В. Н. Амосов
Инсульт: симптомы, первая помощь, методы восстановления
Данная книга не является учебником по медицине. Все рекомендации должны быть согласованы с лечащим врачом.
© А. В. Васильева, 2013
© «Вектор», 2013
Уж так устроен человек, что раз ему сказали «сердечно-сосудистые», он и будет в дальнейшем полагать все заболевания этого ряда проблемой только сердца и прилегающих к нему сосудов. Обычно мы связываем с этим словом лишь одну грозную, смертельную патологию — инфаркт миокарда. А уже тромбоз глубоких вен, варикозное расширение, геморрой, нарушения давления и пр. у нас ассоциируются с процессами совершенно сторонними. Например, с особенностями гормонального регулирования тела, погодными условиями, временем года, рабочими обязанностями, наконец.
Мы все это прекрасно знаем, но почему-то забываем всегда, когда нам совершенно необходимо вспомнить об этом вовремя, пока еще не поздно. Знаем, разумеется, то, что от состояния и степени работоспособности как сердца, так и сосудов зависит работоспособность абсолютно любого органа и ткани тела. Без кровоснабжения не может существовать ни печень, ни кожа, ни мышцы, ни волосы. Тем более без него невозможно существование головного мозга и его, так сказать, мыслительного центра — коры. Оттого если у нас имеется заболевание сердца, у нас одновременно появляются заболевания решительно всех прочих органов — к чему тешить себя лестью, что в остальном мы вполне здоровы?..
Итак, к сердечно-сосудистым заболеваниям на практике можно отнести достаточно большую группу патологий. Но на самом деле существует и орган, проблемы которого начинаются почти сразу же после проблем с сердцем. Мы говорим о головном мозге, который в прямом смысле слова дирижирует всем оркестром, который мы привыкли называть своим телом.
Сердце качает кровь по артериям и венам, но оно не управляет работой органов — напротив, оно находится в строгом подчинении им и самому головному мозгу. Когда какой-то орган начинает требовать больше кислорода или питательных элементов, он отсылает сигнал об этом не в сердце, а в соответствующий участок коры. А уже кора принимает меры, которые помогут удовлетворить эту возросшую потребность. В частности, она увеличивает частоту сокращений сердечной мышцы и легочной диафрагмы, а также повышает пропускную способность сосудов, заставляя потрудиться и эндокринные железы, и печень, и кожные покровы, и систему водно-солевого обмена.
Между течением сердечно-сосудистых заболеваний у, так сказать, сердца и головного мозга есть существенное различие. Когда сердце заболевает, задолго до своей первой остановки оно болит — подолгу, при каждом сокращении, настойчиво и явно. А вот головной мозг не болит — в нем есть центры, которые обрабатывают болевые сигналы, но нет самих рецепторов, воспринимающих боль. Оттого у нас болит голова — черепная коробка, но не мозг. И болит она чаще всего с началом какого-нибудь сердечно-сосудистого заболевания. Сначала — когда у нас начинает «шалить» давление, потом — на изменения погоды (что, впрочем, одно и то же). А в конце — незадолго до попадания оттуда, где нас застал приступ, прямо на операционный стол.
С другой стороны, головные боли — явление, привычное многим, причем с детства. Дистония как форма мигрени часто передается по наследству — как и склонность к другим аномалиям такого рода. Плюс, все эти процессы и впрямь могут зависеть от гормонального регулирования, атмосферного давления и т. д., и т. п. Другое дело, что мы нередко путаем разовое либо врожденное явление, каким оно было в нашем детстве и юности, с началом серьезного заболевания, которого можно было избежать.
Вот из-за множества причин, вызывающих головную боль (даже если мозг болеть не может), мы успеваем познакомиться с этим явлением быстро и довольно рано. И нечасто способны заподозрить, что из естественного оно давно уже превратилось в противоестественное. Тем более мы не склонны и не привычны считать частые головные боли признаком чего-то, способного закончиться самым печальным образом. Боли в сердце вызывают у нас инстинктивную тревогу, иногда даже панику. А боли в голове — нет.
