У нашей семьи есть хобби — парусный спорт. В плавании под парусами, как и в процессе родов, есть факторы, которые вы можете изменить, а также те, что находятся вне вашей власти. Невозможно управлять ветром и волнами, но можно установить паруса так, чтобы приспособиться к внешним факторам. Если паруса установлены наилучшим образом, то скорость яхты выше, а качка меньше; в противном случае яхта выпадает из гармонии с силами природы. Ход ее замедляется, а качка усиливается. То же самое происходит во время родов. Как и при родах, рывки и потеря темпа являются сигналами, что необходимо установить паруса по ветру, сместить балласт, сменить парус и так далее. Тогда дело снова пойдет на лад.
Одинаковых родов не бывает. Почему одним женщинам приходится долго мучиться, а у других все проходит легко и быстро? Продолжительность родов и интенсивность ощущений определяются множеством факторов: это опыт предыдущих родов, чувствительность к боли, уровень физической и психологической подготовленности к родам, положение и размер ребенка, а также помощь, оказываемая роженице. Мы пришли к признанию того, что не существует единственного способа рожать детей. Каждая мать в состоянии найти наилучший для нее способ родить своего ребенка. Определить этот способ — непростая задача, и наша книга поможет вам решить ее. Мы стремимся не сравнивать различные варианты родов, а информировать вас о них. Только вы можете ответить на вопрос, что больше всего подходит вам и вашему ребенку.
Но даже при наличии всей необходимой информации и прекрасной подготовки добиться идеальных родов удается лишь в редких случаях. Роды непредсказуемы — это удивительное и полное неожиданностей событие. Именно в этом заключена тайна и прелесть родов. Имея за плечами двадцатисемилетний опыт, мы каждый раз все равно испытываем чувство благоговения и восхищения.
Чтобы оценить, в каком направлении движется практика родов, полезно знать, какими они были раньше.
Чтобы оценить, в каком направлении движется практика родов, полезно знать, какими они были раньше. В этой области произошло много изменений — как полезных, так и не очень. Исчез страх, что во время родов может умереть либо мать, либо ребенок. Сегодня такое случается крайне редко. Защитники современного акушерства хвастаются, что никогда раньше роженицам и новорожденным не обеспечивалась подобная безопасность. Оппоненты возражают, что 25 процентов родов заканчиваются кесаревым сечением, и это значит, что американский подход к родам не так уж хорош. Кроме того, многие родители чувствуют, что современный «высокотехнологичный» подход к родам лишает их ощущения контроля и мешает полноте ощущений. Посмотрим, какой путь развития прошла современная практика родов, и что могут сделать родители, чтобы усовершенствовать ее.
В прежние времена роды были общественным событием, происходившим в стенах дома. Помогать роженице приходили подруги и родственники, причем это занятие считалось сугубо женским делом. И действительно, в шестнадцатом веке врача-мужчину могли даже сжечь на костре за то, что он взял на себя роль повивальной бабки. Опытные матери помогали облегчить состояние роженицы и подсказывали новичкам, что нужно делать, а после родов продолжали ухаживать за молодой матерью во время ее вынужденного «заточения». Женщины рожали в присутствии знакомых помощниц в комфортной обстановке собственного дома.
Повитухи. До начала двадцатого века почти на всех родах присутствовали повитухи. Эти женщины славились своими умелыми руками, а искусством родовспоможения они овладевали не по книгам, а учились у других повитух, а также на собственном опыте, основой которого было представление о родах как о естественном процессе. Инструментом повитухи были ее руки, и она занималась роженицей, а не только родовыми путями. Женщины обычно рожали в вертикальном положении, а повитухи приспосабливались к их нуждам. В то время врачи никак не участвовали в родах; это было женское дело, окруженное представлениями, которые доктора относили к категории «магии» или «предрассудков».
