Вуди Аллен
Эти вирусы вызывают внезапную потерю памяти, изменение личности, несогласованность мыслей (убеждений) и поступков. В стрессовых ситуациях такие вирусы активизируются. Когда ситуация становится чересчур стрессовой, люди стараются диссоциировать себя от нее. Сознание отгораживается от болезненных воспоминаний, мыслей и чувств. Многие из вас переживали состояние нереальности, отделения от собственного тела, изменения объемов тела, наблюдения за собой со стороны, как бы в кино. Такое состояние может защитить человека от воспоминаний о сильной боли, испытанной, например, в аварии. Но лишь в случае, если такие ощущения становятся острыми, пугающими, продолжительными, неконтролируемыми, можно предположить воздействие вирусов, ведущих к диссоциативному расстройству.
Такое состояние может сопровождаться неспособностью вспоминать события. При сильном воздействии вирусов начинается полная диссоциация своего «Я», расщепление личности. У таких людей наблюдается две или более отдельных личностей с совершенно различными манерами, способами поведения, пристрастиями и свойствами характера. У каждой личности свой голос, описание мира, установки, физиологические реакции.
Эти личности не роли, поскольку при диссоциативном расщеплении теряется самоидентификация. Если актер считает себя Гамлетом за пределами сцены, то это не мастерство, а сумасшествие. При диссоциативном расщеплении меняется даже острота зрения у разных личностей, что невозможно при актерской симуляции.
Жизнь предназначена для счастья, творчества, любви. У людей возникает любовь, но в область любви проникают вирусы, и изначально светлое чувство трансформируется. Люди начинают ненавидеть своих близких, несут зло, уничтожают друг друга; и вирусы, подталкивающие людей к такому поведению, питаются любовными устремлениями.
Особые вирусы, которые проникают в светлые эмоции, чувства, устремления, мысли, эманации, начинают ими питаться и извращают их. Мышление теряет гибкость, возникают навязчивые состояния, приступы агрессии, фобии. Происходит утрата чувства юмора, невозможность правильно относиться к травмирующим переживаниям, теряется самоидентификация, повышается внушаемость, возрастает нарциссическая замкнутость, что приводит к потере социальной адаптации.
Станислав Гроф писал, что новая картография психики наряду с традиционным уровнем биографических воспоминаний включает два основных трансбиографических уровня – перинатальный, связанный с переживанием рождения и смерти, и трансперсональный. Переживания всех трех категорий – биографические, перинатальные и трансперсональные – вполне доступны большинству людей. Они могут возникать в психоделических сеансах, в тех формах психотерапии, которые используют дыхание, музыку, танец, работу с телом; они регулярно появляются во сне.
Существует широкий спектр древних и восточных духовных практик, которые разработаны специально для того, чтобы обеспечить доступ к перинатальным и трансперсональным областям. Поэтому неслучайно, что новая модель психики во многом напоминает древние представления великих мистических традиций.
Можно оживить клеточную память тела с помощью холотропного дыхания и медитационных практик и мысленно возвратиться к моменту собственного появления на свет. Погружаясь в этот процесс в состоянии медитации несколько раз, человек избавляется от травматического переживания своих родов. Он как бы возвращается к состоянию эмбриона, а сознание делает скачок назад к первоначальному мироощущению, выбивая почву из-под вирусов. Происходит депрограммирование сознания. При этом снимаются недоверие к окружающему миру, чувство вины и страха перед ним.
Вирусы, поражающие восприятие
То, что я существую, – для меня постоянное чудо: это и есть жизнь.
Миллиарды раздражителей из внешнего мира атакуют наше тело. А в кромешной тьме нашего внутреннего мира, в ореоле таинственности работает наш мозг. Этот факт поднимает фундаментальную проблему: как образы окружающего мира попадают в мозг?
Чтобы отразить картину мира в уме, мы должны заметить физическую энергию во внешнем мире и кодировать ее в виде нервных сигналов, и этот процесс традиционно называется ощущением. Затем нам необходимо отобрать, организовать и интерпретировать наши ощущения, и этот процесс традиционно называется восприятием. В нашем повседневном опыте ощущение и восприятие сливаются в один непрерывный процесс.
