На первый взгляд кажется, что речь идет об интересе в психологическом смысле. Однако в действительности Гельвеций пишет об интересе в значении пользы. Вот полный текст этого его высказывания: «На земле интерес есть всесильный волшебник, изменяющий в глазах всех существ вид всякого предмета. Не является ли мирный ягненок предметом страха и ужаса для незаметных насекомых? Бежим, — говорят они, — от этого кровожадного и жестокого зверя, этого чудовища, в пасти которого гибнем мы и наше поколение. Отчего он не подражает тигру или льву? Эти благородные животные не разрушают наших жилищ… Вот как различные интересы видоизменяют предметы, — заключает Гельвеций. — Лев в наших глазах жестокое животное, а в глазах насекомых — такой ягненок» (Гельвеций К. А. Сочинения. В 2 т, Т. I. М., 1972. C. 186–187). Не подлежит сомнению, что здесь слово «интерес» имеет значение пользы, а не обозначает психологическое явление, как представляет читателю Г. И. Щукина. Ссылаясь на научный авторитет Ф. Энгельса, Г. И. Щукина приводит следующее его высказывание, якобы относящееся к познавательному интересу: «Экономические отношения каждого данного общества проявляются прежде всего как интересы» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 2, C. 6). Но в данном случае Ф. Энгельс имел в виду экономические интересы, т. е. пользу общества. О том, что в данных строках речь идет о сугубо экономических, а не познавательных интересах, ясно написано и Здравомысловым А. Г. еще в 1964 году в его работе «Проблема интереса в социологической теории», с которой хорошо знакома Г. И. Щукина. Приведя это высказывание Энгельса, А. Здравомыслов пишет: «Следует отметить, что здесь всюду речь идет о материальных, экономических интересах, ибо интересы иного порядка непосредственно не связаны с производственными отношениями» (C. 27). Г. И. Щукина не могла этого не заметить, поэтому мы вправе считать, что с ее стороны имеет место выдергивание цитат в своих целях, в своих интересах.
Названная выше монография Г. И. Щукиной насыщена не только такими фактами, но и авторскими высказываниями, в которых речь идет якобы о познавательном интересе, а объективно фигурирует слово «интерес» в значении «польза». Приведем лишь один пример: «Рассматривая интерес как познавательную проблему через призму ценностей, — пишет она, — мы можем утверждать, что благодаря интересу объективный мир в какой-то степени приближается и человеку, становится ему не безразличным, а необходимым, ценным для его существования и развития» (C. 10). В этом суждении слово «интерес» означает «пользу», однако Г. И. Щукина относит все это к познавательному интересу. Так же неадекватно она объясняет понятие «практика». «Выявление значения научного открытия, изучаемой темы, решаемой задачи, — пишет она, — это и есть тот ключ, который открывает путь к сознательному обучению, к интересу познавать. Зачем нужно знать? Что несет в себе это знание? В чем смысл данных способов? Все это углубляет интерес к овладению знаниями» (C. 80). В подобных ситуациях ученики хотят выяснить, насколько необходимым и полезным является для них изучение чего-то. А Г. И. Щукина во всех своих монографиях и статьях такой подход ученика к учению рассматривает только лишь с точки зрения познавательного интереса. Здесь имеет место заинтересованность полезностью деятельности, т. е. ученик хочет выяснить значение данной темы лично для себя, чтобы действовать соответственно. Когда человек старается познать сущность чего-либо и его значение лично для себя, это не означает, что им движет всего лишь познавательный интерес. Он это делает с тем, чтобы потом, после выяснения значения, действовать в соответствии со своими интересами. Эти интересы могут быть экономическими или духовными, реальными или мнимыми, но в основном они побуждают к познавательной деятельности, к познанию значения чего-либо лично для себя непосредственно или через общественные интересы. Значит, людей побуждает к деятельности интерес в смысле как польза. Учебная деятельность не составляет исключения. Негативное отношение учащихся к учению, в настоящее время принимающее угрожающий характер, в основном, является результатом безуспешного поиска учеником смысла в учении лично для себя. Не обнаружив значимости, полезности учения для себя, он проявляет негативное отношение к учебе.