Однако в те времена роды были совсем не простым делом. Женщины боялись умереть во время родов. Церковь советовала беременным женщинам заранее покаяться и примириться с Господом — на случай, если они не переживут родов. Влияние церкви распространялось даже на такие сугубо личные события, как роды, и женщин убеждали, что родовые муки — это неизбежное следствие первородного греха. На всех женщин несправедливо распространяли «проклятие Евы», упоминаемое в Книге Бытия (3:16): «… в болезни будешь рождать детей»1. Врачи того времени также верили в церковный догмат о неизбежности боли. К счастью, в 30-х годах двадцатого века британский акушер Грантли Дик-Рид бросил вызов этому мрачному взгляду на роды, заявив: «Роды не обязательно должны сопровождаться болью».
Перемены назрели. С приходом века науки и разума роды стали объектом исследования. В результате появилось стремление понять естественный процесс родов и, что более важно, научиться управлять им. Здесь свое слово сказали врачи.
В начале девятнадцатого века чисто мужские медицинские факультеты Европы привлекали американцев, которые хотели стать врачами. Курс, посвященный родам и родовспоможению, составлял лишь незначительную часть медицинской подготовки. Врачи, отпугиваемые ритуалами, которыми были окружены роды, чувствовали какую-то магию, скрывавшуюся за профессией повитухи. Повитухи приглашали врача лишь в тех случаях, когда возникали осложнения. Врач делал кесарево сечение только для того, чтобы спасти ребенка, когда мать уже умерла или должна была умереть.
Присутствие мужчин при родах. В отличие от Европы Америка более благосклонно отнеслась к идее присутствия врачей при родах. Между повитухами-женщинами и врачами-мужчинами развернулась затяжная война, не прекращающаяся до сих пор. Врачам, вернувшимся из Европы с теоретическими знаниями о родах, была нужна работа. Их первая маркетинговая стратегия заключалась в том, чтобы убедить женщин, что вооруженный знаниями мужчина способен облегчить естественный процесс родов и предотвратить осложнения. Роды в присутствии врача-мужчины вошли в моду, и женщины были готовы платить за это немалые деньги. В конечном итоге представительницы среднего и высшего классов в массовом порядке начали пользоваться услугами врачей, оставив повитух и акушерок для бедных и необразованных слоев населения. Роды стали отправной точкой для того, чтобы врач взял на себя заботу о здоровье всех членов семьи. Оказание помощи при родах превратилось в один из способов формирования медицинской практики и получения статуса уважаемого профессионала. В те времена врачи придерживались следующей логики: роды — это дело медицины, а поскольку врач имеет медицинское образование, роженица нуждается в помощи врача.
Профессиональные инструменты. После прихода мужчин в сферу, ранее считавшуюся чисто женской, роды неизбежно подверглись механизации. Для многих врачей родовые пути женщины мало чем отличались от механического насоса, и они изобретали инструменты для совершенствования процесса родов. Возьмем, к примеру, акушерские щипцы. Появившийся в восемнадцатом веке и поначалу использовавшийся лишь для извлечения мертворожденных детей, этот холодный металлический инструмент стал средством вторжения мужчин в область, где раньше доминировали женщины. Протаскивание ребенка по родовым путям при помощи щипцов превратилось в стандартную процедуру «современных» родов. Мужчин обучали пользоваться этим инструментом в учебных заведениях, которые можно сравнить с современными ремесленными училищами; эти люди пришли на рынок как «мужчины-повитухи». Акушерские щипцы считались инструментом, неподобающим «неквалифицированной» женщине-повитухе. Эти железные руки дали мужчинам — а впоследствии и врачам — преимущество в конкурентной борьбе за рынок. Кроме того, щипцы принесли с собой в процесс родов и другие серьезные перемены. При использовании акушерских щипцов женщине приходилось лежать на спине, чтобы мужчина-акушер или врач могли работать этим инструментом. Для того чтобы обеспечить пространство для щипцов, требовалась эпизиотомия, или хирургический разрез, расширяющий отверстие влагалища.
Расцвет акушерства и закат повитух. В Европе акушеры-мужчины и повитухи мирно сосуществовали вместе — это было нечто вроде совместного предприятия. Учебные заведения готовили и тех, и других. Женщины-акушерки помогали при неосложненных родах (дома или в больнице), а врачи принимали роды, требовавшие специальных знаний. В некоторых странах, например, в Голландии, такая ситуация сохранилась до наших дней, обеспечивая самую лучшую в мире статистику безопасности матери и ребенка. Однако в Америке этот диктуемый здравым смыслом подход к родам так и не был реализован.
