючки цепляются за края обрыва, за водоросли на мелководье. Если они и уцелеют, насадка все равно стаскивается.
Лишь в отдельных местах в направлении от моста к устью есть на Дейме пологие спуски на глубину, где можно применять донную удочку с берега. А вот правый берег реки, параллельный идущей вблизи шоссейной дороге от Полесска до поселка Шолохово, очень удобен для доночников.
Там же, где донки непригодны, можно ловить поплавочной удочкой. Но как я убедился на собственном опыте, есть здесь свои секреты.
Нужно длинное, не менее шести метров, удилище, которым можно было бы забросить насадку за полосу мелководья на глубину, где вдоль обрыва косяками идет плотва, проходят красноперка, лещ. Удилище должно быть легким, так как его все время приходится держать на весу. И непременное требование — прочность и гибкость всех колен, надежность их соединения тщательно подогнанными трубками, чтобы все удилище чувствовалось как единое целое.
Очень приятно вываживать такой удочкой рыбу. Плотва засечется — мягко, без рывков поднимаешь ее на поверхность, а затем осторожно подводишь трепещущую в воде рыбину к берегу. Есть что-то по-настоящему увлекательное, спортивное в такой ловле — ты весь в напряжении, все время начеку.
Для насадки можно использовать навозника, но лучше всего шитик. Хорошо берет плотва также на тесто, сдобренное подсолнечным маслом и каплей валерианки. Чтобы тесто удержалось на крючке в момент сильного рывка при забросе, в муку перед замесом добавляют мелко нарезанную вату.
Конечно же, снасть следует хорошо отладить. В первую очередь имеются в виду грузило и поплавок. Поскольку насадку приходится забрасывать далеко, поплавок должен быть легчайшим. И в то же время он должен удерживать тяжелое грузило, так как течение в реке здесь сильное, легкое грузило оно поднимает, и насадка будет ходить поверху. Можно ставить два-поводка длиною пять — шесть сантиметров, чтобы не путались. Леска на поводках диаметром 0,15—0,2 миллиметра. Крючки номеров 3,5–5, с коротким цевьем.
И еще вот что нужно иметь в виду на Дейме. Ветер на заливе и у залива ходит по кругу, за солнцем. С утра чувствуешь, как чуть слышно тянет он с востока, и река явно течет, куда ей и положено течь, — в залив. К полудню ветер усиливается, но он уже с южной стороны. А после полудня и вовсе крепчает, обойдя реку с юго-запада и даже северо-запада. По мере этих изменений направления ветра меняется и характер течения реки. В какой-то момент вода на поверхности как будто остановится, хотя в глубине она все еще идет к устью. А потом река идет вспять. Поворачивают ее ветер и устремляющаяся под его воздействием масса воды из залива. Река помаленьку прибывает и прибывает, потом выходит из берегов, разливается по лугу, даже рюкзак и улов приходится подвешивать на колышки…
Тому, кто привык сиднем сидеть у своих донок, это, конечно, может не понравиться. И напрасно. Река, захлебывающаяся от избытка воды, влажный, плавающий луг, весенний напористый ветер, косой дождь — есть во всем этом что-то бодрящее, захватывающее тебя свежестью и новизной.
* * *
Неуемные, беспокойные рыболовы с нетерпением ждут начала настоящего клева плотвы на Дейме. Обычно это вторая половина апреля, когда вода прогреется до 6–7 градусов. Хотя, если река не замерзает, плотва (правда, мелкая) хорошо клюет здесь и в январе—феврале.
А между тем можно не томиться в ожидании апреля, а уделить внимание рыбе не менее увлекательной, чем плотва.
…Поплавок чуть приподнялся. «Лещ!» — стрельнула мысль. Но вместо того, чтобы приподняться еще выше и лечь, он мелко задрожал, дернулся раз, другой, притопился. Нет, это не лещ, но и не ерш, который тоже «работает под леща». Это — густера. Считается она вялой, ленивой рыбой — порой все нервы вымотаешь, пока ее подсечешь. Но, как я убедился, ранней весной может она быть и прямо-таки свирепой, когда начинает активно питаться задолго до нереста (а не перед самым нерестом, что утверждается но многих книгах). Только подай ей лакомую насадку — и ждать поклевки не придется.
…Вспоминается небывало ранняя даже для нашего края весна 1973 года. Дейма полностью очистилась ого льда уже в феврале. В последней неделе марта температура воздуха поднималась до 20 градусов выше нуля. В один из таких теплых дней, 27 марта, я не удержался и отправился по реже на лодке.
Гребу и не узнаю привычных мест. Река совершенно обнаженная, воды очень много, луг по берегу голый, лес окутан, размыт дымной мглою. Отмечая изгибы реки, над правым берегом четко выделяются на столбах красные квадраты перевальных знаков. И луг, и кустарники со своими редкими темными ветвями, и река кажутся безжизненными.
Ставлю лодку на шесты в знакомом месте, где ловил не раз плотву, разматываю удочки. Проходит полчаса, час. Пусто.
Собираясь на первую весеннюю рыбалку, сунул я в карман градусник. И тут, дожидаясь плотвы, вспомнил о нем. Температура воды в верхнем слое оказалась только плюс два с половиной градуса — маловато для плотвы.
Я хотел было возвращаться домой, но на одной из остановок что-то сильно дернуло поплавок… Э, не надо спешить. Выдержка, рыболов, выдержка…
Спустя минуту с легким волнением я извлекал крючок из розоватого, словно подкрашенного, рта густеры.
— Ловим, что ли?
— Да вот, попалась…
Увлекшись, я не заметил, как на легкой плоскодонке подошел один из местных рыболовов — старик в очках, темной кепке, фиолетовом ватнике.
— А на что ловите?
— На червяка, на что же еще?..
— Не то. Снимайтесь-ка, покажу, как ловят густеру.
— Знаете хорошие места?
— А то не знаю! Двадцать шесть лет на реке живу. — И он замахал веслами.
Выдернув шесты, и я нажал на весла.
Мы подошли к створной мачте с опрокинутой решетчатой пирамидой. Постояли здесь, любуясь открывшимся простором залива, блестевшим под солнцем.
