– Ты должен, – снова заговорил архиепископ, – найти в тюрьмах самую искусную, самую знающую ведьму, ту, которая в совершенстве владеет своим ремеслом. Пообещай ей от меня большую награду за мое выздоровление и мое покровительство. Скажи, что я очень щедр к тем, к кому я благоволю, и что я не забуду заботы о моем здоровье.
Через два дня секретарь ввел в комнату архиепископа женщину средних лет, в скромной, но чистой одежде и, оставив их наедине, прикрыл за собой дверь. Но, видимо, он не так уж и плотно ее прикрыл, если сей рассказ дошел до наших времен. Низко поклонившись владыке, ведунья сказала:
– Через месяц вы встанете на ноги и будете очень долго жить, если только не обманете меня, а я вижу, что вы не сдержите свое слово и, как только вы окрепнете и войдете в силу, то тут же велите меня казнить.
– Как ты смеешь сомневаться в моем слове? Я обещал тебе награду и покровительство, и я выполню то, что клятвенно обещал.
По лицу женщины было видно, что слова архиепископа ее не убедили, но она больше не сказала ни слова. Достав из холщовой сумки узелки с травами и корнями, она приступила к своей работе. Целыми днями она варила для больного различные настои и бальзамы. Растирала в ступе коренья и при этом читала молитвы. Втирала в тело больного ароматные мази, массировала ему голову и грудь. Умывала его с ножа и вытирала своим подолом. Больной стал крепко спать, а просыпался посвежевшим и в добром настроении. Ему все время чудилось, что это его прабабка мягко и неслышно ступает вокруг его постели, протирает ему лоб и крестит его маленькой рукой. Затем он стал вставать и прогуливаться в осеннем саду. Иногда он спал в гамаке, а ведунья укутывала его пледом, подтыкая со всех сторон, чтобы не ушло тепло.
Ровно через месяц он уже чувствовал себя, как когда-то в молодости. У него ничего не болело, голова была ясной, поступь легкой, а дыхание свежим и ровным. Призвав к себе секретаря, архиепископ сказал:
– Ты сам понимаешь, что нам не нужен свидетель моей слабости, того, что я попросил не Бога, а колдунью о помощи. Мы должны править народом, и только нам должен верить народ. И так уже ходят крамольные разговоры, что Иисус Христос ходил в рубище, а церковные служители – в золоченых рясах и коронах. Власть над народом потерять легко, а удержать или вернуть очень сложно. Сегодня я должен видеть целительницу в последний раз, и ты должен позаботиться об этом!
Вечером того же дня ведунья зашла к своему подопечному и, как обычно низко поклонившись, сказала:
– Владыка, сегодня мои глаза видят вас последний раз на этом свете. В первый день, когда я к вам пришла, вы сказали: «Вылечи меня, и я сделаю все, что ты пожелаешь!» Я с Божьей помощью вернула вам здоровье и нижайше прошу вас, не убивайте меня, я никому не скажу, что была у вас. Смените свое решение, оно противоречит вашему сану, вы ведь знаете, что на этом свете нет никого, кому бы Бог из уст в уста сказал: «Убивай и жги мне подобных, наказывай и суди тех людей, которые лечат молитвами и травами». Можете ли вы назвать хоть одно имя того, кому Господь это сказал? Вы ведь знаете, Бог говорил: «Я есм один судия, и нет виновным судий на земле, кроме меня, и суд будет мой лишь на небе!» Да и разве у нас жгут на кострах насильников и убийц-душегубов или женщин, которые в утробах своих сгубили детей? В мире гораздо больше преступлений, нежели лечение людей травами и молитвой. Так за что же именно нам кара такая дана? Не убивайте меня, и я буду молиться о вас, – сказав так, она снова низко поклонилась тому, кого подняла со смертного ложа.
– С чего ты взяла, что я тебя хочу убить? – спросил архиепископ, и при этом он не смотрел на женщину, а смотрел сквозь нее. – Иди, – махнул он рукой, – как я сказал, так и будет, – добавил он и отвернулся.
Перед тем как взойти на казнь, она высмотрела в толпе знакомое лицо секретаря и, кивнув ему, крикнула:
– Скажи ему, мы увидимся с ним через месяц. Бог покарает его за мою кровь!
Когда в тот же вечер секретарь передал ее слова архиепископу, он сделался белым как бумага. А ровно через месяц, день в день, архиепископ Патрик Андамсон покинул этот мир.
Без веры веры не бывает
(притча, которую мне рассказывала бабушка)
Возле ворот в Царствие Божие стоит мужчина в белых одеждах и встречает усопших:
– Кто ты? – спрашивает он одного из них.
– Я тот, кто познал в совершенстве Бога, я ведь не простой человек, а католический богослов!
– И Иисуса Христа знаешь?
– Естественно, ведь я богослов!
– Ну что же, тогда иди налево.
Подходит к воротам следующий усопший.
– А ты кто?
– Я священнослужитель, пастырь.
– А Иисуса Христа знаешь?
– Да говорю же, я ведь священник и потому не могу не знать Христа…
– Что ж, тогда иди и ты налево.
