Ознакомительная версия.
Спросите у большинства современных людей, нравится ли им вкус шпината, или зеленой фасоли, или капусты брокколи. Вряд ли вы встретите восторженную реакцию. А если предложите выбрать между, например, петрушкой и мороженым, выбор, согласитесь, будет сколь мгновенным, столь и однозначным. И возникает вопрос: как и почему у нас формируется тот или иной вкус? Почему одни виды пищи нам нравятся, а другие нет? И, главное, можно ли управлять этим предпочтением или оно является врожденным?
Язык человека способен различать пять основных вкусов: соленый, горький, кислый, сладкий и так называемый вкус «умами» (этот вкус назван по названию японского блюда и есть не что иное, как вкус глутамата, о котором мы уже много говорили). Есть еще «неклассические» вкусы – жирный, жгучий, острый – мы их тоже способны различать, правда, уже не только и не столько с помощью рецепторов языка. Кроме того, вместе со вкусом одновременно мы оцениваем запах пищи. На основании суммы этих сигналов наш мозг выдает заключение: можно это есть или нельзя.
Сладкий и жирный вкус ассоциируются с поступлением в организм энергии, и мозг поощряет поедание такой пищи, в результате чего мы ее воспринимаем вкусной. Вкус «умами» – сигнал о наличии белка в пище. Соответственно, это ощущение также со временем начинает обещать нам нечто очень вкусное. Соленый вкус – сигнал наличия в пище важнейшего минерала натрия, и поэтому мозг делает этот вкус также очень желанным. А вот горький и кислый вкус – тревожный сигнал. Это потенциальный знак того, что пища испорчена или содержит ядовитые вещества (ведь именно так это и было у наших далеких предков, опыт которых мы до сих пор храним в своем подсознании).
Однако несмотря на то, что все эти вкусовые ощущения являются врожденными, вкус человека формируется, как правило, на основании приобретенных рефлексов при максимально активном участии головного мозга. Это у животных вкусовые предпочтения всю жизнь остаются бессознательными (не считая домашних любимцев, которых нам удается испортить). Это у новорожденных и совсем еще маленьких детей вкус формируется только вкусовыми рецепторами языка, и кусок вкуснейшего маринованного шашлыка вызовет у них лишь приступ отвращения. У взрослого же человека языковые рецепторы играют лишь вторичную роль и выходятна первый план, только когда мы впервые сталкиваемся с абсолютно новой и непривычной для нас пищей.
Точно так же обстоит дело с обонятельными рецепторами. В отличие от большинства хищных животных, нос которых играет первостепенную роль в принятии решения о том, есть или не есть данную пищу, у человека обоняние развито весьма слабо и в основном играет предупредительную роль. То есть любые острые и резкие запахи служат сигналом о том, что эта пища может быть опасной или испорченной. А вот весь тот богатый арсенал вкусных запахов, к которым мы сегодня привыкли, – не что иное, как обонятельные рефлексы, сформированные мозгом в процессе нашего гастрономического развития.
Постараемся пояснить сказанное на простом примере. У нас всех есть рецепторы сладкого и есть врожденный рефлекс тяги к сладкой пище. Но при этом у взрослого человека вода с сахаром не вызовет никакого аппетита, а вот кусок торта – сразу. И это притом, что подслащенная вода является для рецепторов гораздо более сладкой, чем торт. И именно поэтому совсем маленький ребенок однозначно предпочтет сладкую воду, тогда как торт у него вызовет вопрос, а то и настороженность. Получается, что наша страсть к кондитерским изделиям не является врожденной и не обусловлена рецепторами, а сформирована в нашем мозгу нами самими или под влиянием пищевых предпочтений нашего окружения.
Мы называем такой рефлекс гедонистическим. То есть мы едим ту или иную пищу не потому, что она вкусная или ароматная с объективной точки зрения наших вкусовых и обонятельных рецепторов, а потому, что она несет нам обещание большого удовольствия или удовлетворения, опосредованных через наше сознание.
Гедонистический рефлекс-2 (некоторые любят погорче)
Пищевой гедонистический рефлекс можно развить в себе даже на тот тип пищи, который у животных, детей или человека, не испорченного цивилизацией, вызвал бы инстинктивное и абсолютное отторжение. Возьмите, к примеру, кофе. Его сильный аромат и горький вкус сигнализируют мозгу об опасности, так как большинство объектов в природе с такими свойствами либо ядовиты и опасны, либо находятся в процессе разложения. Однако мы с вами, во-первых, совершенно уверены в том, что этот напиток в целом безвреден, а, во-вторых, мы знаем, что он способен дать нам очень приятные ощущения бодрости и хорошее настроение. И мы пробуем его.