Для большинства очевидно: видеть – значит верить. Многие из нас также знают, хотя и не придают этому значения, что верить – значит видеть. Наш жизненный опыт, суждения и ожидания могут обеспечивать нас определенными стереотипами восприятия, или склонностями ума, которые значительно влияют на то, что мы видим.
Вирусы восприятия нарушают адекватность восприятия действительности. Подлинный масштаб искажений сенсорной информации невероятен. Они урезают поступающую информацию, создают блоки, клише и стереотипы. Например, воспринимая человека, мы соединяем в целое ряд изолированных восприятий: ноги, цвет волос, тембр голоса, запах кожи и т. д., и этим создаем нерасчленимую целостность. На этом этапе работы сознания определенный объем информации уничтожается вирусами или вытесняется в подсознательное. Далее вирусы воздействуют на оценку осмысленного сигнала и оставляют из всего комплекса восприятия лишь отдельные параметры. В этом случае сложность механизма обусловлена подвижностью внимания, что, в свою очередь, непосредственно связано с изменениями мотивации.
В каждый отдельный момент мы сознательно воспринимаем лишь то, что оцениваем. Из-за вирусов мы получаем информацию настолько ущербную, плоскую и искаженную, что всякий образ, построенный на ее основе, должен страдать явной и всесторонней недостаточностью. Почему же такая недостаточность ускользает от нашего внимания и, более того, кажется совершенно неочевидной в большинстве случаев? Механизм, с таким успехом скрывающий убожество нашего восприятия, «отцы» НЛП Гриндер и Бэндлер назвали галлюцинированием. Галлюцинирование делается явным, когда человек, исходя из собственных предубеждений, начинает приписывать людям или объектам характеристики и действия, не существующие в реальности. В таких случаях говорят: он видит то, что хочет видеть. Окружающим часто трудно понять, откуда у подобных людей столько упрямства и убежденности, – нам никак не верится, что они именно галлюцинируют, то есть воспринимают несуществующее как реальность.
Вирусы, проникая в грандиозный механизм восприятия, потребляют большую часть психической энергии индивида. Обратной стороной этого процесса, еще более энергоемкой, оказывается эмоциональное реагирование как результат вовлеченности субъекта в переживаемое им галлюцинаторное описание мира, и здесь уже наблюдается работа эмоциональных вирусов.
Вирусы, поражающие память
Многие путают свое воображение со своей памятью.
Эти вирусы ведут к искаженному пониманию причинно-следственных связей, нарушению мнемических процессов (от греч. мнема – память), к путанице представлений и воспоминаний. Одно негативное воспоминание, усиленное мнемическим вирусом, может обесценить тысячу светлых, позитивных воспоминаний. Это вызывает тотальную обиду, раздражение или патологическую неуверенность в себе. Инфицированному человеку почему-то перестает везти; кто-то как бы крадет его внутренние заслуги.
Бедняга работает, а результатов не видно; творит, а его творчество никому не нужно; зарабатывает деньги и постоянно теряет их. Стремление к удаче, радости утрачивается. Человек постепенно погружается в мелочные заботы земного существования, лишенный благого света и любви. Деструктивные идеи овладевают умом. У человека полностью нарушаются психические и физиологические механизмы, которые могли бы помочь контролировать процессы запоминания и забывания. Образы, восстающие из глубин памяти, подавляют его и отнимают жизненную энергию.
Вирусы памяти могут инфицировать большие группы людей, даже целые народы. Общество забывает свою историю. Или для манипуляции массами история искусно искажается. «Что такое история, как не ложь, с которой все согласны», – тонко подметил Наполеон. Цель данного типа вирусов – создание не отдельного подчиненного человеческого существа, а целого управляемого коллектива, способного к самовоспроизводству и экспансии. В качестве такой общности людей может выступать любая общественная формация. Когда на сцену выходят вирусы памяти, наблюдается подмена индивидуальных программ коллективными, причем таким образом, что человек начинает воспринимать чужую программу действия как свою собственную. Такая инфицированная группа представляет собой очень опасный очаг заражения: практически любой, попавший в нее извне, рано или поздно неизбежно заражается сам. Именно вирусы превращают группу добропорядочных людей в толпу, неуправляемую, агрессивную, способную совершить самые отвратительные деяния.
