Аркадий Эйзлер - Анатомия страсти

Растление и распутство с давних пор было своего рода самым дешевым фактором удовлетворения потребностей рабов, вассалов и «эксплуатируемых масс», которым правители умело пользовались как инструментом отвлечения угнетенных от насущных проблем существования.

Удовлетворение первичных биологических потребностей человека в части сексуальных страстей и влечений всегда составляло заботу правящих олигархий. Поэтому проституция и бордели в разных формах и модификациях сохранились до настоящего времени и защищены законами демократии и культуры. Мало того, в периоды общенациональных катастроф, например, во время Первой и Второй мировых войн, стационарные и передвижные бордели составляли основу снабжения воинских подразделений как в тылу, так и на передовой немецкого вермахта. Согласно Ю. Яковлевой, даже в русской армии трижды возникала идея создания полевых борделей. Ее пытались воплотить царское, временное и большевистское правительства, перенимая опыт противника.

Во время Брусиловского прорыва в 1916 г. русские войска захватили несколько немецких полевых борделей, о чем гордо сообщалось в тогдашних газетах. Писали, что казаки обошлись с девушками очень галантно и потом таскали их за собой по всей Румынии. Благодаря успехам генерала ставка закрывала глаза на разврат. В итоге затяжная окопная война и попустительство командования привели к тому, что бордели стали возникать при многих передовых частях. Пытаясь узаконить создавшееся положение в марте 1917 г., ярый сторонник «войны до победного конца», министр иностранных дел П. Милюков предложил создать полевые бордели, что должно было поднять боевой дух армии. Однако если немецкие армейские бордели прослужили до 1945 г., русское воинство было обречено на патриотическое воздержание.

С немецкой основательностью и педантичностью в обеспечении солдат наравне со снабжением были созданы специализированные подразделения проституток, которые пользовались большой популярностью у солдат и офицеров. При длительном отрыве от семьи, в состоянии истерической безысходности на стадии завершения баталий это помогало чисто психологически. Талоны в виде пригласительных билетов на аудиенцию к жрицам любви выдавались как средство стимуляции и поднятия настроения, а также в виде поощрений.

Участи военных шлюх не позавидуешь: каждая из них должна была обслуживать до шестисот солдат в месяц при полном физическом и душевном подъеме, с применением всех изощренных средств самой древней профессии.

Существовали различные бордели – для солдат, унтер-офицеров и офицеров. Та же Ю. Яковлева приводит в «Экспресс-газете» уставно-нормативные данные по таким борделям. Так, например, для рядового состава по штату полагалось иметь одну проститутку на сто человек, для сержантов – на семьдесят пять, для офицеров – на пятьдесят. Невоздержанность немцев в половой жизни англичане использовали во время Второй мировой войны. Английские шпионы выводили немецких солдат из строя, подбрасывая в их полевые бордели презервативы, зараженные чесоткой. Согласно неподтвержденным данным, во время войны советские спецслужбы открыли публичный дом для обслуживания иностранного персонала судов, приходивших в Мурманск по Лендлизу с продовольствием и техникой. Для работы были выбраны красавицы, активистки, комсомолки, отличающиеся умом и эрудицией. Судьба их закончилась трагически. После окончания войны триста девушек погрузили на баржу и вывезли в море, предав на волю волн.

Следует вспомнить и другую подробность. Историк Б. Б. Неппнер пишет: «В операции по штурму и взятию Берлина, в котором проживало почти 1,5 миллиона девушек и женщин, было задействовано 450 000 советских солдат и офицеров. В результате массового, почти поголовного изнасилования 11 000 из них забеременели, около 10 000 поплатились жизнью или здоровьем (имеются в виду тяжелые заболевания и смертельные случаи) – как следствие насилия – самоубийства и убийства». Не случайно в слове «бефрайер» (освободитель), несущей составной частью является «фрайер» – клиент.

