Тревога
Девять процентов американцев, которые в течение полугодового периода страдали неврозом страха, объединяет, как минимум, одна общая черта: они жаждут облегчения. Хотя страх – это эмоция, заставляющая нас либо спасаться бегством от опасности, либо сохранять сосредоточенность и целенаправленность в ситуациях, которые требуют эффективного действия, если эта реакция на чрезвычайную ситуацию продолжает сохраняться в течение некоторого периода, то переживание её становится невыносимым. Страх – это основная висцеральная реакция выживания, призванная побудить вас к совершению действия. Тревога – это страх без особой причины и плана действий, хотя она может найти себе какой угодно объект приложения. Она не только наводняет ум паникой, ужасом, пожирающим испугом, чрезвычайным беспокойством, страшными воспоминаниями о прошлом и другими пугающими сценариями – она может также проникать в тело, вызывая дрожь, тошноту, расстройство желудка, боль в мышцах, усталость, онемение, беспокойство и бессонницу. Помимо этого психического и физического дискомфорта, тревога может мешать способности человека к действию. Когда человека мучают повторяющиеся приступы хронической тревоги, страх перед следующим эпизодом становится ещё одним источником тревоги. Это не то состояние, которое люди могут игнорировать. И это не то состояние, из которого можно выйти по своему желанию, как бы ты этого ни хотел.
Приступ раздражения у ребёнка
К счастью, неврозы страха особенно хорошо поддаются лечению при помощи энергетического вмешательства. Вам не нужно идентифицировать объект тревоги, что само по себе хорошо. Поскольку тревога часто бывает беспричинной, то есть не привязанной ни к какому объекту, либо вызывается сменяющими друг друга объектами, которые воспринимаются как угроза, она легко перескакивает с одного объекта на другой. Следующий сценарий хоть и не касается тревоги как таковой, всё же иллюстрирует эффективность методов, применяемых в случаях, когда вы точно не знаете источник проблемы.
Каждый раз, когда трёхгодовалому Эвану в чём-то не угождали, он реагировал на это неконтролируемыми приступами раздражения. Родители Эвана, врачи, проводили много времени на работе и часто оставляли его с другими людьми. Однажды Джина и её муж взяли Эвана с собой к своему другу Влэйру, планируя все вместе пойти на прогулку в лес. Когда они приехали в дом Блэйра, Эван застеснялся и даже отказался поздороваться, но когда они пошли гулять, он приободрился, и к концу прогулки был в отличном настроении. Потом они все уселись у ручья рядом с домом Блэйра и стали бросать камешки в воду.
Когда настало время возвращаться домой, Эван не захотел уезжать и пришёл в неистовство. Джина тащила его за собой, а он кричал и упирался, вырываясь из её рук. Затем она усадила его в детское сидение в машине и оставила дверь открытой. Он продолжал плакать, в то время как взрослые отошли от машины, чтобы переговорить.
Блэйр спросил, что они обычно делают, когда Эван так себя ведёт, и Джина пожаловалась, сказав, что они ничего не могут сделать. «Он просто должен получать то, что хочет. Когда я говорю с ним, он ведёт себя ещё хуже, и всё заканчивается дракой. Поэтому я оставляю его одного». Далее она рассказала, что водила Эвана к психотерапевту и к логопеду. Блэйр спросил, что эти специалисты рекомендуют делать во время такого эпизода. «Ничего, – ответила Джина. – Они советуют оставить его одного, и пусть себе плачет».
Хотя Блэйр и не был профессиональным терапевтом, он имел некоторый опыт работы с ТЭО, и поэтому попросил у Джины разрешения «попытаться что-нибудь сделать». Джина не возражала. Он подошёл ребёнку, который так и не перестал плакать, и сказал: «Всё хорошо. Я знаю, что сейчас тебе тяжело». Он взял ручонку Эвана и начал постукивать по точкам каратэ, приговаривая: «Даже, несмотря на то, что сейчас ты по-настоящему расстроен, все мы всё равно любим тебя». Он простучал вокруг глаз Эвана. «Даже, несмотря на то, что сейчас ты по-настоящему расстроен, ты хорош такой как есть». Он постучал по лицу мальчика, потом по груди, и плач прекратился. Эван вытер слёзы и начал улыбаться. Блэйр завершил цикл постукиванием по тыльной стороне руки Эвана, затем на секунду поднял его руку и отпустил. Эван сидел спокойно. Джина была в недоумении. «Что ты сделал? Обычно, когда он так себя ведёт, с ним совершенно бесполезно говорить, и в ответ на все наши попытки успокоить его он вообще начинает орать как ненормальный! Что ты сделал?»
