Обучение без отрыва от работы
То интуитивное ощущение, которое я испытывала относительно факторов, предрасполагающих к заболеванию, стало более явным, когда я занималась интегративной медицинской практикой в округе Марин. Оставив традиционную медицинскую практику, я присоединилась к очаровательной компании врачей и других практикующих работников здравоохранения, намеренных помогать пациентам находить оптимальный путь к выздоровлению. Я была благодарна за то, что у меня появилась возможность проводить с больными по целому часу. В отличие от прошлой моей практики, я теперь могла глубже изучить факторы, предрасполагающие к развитию болезни и действительно способствующие выздоровлению пациентов.
Занявшись новой практикой, я была в восхищении от моих новых пациентов. Они были самыми благоразумными людьми с точки зрения бережного отношения к здоровью, которых мне когда-либо приходилось встречать. Многие из пришедших в центр регулярно пили сок из зелени, ели вегетарианскую пищу, работали с личными тренерами, спали по 8 часов в сутки, каждое утро принимали целую пригоршню витаминов и полезных пищевых добавок, тратили целое состояние на посещение НАМ-врачевателей и с почти религиозным рвением следовали советам врачей. Некоторые из них добивались просто чудодейственных результатов. Они были словно воплощением здоровья – с гладкой, атласной кожей, красивыми телами и жизненной силой, которая сочилась из каждой поры.
Однако некоторые становились еще болезненнее. Я была ошеломлена. Судя по тому, чему меня учили в медицинской школе, эти люди должны были быть совершенно здоровы! Так почему же так много «здоровых» пациентов в действительности страдали?
Пытаясь помочь этим несчастным, я поставила множество лабораторных тестов, включая и специализированные, которыми обычно не пользуются в традиционной медицине. Иногда я натыкалась на некоторые любопытные симптомы, которые при должном лечении проходили. Такие пациенты считали меня супергероиней. Например, их жизнь можно было целиком изменить простым методом заместительной гормональной терапии.
Но вот относительно больных, которые вели совершенно здоровый образ жизни, но при этом ужасно себя чувствовали, я чаще всего не могла ничего сказать и просто разводила руками от бессилия и недоумения. Мне не удавалось найти никакого биохимического объяснения отсутствию жизненной силы и живости у таких пациентов. Я ощущала свое бессилие как целитель, но в душе была убеждена, что ни в чем не виновата. Я никогда не забывала провести имеющий решающее значение анализ или направить к нужному специалисту. Судя по всему, ответ крылся в чем-то другом. В этой целительской головоломке все еще отсутствовал изрядно большой элемент. И мне никак не удавалось определить, что же это такое.
К этому времени я действительно была заинтересована в том, чтобы найти ответ на вопрос, почему эти «здоровые» пациенты были так сильно больны. Я сосредоточилась не на их поведении в отношении здоровья, не на их историях болезни и не на других традиционно задаваемых вопросах, а вместо этого просила рассказать мне о своей жизни. В нашем распоряжении была настоящая роскошь – целый час общения. Поэтому я могла спокойно сидеть и слушать. И то, что они мне рассказывали, постепенно меняло мои представления о здоровье.
Именно тогда я и начала менять форму опроса пациентов. Я не ограничивалась выяснением прошлой истории болезни, перенесенными операциями, семейной наследственностью, лекарственной терапией, а также вредными пристрастиями к каким-либо веществам. То есть не поступала так, как меня учили в медицинском институте. Я добавила целый перечень специальных вопросов о жизни пациентов. И то, что мне удавалось узнать, действительно изумляло.
Радикально новый способ опроса пациентов
Я сначала старалась как можно лучше познакомиться с личной жизнью своих пациентов. При этом задавала вопросы, которых никогда не услышишь от обычного врача. Например: «Мешает ли вам что-то вести себя согласно вашей подлинной природе? Если так, то что именно вас сдерживает? Что вам нравится в самом себе, что радует? Чего вам не хватает в жизни? Что вы цените больше всего? Есть ли у вас романтическая связь? Если да, то счастливы ли вы? Если нет, то хотели бы стать счастливым? Удовлетворены ли вы своей работой? Считаете ли вы, что близки к жизненной цели? Испытываете ли вы сексуальное удовлетворение с партнером или самостоятельно? Способны ли вы к творческому самовыражению? Если да, то как именно? Если нет, не чувствуете ли творческого удушья, словно внутри вас что-то погибает, не находя выхода? Считаете ли вы себя финансово благополучным человеком, или деньги – это источник постоянного стресса? Если бы фея-крестная предложила вам изменить что-либо в своей жизни, то что именно вы бы выбрали? Какие правила вам всегда хотелось нарушить?»