Признаемся себе честно: головной мозг вообще является органом, об устройстве и принципах работы которого нам не известно ничего или почти ничего. Ведь факт наличия у него полушарий сам по себе никому и ни о чем не говорит. Вернее, не должен говорить, даже если мы очень хотим задеть кого-либо обидным сравнением с другими полушариями. Но большая или меньшая точность сравнений — это тема отдельная, и к биологии она не имеет никакого отношения.
Зато к ней имеет самое прямое отношение то, что жизнь без головного мозга прекращается мгновенно. А запчастей или искусственных заменителей к нему до сих пор никто не придумал. Хуже того: в случае чего, его нам даже пересадить не смогут. Поэтому сегодня мы поговорим именно об этом явлении — болезненном или безболезненном наступлении такого серьезного сердечно-сосудистого, но тем не менее относящегося не к сердцу, заболевания, как инсульт. То есть обо всем, что касается именно этого расплывчатого оборота «в случае чего» и его последствий.
Основы устройства головного мозга и любопытные факты об этом органе
Подробности организации головного мозга нам знать ни к чему — многие из них неясны даже ученым. Нам же эта информация только усложнит жизнь. Но кое-что все-таки не помешает выяснить — для общего развития и чтобы лучше представлять, что происходит в нашей голове при наступлении патологии.
Головной и спинной мозг, а также вся центральная нервная система (ЦНС) образованы сплошь нейронами. Это особые, сверхчувствительные клетки, способные генерировать слабый электрический импульс при их раздражении. Нейроны также отличаются от любых других клеток наличием у них множества длинных ветвистых отростков — дендритов и аксонов. Причем интересно, что количество как тех, так и других у каждой клетки может быть разным.
Нейроны сплетены друг с другом сетью именно этих отростков. Из соединенных переплетениями отростков клеток формируется нервная ткань. У нервной системы есть три больших отдела — головной мозг, спинной мозг и периферическая система иннервации. Последняя начинается от позвоночника: из каждого позвонка во все стороны обильно ветвятся длинные нервные стволы. Сначала они довольно велики. Но по мере отдаления от спинного мозга они сами становятся все тоньше, а ответвлений на них — все больше.
Периферические нервные волокна пронизывают каждую ткань, каждый орган и выходят на поверхность кожи. Их очень много — мы даже представить себе не можем, сколько именно. В принципе, между периферическими нейронами и теми, что составляют спинной либо головной мозг, разницы нет. Ведь все нервные клетки обладают одинаковыми свойствами и занимаются, так сказать, одним делом — генерируют и передают выше, в кору, электрический импульс, возникший в них при раздражении их окончаний.
Тем не менее есть и некоторые различия. Касаются они не тела клетки и его устройства, а структуры разных отростков. Аксон — отросток длинный, он не ветвится и передает всегда только исходящий сигнал. Обычно он покрыт оболочкой из молекул особого белка — миелина, который и придает аксону белый цвет. Такая «оплетка» позволяет ему передавать импульс в десятки раз быстрее, чем обычно. Дендрит — короткий, но весьма разветвленный. Такие отростки служат в основном «приемниками» сигналов, поступающих из других клеток, и оболочки у них нет.
Классика медицины долгое время считала, что дендритов у нервных клеток всегда много, а аксон, напротив, всегда один. Оно и понятно: каждая клетка может принять множество сигналов с разных сторон. Но если она еще и отошлет это множество в нескольких направлениях одновременно, кора, в которую в итоге поступят все эти сигналы, просто не сможет ничего понять. Однако по мере изучения структуры именно головного мозга наука убедилась, что в его тканях имеются как клетки вообще без единого аксона, так и клетки с несколькими аксонами. Так что все в мире относительно, и исключения из правил имеются даже в мозгу. Хотя, обратим внимание, клеток с нарушениями количества тех или иных отростков на периферии нет — это касается только крупных отделов ЦНС.
Как мы уже, наверное, угадали, белое вещество отличается от серого тем, сколько покрытых оболочкой отростков имеет каждая клетка этой ткани. Если покрытые миелином аксоны проводят сигнал вдесятеро быстрее «голых» дендритов, вывод, что скорость прохождения сигналов в белом веществе выше, чем в сером, напрашивается сам собой. И действительно, разница здесь лишь в скорости и, следовательно, функциях, выполняемых тем или иным веществом.