Приходит старушка.
– Ты кто?
– Я? Да никто. Я верующая, всю жизнь молилась и молитвами другим помогала.
– Ну, а Иисуса ты знаешь?
– Помилуй, Господи, да кто ж Тебя не знает, если только те, кто в Тебя не верит.
Господь улыбнулся и сказал:
– Проходи в Царствие Мое!
Возможно ли побывать в ином мире, перейдя грань, которая разделяет живых и мертвых? Судя по свидетельствам очень многих людей, которые жили в разные времена или живут сейчас, в разных государствах, это возможно. За свои долгие годы знахарства я довольно много слышала удивительных и на первый взгляд невероятных историй. Мои рассказчики не осмеливались рассказывать свои истории ни родным, ни чужим, боясь, что те их осмеют или же сочтут ненормальными. В моем личном архиве хранятся письма живущих и давно умерших людей, строчки которых размыты слезами, и я думаю, что в таких исповедях не может быть ни большой, ни маленькой лжи. Мне бы хотелось, чтобы и вы, мои дорогие читатели, смогли узнать эти поучительные истории, но при этом я понимаю, что всегда из сотен людей найдется один человек, который, осовремененный нашей жизнью, усомнится в искренности подобного рассказа и даже, возможно, скажет, что подобное письмо мог написать только душевнобольной. Лично я, зная не понаслышке все светлые и темные стороны магии, никогда подобного не скажу, так как пути Господни неисповедимы, а в мире нашем есть много того, чего нельзя объяснить не только простому смертному, но и мировому научному светилу.
Сегодня я хочу, мои дорогие читатели, дать вам возможность прочитать рассказ человека, которого уже нет в живых, свое письмо он мне отправил незадолго до своей смерти. Умерший клялся в письме спасением своей души, что все, о чем он мне написал, чистая правда. Верить или не верить в то, что произошло с этим рассказчиком, ваше личное дело, но, прежде чем сомневаться, попробуйте задать себе справедливый вопрос: всегда ли те ученые, которые отвергают и высмеивают правдивость подобных историй, могут сами объяснить нам тот или иной загадочный факт или очередное странное явление, о котором говорится в СМИ. Да, безусловно, они «думают» и, как всегда, «предполагают», но, видимо, не зря один ангел шепнул в ухо таким всезнайкам вопрос: кто вперед появился – курица или яйцо?
Согласитесь, если мы с вами чего-то не видим, то означает ли это, что этого вовсе нет? Мы не можем видеть радиоволны и частички атома, но они есть.
Невидимые глазу волны позволяют нам слышать по беспроводному телефону человека, который находится за много суток езды от нас. Все больше и больше ученых сходятся во мнении, что были, есть и будут невидимые нашим глазам параллельные миры, в которые, возможно, и переходят души умерших. Разговоры о людях, которые исчезали, а затем объявлялись, не беспочвенны. Другой вопрос, что никто не слышит их, а они утверждают, что побывали за гранью и видели там умерших живыми людьми. Все это, как всегда, воспринимается с усмешкой либо как очередная выдумка газетчиков, чтобы увеличить рейтинги их изданий. А теперь письмо, о котором я говорила. Привожу его с некоторыми сокращениями.
Из письма:
«О том, что со мной произошло, я уже пытался рассказать два раза: один раз – своей маме, второй раз – священнику, и из этих попыток я усвоил, что если я и дальше буду упорствовать, рассказывая о моем приключении, то в конце концов, так или иначе, пострадаю. Я просто запретил себе не то что говорить, но даже и думать об этом, но последнее у меня не получилось. С того дня, когда это произошло, минуло шестьдесят пять лет. Я уже очень стар, и мне вдруг с новой силой захотелось, чтобы кто-нибудь узнал о том, что со мной произошло. Я все время думаю об этом, но, конечно же, уже не испытываю тех волнений и страхов, которые долгое время меня не отпускали.
Как я уже сказал, случилось это давно, почти семьдесят лет назад, и в то время мне едва исполнилось пять лет. Родился я и рос в христианской, верующей семье. Наша семья даже при религиозных гонениях всегда соблюдала посты, хранила иконы и молилась. Мой прапрадед был священником, и, видимо, все пошло от него. Итак, в пять лет я потерял любимого отца – он заболел туберкулезом и быстро угас. Моя мама, видимо, очень его любила, потому что после похорон она беспрерывно плакала, молилась и каждый день бегала к нему на могилку. Меня она тоже с собой брала, и у меня ныло сердце от ее рыданий. Когда мама уходила на совхозные работы, я подходил к иконам, вставал на колени и просил Бога, чтобы он утешил маму и она не плакала. Еще я просил Господа хоть раз показать мне моего отца, так как мне хотелось при встрече спросить его, зачем он умер, зная, как его любит мама и я. Я гладил иконочку, целовал ее, и она становилась мокрой от моих детских слез, потому что каждый раз, когда я начинал молиться, мне становилось жаль свою маму, себя, и умершего отца, который всегда меня баловал и играл со мной, ведь я у них был единственным ребенком.