Я поняла, что ответы на эти вопросы давали мне больше информации о причине болезни пациентов, чем многочисленные лабораторные анализы, записи в историях болезни или рентгенологические исследования. Часто диагноз становился совершенно очевидным, а я просто не видела его, потому что задавала не те вопросы.
Я выяснила, что эти пациенты болели не из-за плохой наследственности, невезения или несоблюдения здорового образа жизни. Все дело было в их отчаянном одиночестве, ощущении несчастья, подавленности, неблагополучных взаимоотношениях с людьми, в стрессе на работе, тягостном финансовом положении, а также в сильной депрессии. В большинстве случаев на письменный вопрос анкеты: «Чего вам не хватает в жизни?» – большинство составляли внушительный длинный список. А при личной беседе многие просто начинали рыдать в ответ. То есть у них в душе происходило нечто, не имеющее никакого отношения к соку из зелени, физическим упражнениям или витаминам.
С другой стороны, у меня были пациенты, которые плохо и мало ели, не занимались физическими упражнениями, забывали принимать пищевые добавки, и при этом у них было просто отменное здоровье. Читая ответы в их анкетах, я узнавала, что их жизнь была полна любви, веселья, важной работы, финансового благополучия, свободы творческого самовыражения, сексуального наслаждения, духовной близости с другими людьми и прочего, что так отличало их от немощных поборников здорового образа жизни. Короче говоря, они были просто счастливы. И хотя они не слишком хорошо следили за своим телом, последнее, тем не менее, было вполне здоровым.
Именно тогда я и стала спрашивать у своих пациентов о главном: «Что, по вашему мнению, лежит в основе вашего заболевания?» и «Что необходимо вашему организму, чтобы исцелиться?»
Впервые задав подобные вопросы, я ждала, что мне назовут гормональный дисбаланс или нерациональное питание в качестве главной причины недуга. Я полагала, они помогут мне интуитивно нащупать путь лечения – например, скажут, что предпочли бы кранисакральную терапию, а не физиотерапию. Либо что будут принимать вон то лекарство для понижения уровня холестерина в крови и изменят рацион питания.
Изредка пациенты делали выбор в пользу традиционных методов лечения. К примеру, приема антидепрессантов, антибиотикотерапии, похудения на 10 килограммов или гормональной терапии.
Но гораздо чаще при ответе на вопрос о причине недуга мне приходилось слышать вот что: «Я слишком забочусь об окружающих и совершенно измотан», «Я несчастлива в браке», «Просто ненавижу свою работу», «Мне нужно больше личного времени», «Я настолько одинока, что плачу, пока не усну вся в слезах», «Не вижу никакого смысла в жизни», «Я больше не верю в Бога», «Так себя ненавижу, что противно смотреться в зеркало», «Стараюсь не смотреть правде в глаза», «Не в состоянии простить себе прошлых проступков», «Моя жизнь полна лжи, и я чувствую себя обманщиком».
На вопрос: «В чем нуждается ваш организм для выздоровления?» – я слышала шокирующие ответы: «Нужно бросить работу», «Нужно наладить отношения с родителями», «Обязательно должна развестись», «Я должен дописать книгу», «Мне нужно нанять няню», «Я так одинока, хотела бы завести побольше друзей», «Каждый день мне следует медитировать», «Необходимо признаться мужу, что у меня роман на стороне», «Мне надо себя простить», «Я должна сама себе понравиться», «Не нужно быть такой пессимисткой».
Эй-эй, помедленнее!
Многие из моих пациентов не были готовы прислушаться к голосу собственной интуиции и пойти навстречу потребностям своего тела. Другие, самые решительные, следовали тихому внутреннему голосу и радикально меняли свою жизнь. Некоторые бросали работу или разводились. Кое-кто переезжал в другой город. А остальные начинали воплощать свои давно подавляемые мечты и желания. И такие люди достигали поразительных результатов. Порой перечень преследующих их болезней просто исчезал, причем очень быстро. Мои пациенты выздоравливали после многолетнего бесполезного традиционного лечения. Я испытывала подлинное благоговение.