Со временем (обычно весьма скоро) наш мозг начинает понимать, что, несмотря на такой «опасный» аромат и вкус, этот напиток совсем не токсичен, даже, наоборот, вызывает в организме целый ряд позитивных изменений. И мозг приступает к закреплению совершенно противоположного рефлекса: для него аромат кофе становится предвестником «порции счастья». И мы начинаем любить, желать этот напиток и даже зависеть от него.
Или возьмите, к примеру, овечий или козий сыр с плесенью. У подавляющего большинства людей, столкнувшихся с этим продуктом впервые, он вызовет всю гамму отвращения. Ведь все рецепторы – и языка, и носа – буквально кричат нам о том, что продукт испорчен и притом уже давно! Тем не менее очень многие люди не мыслят себе хорошей трапезы без такого сыра, и для них это высший символ удовольствия. Просто их мозг сформировал устойчивый и сильный гедонистический рефлекс, который полностью блокирует тревожные сигналы вкусовых и обонятельных рецепторов.
Да что там говорить, практически все деликатесы советской поры – вспомните на минуту – не являлись абсолютно вкусными, с точки зрения неискушенного среднестатистического жителя страны. Но само слово деликатес (ну и, конечно же, магическое слово «дефицит») автоматически превращало это пищу в самую желанную и самую вкусную. Вот что делает сила сознания! А сегодня эту функцию советских деликатесов подменяют прославленные бренды. Тот же самый продукт, но очень известной торговой марки будет казаться нам намного вкуснее, чем его безымянный собрат. Объективное мнение наших рецепторов в таких случаях ничего не значит.
Гедонистический рефлекс-3 (у каждого свое удовольствие)
В связи со сказанным выше возникает один очень важный вопрос. Если наши вкусовые ощущения сегодня гораздо в меньшей степени определяются врожденными бессознательными сигналами языковых и обонятельных рецепторов, то получается, что мы сами можем осознанно решать, что нам приносит удовольствие, а что нет. А значит, все наши пищевые предпочтения в конечном итоге зависят от того, как мы представляем для себя это самое удовольствие от пищи и что стоит за этим удовольствием.
Поэтому когда кто-то со всей серьезностью нам скажет, что очень любит тушеный шпинат, салат из свежей зелени, сырую морскую рыбу или овсяную кашу, то не спешите сразу обвинять его в том, что он из каких-то побуждений кривит душой. Ведь очень возможно, что мозг этого кого-то просто уловил взаимосвязь: такое питание позволяет не болеть и ощущать прилив энергии. И разве это не повод для формирования устойчивого гедонистического рефлекса, когда подобная (пусть для многих абсолютно не вкусная) пища вызывает в нашем сознании очень приятный образ того, как прекрасно мы себя будем чувствовать благодаря этой здоровой пище. Что мы сможем себе позволить в этой жизни, будучи полными сил с таким питанием. Какие смелые путешествия мы предпримем, чем одарим своих близких, детей и просто окружающих. Разве это не может давать человеку ощущение огромного удовольствия?
Просто мы обрисовали гораздо более сложный, более высоко организованный рефлекс с гораздо большим участием нашего сознания, чем примитивный, почти бессознательный рефлекс удовольствия от поступления сахара в кровь. И поэтому для его формирования – как и для любого сознательного рефлекса – требуется большее время и гораздо большее число повторений, помогающих нашему мозгу уловить эту тонкую и не сразу очевидную взаимосвязь между характером пищи и состоянием здоровья.
Тем не менее на такое способны отнюдь не единицы целеустремленных и в буквальном смысле сознательных людей, как может показаться обычному человеку. Хотите провести мысленный эксперимент, способный перевернуть это ваше представление? Для начала вообразите самые вкусные блюда, от одной мысли о которых у вас разыгрывается аппетит. Жаренный на сале картофель, шашлык, пломбир, копченая колбаса, кусок торта, гренки с маслом. М-м-м, сразу слюнки потекли, не правда ли? А теперь представьте себе, что абсолютно все эти продукты не вызывают ни аппетита, ни даже интереса у целой нации в количестве почти 130 млн человек. Речь идет о Японии.
Ознакомительная версия.