Эта история (и другие, подобные ей) говорит о том, что Основной Рецепт работает независимо от того, верите вы в него или нет, а также независимо от вашего понимания или непонимания причины этих чувств. Простукивание передало в мозг Эвана сигналы, которые прервали его приступ раздражения, и его гнев прекратился. Поскольку Эван уже в полную силу переживал эту эмоцию, Фраза Напоминания не понадобилась.
Невроз навязчивых состояний
Диане, которая уже выходила из подросткового возраста, был поставлен диагноз «невроз навязчивых состояний» (ННС) – тревожное состояние, которое могло включать в себя ритуализированное поведение, повторяющиеся мысли по поводу вопросов, наподобие: «Заперла ли я наружную входную дверь?», а также трудности в адаптации к новым ситуациям. В возрасте тридцати лет она захотела забеременеть, для чего ей нужно было отказаться от лекарства, которое она принимала целых десять лет. Каждый раз, когда она пыталась прекратить принимать лекарство, к ней снова возвращалась сильнейшая тревога, которая заставляла её возобновить приём. К счастью, в этот момент, к ней пришла помощь, обеспечившая ей положительную мотивацию. Продолжая наблюдаться у своего лечащего врача, она обратилась за консультацией к Дэвиду Лэйку с надеждой на то, что работа с энергией поможет ей отказаться от лекарства. Вот что он об этом рассказывает:
Учитывая состояние Дианы, потенциальные осложнения, а также то обстоятельство, что мне не всегда удавалось достигнуть успеха в лечении ННС при помощи ТЭО, я счёл её просьбу трудным делом. Тем не менее, я подумал, что всё равно было бы полезно обучить Диану технике стимуляции меридианов. Я не знал, сможет ли Диана полностью отказаться от лекарства, и сказал ей об этом. Я проинформировал её психиатра о том, что обучаю её технике релаксации и умения справляться со стрессом, которые иногда также благотворно сказываются на других аспектах.
Её симптомы выражались в сильном навязчивом стремлении «проверять» все детали, когда она уходила из дома, а также проверять, не забыла ли она что-то и всё ли правильно поняла, даже когда знала, что всё в порядке. Этот процесс мог занять у неё час. Она также страдала паническими приступами тревоги, которая распространялась буквально на всё. Недавно у неё появился страх летать на самолёте. Я сказал ей, что мы проведём эксперимент с использованием ТЭО и посмотрим, сколько пользы она получит от него.
Сначала я обучил её разновидности стимуляции меридианов, которую я называю «непрерывное простукивание» (см. www.eftdownunder.com/articles_EFT.html1#Continual), и это дало хорошие результаты. Она заметила, что её навязчивое побуждение существенно ослабло, и была особенно рада узнать о технике самопомощи. Через неделю мы начали исследовать её ограничивающие убеждения по поводу её ННС, используя как ТЭО в обычном виде, так и провокационный стиль, который, как мы со Стивом Уэллсом убедились, позволяет лучше сосредоточиться на проблеме и служит эффективным рычагом в её решении. Некоторые из её самых сильных страхов заключались в том, что она никогда не преодолеет это, что это останется с ней на всю жизнь, что с этим ничего не сделать, и что дальше будет только хуже. Иногда страх во время приступа тревоги просто «парализовал» её. И самым жутким из всех её страхов было то, что «Меня ничто не успокоит». У неё было несколько таких сильных приступов паники, что пришлось дополнительно проводить десенсибилизацию посредством постукивания, а также применить превосходную технику Гэри под названием «Расскажи историю».*
* Этим терапевтом была Стефани Фрайд.
Диана продолжила свою практику дома, в основном используя при каждой возможности технику непрерывного постукивания. Она применяла простукивание, которому я обучил её, гораздо чаще и эффективнее, чем кто-либо из моих пациентов.
В конце третьего сеанса она сказала мне, что прекратила принимать лекарство, поскольку, благодаря ТЭО, почувствовала себя прекрасно. Я был обеспокоен, поскольку от подобных лекарств нужно отказываться постепенно, но, поскольку она выглядела хорошо, мы продолжили в том же направлении. Она сказала мне, что однажды страх вернулся к ней, но он был управляемым, и после простукивания утих через полчаса. Её страх перед полётами также «прошёл на 95 процентов», когда она в следующий раз полетела на самолёте.