Последний удар по ремеслу повитух и акушерок нанесло лицензирование. К началу двадцатого века лицензия превратилась в синоним компетентности, и акушерке требовалось подтверждать свою квалификацию перед лицензионной комиссией штата, которую контролировали приобретавшие все большее влияние медики. В идеале, лицензирование должно было усовершенствовать и популяризировать акушерскую помощь, но этого не случилось. К этому времени акушерки утратили независимость и работали под наблюдением врачей. Даже профессор кафедры акушерства медицинского факультета Гарварда был мужчиной. Общество было склонно недооценивать искусство акушерок и больше ценило университетское образование, чем вековой опыт. Акушерки помогали женщинам рожать, доверяя природе и оставляя время для естественного завершения родов, что не согласовывалось с научным подходом. Врач же, получавший подготовку ученого, не доверял природе и стремился управлять ходом событий.
Чья вина? У вас может возникнуть вопрос, как женщины допустили такое? Практика родов не появилась на пустом месте, а формировалась постепенно, испытывая влияние различных социальных факторов. Чтобы понять, как это случилось, необходимо проанализировать мировоззрение, превалировавшее в ту эпоху. В те времена женщины боялись страданий и смерти во время родов. Любые новые методы, обещавшие повысить шансы на выживание ребенка и уменьшить страдания матери, с энтузиазмом встречались женщинами. Желание безопасных и безболезненных родов значило больше, чем пол того, кто принимает роды. Это желание было настолько сильным, что женщины преодолели викторианскую скромность и доверились акушерам-мужчинам. Страх перед смертью или длительными родовыми муками заставил женщин верить в любые обещания облегчить их участь.
Новая акушерская наука предлагала услуги, которые были востребованы обществом. Однако женщины хотели того, что врачи дать не могли — безболезненные роды без всякого риска. Хлороформ и эфир, иногда приводившие к смерти матери и ребенка, никак нельзя было назвать безопасными. Женщины и врачи выбирали наилучший доступный вариант — с учетом традиций и научных знаний того времени. Врачи были убеждены, что дают женщинам то, что те хотят. Но где-то посередине между народной мудростью и наукой лежала еще не оформившаяся область знаний. Именно отсутствие этого важного звена — информированности женщины — и создавало не разрешенные на тот момент проблемы.
В разнообразных книгах, посвященных истории этого предмета, стало модно ругать сложившуюся в те времена систему. Однако их авторы упускают из виду один важный исторический факт. Ожидать от женщин и врачей в восемнадцатом и девятнадцатом столетиях какого-то иного образа действий не приходится — совершенно естественно, что они не могли обладать мышлением современного человека. Женщины девятнадцатого века отличались от современных. Первая женщина в городе, прибегнувшая к помощи акушера-мужчины, брала на себя ответственность за выбор, отличавшийся от выбора ее подруг. Она считала свой выбор правильным. Откуда ей было знать, что современные женщины смотрят на эту проблему иначе? Одна из рожениц рассказывала нам: «Моя бабушка родила первых двух детей дома, а третьего в больнице. Она не могла понять, почему я решила рожать детей дома. Как только появилась такая возможность, она прибегла к услугам больницы. На проблему выбора «дом или больница» она смотрит совсем по-другому». Представьте себе, что женщина начала двадцатого века наблюдает, как женщины девяностых годов рожают детей в состоянии наркотического опьянения. Сомнительно, что у нее сложилось бы высокое мнение о наших умственных способностях.
Хорошо это или плохо, но дело сделано. Изменения, произошедшие в практике родов в восемнадцатом и девятнадцатом столетиях, нельзя оценить однозначно. С одной стороны, новая акушерская наука развеяла многие предрассудки, окружавшие роды. «Механизировав» роды, наука сняла завесу тайны с этого процесса. Научные знания о нормальном процессе родов позволили понять причину осложнений и выработать способы борьбы с ними. С другой стороны, упадок искусства повитух и расцвет научного акушерства дегуманизировал роды, превратив их в задачу по управлению временем, а также позволил мужчинам и инструментам взять на себя «управление» процессом, с которым природа и так прекрасно справлялась.