Для поднятия научного авторитета концепции познавательного интереса Г. И. Щукина пользуется еще одним приемом. Обыкновенная речевая деятельность показывает, что как любой взрослый, так и ученик слово «интерес» употребляет многозначно, и не всегда оно обозначает познавательный интерес. Однако Г. И. Щукина любое высказывание ученика, где наличествует слово «интерес», считает доказательством того, что этот ученик проявляет познавательный интерес и именно этот интерес движет его деятельностью. Вот лишь один пример. «На все уроки (литературы — C.М.) приходишь с интересом, потому что каждый урок проходит увлекательно, доставляя удовольствие с кем-то поспорить, высказать свое мнение. Уроки литературы помогли мне лучше разобраться в некоторых произведениях. Интересных уроков по литературе XIX века было много. Почти все уроки проходили интересно. Литература показывает жизнь различных сторон. Литературные герои останавливаются перед многими важными проблемами, попадают в разные ситуации. В подобных ситуациях окажемся и мы. И тогда литература указывает нам путь» (Щукина Г. И. Проблема познавательного интереса в педагогике. М., 1971. C. 159). В этих рассуждениях ученика, которые приводит автор, объективно фигурирует слово «интерес» в значении «польза», а не в его психологическом значении. Однако, пользуясь тем, что это слово многозначно, Г. И. Щукина считает, что ученик проявляет познавательный интерес, так как сам об этом говорит. Но ученик проявляет при этом заинтересованность, хотя употребляет слово «интерес», на первый взгляд, в его психологическом содержании.
Такой подход был перенят почти всеми авторами, писавшими об «интересе» не в значении «пользы». И в настоящее время вся педагогическая литература признает существование лишь познавательного интереса, и слово «интерес» в ней означает только внимание, направленность, желание и т. п. Приведем лишь несколько примеров. «В конце занятия ребятам были заданы вопросы, понравилось ли им работать вместе, заинтересовала ли работа в группах? Ответы и порадовали, и огорчили», — пишет C.Ю. Михайлова, рассматривая вопрос о том, как можно сформировать интерес к рабочей специальности. «Да, — отвечают дети, — вместе интереснее делать задание, можно помочь друг другу, посоветоваться» (Михайлова C.Ю. О коллективных и групповых формах работы на уроке русского языка // Русский язык в армянской школе. 1989. N 2. C. 46). Нетрудно догадаться, что ученики употребляют слово «интерес» в значении «польза», так как в действительности заинтересованность в такой работе у них появилась именно из-за полезности, выгодности совместной деятельности. Однако автор здесь видит лишь познавательный интерес. В статье «Учить без принуждения» в том же журнале того же года Есаджанян Б. М. пишет: «…Чувствуя себя „взрослыми людьми“, они (учащиеся), когда мы предлагаем им примитивные тексты, которые рассказывают о давно известном, теряют интерес не только к данному тексту, но к предмету в целом. Ученику надо давать текст, который несет ему новую информацию» (1982. N 1. C. 12). «А когда ученик чувствует, что слово, фраза, предложение пригодятся ему впоследствии, материал этот запоминается легче и прочнее» (там же). Здесь опять объективно присутствует «интерес» в значении «польза», однако автор все относит к познавательному интересу, потому что так принято в педагогике, где утвердилось монопольное положение концепции познавательного интереса.
Тот факт, что даже в статьях, где специально рассматривается проблема формирования интереса, имеется в виду только познавательный интерес, говорит о том, что педагогами не признается феномен «интерес» в значении «польза». Например, в статье Базаковой Н. Ф. «Прививать интерес к русскому языку» (Русский язык в национальной школе. 1989. N 1) рассматривается только познавательный интерес. Даже там, где явно присутствует не психологическое содержание слова «интерес», автор видит только лишь познавательный интерес. Такой же подход обнаруживается в статьях Семенова C.К. «К усилению мотивации изучения русского языка» (там же, 1988. N 8), Р. Ш. Улумбековой «Когда на уроке интересно» (там же), А. А. Эйрамджян, «Ролевые игры на уроках русского языка» (Русский язык в армянской школе. 1988. N 5), C.И. Корнейчук, «Игры на уроках русского языка» (там же, 1989, N 5) и других авторов. В последние годы в учебниках педагогики или не пишут об интересе (Сластенин В. А. Педагогика. М., 2000), или пишут, имея в виду психологическое значение этого слова (Подласый И. П. Педагогика. В 2-х кн. М., 1999).
Считаем, что в понятийном аппарате нашей педагогики должно существовать понятие «интерес» в значении «польза», «благо», «выгода», тем самым создаются предпосылки для разработки концепции заинтересовывающего обучения. В настоящее время, когда широко распространяется идея личной заинтересованности в разумном ее сочетании с общественными интересами, думается, что педагогика также должна пересмотреть свои позиции в этой области.