Конечно, братоубийственные войны, завершающиеся победоносным финальным изнасилованием поверженного противника, – уже перевернутые страницы истории. Однако многие фрагменты массовых поточных надругательств перекочевали в развивающиеся страны, в которых общество еще не познало щемящую боль стыда. Существует конвейерный способ механического удовлетворения человеческих страстей и желаний, которые трудно найти на улицах добропорядочной старушки Европы, где скромное зазывание в районах «красных фонарей» произносится почти шепотом. В то время, например, в Сайгоне «Заходите, заходите!» звучит как зов кондукторов в трамваях, объявляющих очередную остановку.

Корреспондент одной из западных газет, естественно, на казенные деньги воспользовался таким недвусмысленным предложением. Глаза журналиста постепенно привыкли к темноте, усугубляемой тусклым уличным освещением где-то в тупиковой улице, отделенной от главной бамбуковыми перегородками. Как человек путешествующий, он, по роду своей профессии, уже ранее получил представление о бордельной системе многих стран. Но здесь все было ново. Непостижимо ново. Все его понятия, связанные с эротикой и сексом, были повержены.

Во вьетнамском борделе майской ночью он открыл для себя «жесткий», возможно самый «жесткий» секс, какой может существовать на панели. «For adults only» – «только для взрослых». В непобеленном длинном помещении никакой мебели. Вдоль стен стоят девушки. Мужчины, преимущественно по трое, фланируют мимо них. Легкий кивок головы, и девушка следует за одним из них. Только пару шагов до свободного места площадью в два квадратных метра, покрытого полимерной пленкой на бетонном полу. Деньги меняют своего владельца. Три доллара с мужчины, и девушка занимает место на пленке. Срываются последние покровы с тела и раздвигаются ноги. Это сигнал для первого «соискателя счастья», который спускает с себя штаны, наклоняется над девушкой и несколькими крепкими толчками оставляет мгновения сладострастия в уходящем прошлом. Затем он встает, натягивает штаны, застегивает «молнию» и предоставляет место следующему соискателю «счастья», который уже занял исходную позицию за его спиной. Опять сухие толчки. Когда последний в очереди сделал свое дело, проститутка протирает куском туалетной бумаги интимные места (теперь «общественного пользования»), ищет и находит трусики, сворачивает пленку и идет назад к стенке. Не каждый пользуется презервативом, не каждая требует этого. Все происходит как за стеклом. Все говорят шепотом. Никакого отвращения, никакого возгласа удовольствия. Только редкие простые шорохи движений мужчин и женщин, которые в соответствии с обстоятельствами производят запуск механизма совокупления. В ушах звучит стук каблуков мужских ботинок, владельцы которых отыскивают путь между распластанными в темноте женщинами, холодно заглядывая им в глаза, спрашивая, можно ли остановиться здесь или пройти дальше.

Как человек может это себе позволить? Женщины позволяют. Мужчины позволяют. Это наш мир, и он существует не только в виде механической модели, для которой существуют определенные условия. Как и в любом технологическом конвейере, поставленном на поток производства, в данном случае – спермы, последняя служит смазкой, обеспечивая долговечность процесса и увеличивая длительность работы быстро изнашивающихся частей. К мерам предосторожности, к условиям, обеспечивающим стабильность и долговечность процесса удовлетворения наших интимных страстей, наравне со смазкой относится ложь или ее эквивалентные заменители. Происходящее в подвалах Сайгона и описанное журналистом является упрощением сложных взаимоотношений между мужчиной и женщиной на европейской сцене, закрытых от мира покрывалом лжи и лицемерия. Это создает иллюзию примитивности восприятия, вне глубинных отношений полов. Инициаторы проекта «Дон Жуан» из университетской клиники Луизианы (Швейцария) не ожидали результатов опроса, согласно которому средний посетитель уличной «панели» целенаправленно ищет чувств, которых не может найти в кругу близких. Опрос показал, что среди клиентов находятся мужчины из разных общественных кругов, причем образованных больше, чем студентов или рабочих: явное несовпадение с привычным образом неухоженного, неприятного и несимпатичного одиночки.