С этой минуты моя тактика борьбы за жизнь поменялась кардинально. Старательно выдохнув все, что мог, я сквозь прижатое ко рту одеяло позволял себе чуть-чуть вдохнуть – лишь бы не задыхаться, и вновь выдыхал эту жалкую порцию, освобождая место для следующей.
Наверное, старательнее меня не было ученика ни у одного продвинутого йога Индии.
Едва привыкнув к такому образу жизни, я поменял одеяло на подушку – просто накрыл ею лицо, дышал только сквозь нее и, прижимая ее с разным усилием, регулировал таким образом объем вдоха. Получалось очень неплохо, даже появился спортивный интерес, подтолкнувший меня на опасный эксперимент – крепко прижать подушку к лицу, как это делают убийцы-душители. И, представьте, даже в такой экстремальной ситуации я не задыхался, потому что при полнейшем выдохе мне хватало даже того воздуха, который мог сквозь пух-перо просочиться в легкие.
Правда, я заметил, что это упражнение нужно делать в совершенно спокойном состоянии. Любая волнующая мысль тут же усиливала сердцебиение, температура в легких мгновенно подпрыгивала, и приходилось, приподняв подушку, полной грудью глотать прохладу, успокаивая себя буквально силой воли.
В заключение могу сказать, что я не только быстро пошел на поправку и уже на третий день закурил у окна в «предбаннике», но на последней проверке рентгенолог сказала мне безапелляционно:
– У вас не было никакого воспаления легких.
– Как? – изумился я. – А что у меня было?
– Не знаю. У вас не осталось рубцов…
С той поры я не болел ни воспалениями, ни ОРЗ и не раз лечил этим методом своих пациентов, страдающих астмой. Просто объяснял им, что, прежде чем вдохнуть полной грудью, надо полной грудью выдохнуть, освободить место для свежего воздуха.
Но самый яркий случай произошел с моим дружком, у которого был хронический туберкулез. Он, работник нерядовой, каждую весну с помпой отправлялся в Крым, в туберкулезный санаторий. Мы с ним вопросами его здоровья не занимались, поскольку о своей проблеме он помалкивал, но однажды все же упрекнул меня:
– Что же ты, других лечишь, а меня, своего друга…
– А ты будешь делать все, что я тебе скажу?
– Конечно, буду.
– На полном серьезе?
– На полном серьезе.
– Ну, тогда слушай.
И я поведал ему, что туберкулезная палочка живет в верхних областях легких, где практически не бывает вентиляции. К тому же она смертельно боится свежего воздуха и кислорода. Поэтому я предписываю ему два раза в день, утром и вечером, делать десятиминутные дыхательные упражнения «под завязку», аж приподнимая ключицы, чтобы свежий воздух попадал в самую верхнюю часть легких. Неплохо при этом перетянуть себе грудь корсетом или полотенцем, чтобы в легких умещалось воздуха не так уж много. А в остальные часы суток ему придется попросту не дышать. Точнее, выдыхать полностью, пока, как говорится в йоге, пупок не прилипнет к позвоночнику, а вдыхать чуть-чуть, лишь бы не терять сознания.
На том мы и порешили. Потом некоторое время он отмалчивался, и я не лез ему в душу, только пару раз спросил – делаешь, мол? И получил ответ – делаю. Все.
А весной он мне звякнул, и в голосе его были наигранные упрек и обида.
– От тебя разве хорошего дождешься? Раньше каждую весну меня посылали в Крым, в санаторий, а теперь сняли с учета. Тоже, друг называется.
И прозвучало это как принародное оглашение высшего балла, скажем, по сопромату.
Со своими легкими я разобрался благодаря случайному стечению обстоятельств. Но остальные проблемы оставались и, надо признаться, прогрессировали. Проблемы с желудком… О-о, об этом лучше не вспоминать. Тромбофлебиты – однажды пришлось неделю проваляться в постели с водочным компрессом на руке, потому что образовавшийся в вене тромб намеревался оторваться и отправиться прямо в сердце. На ноге (не помню уже какой) вздулись синюшные вены, это место жгло невыносимо, и я туго перевязывал его сначала бинтом, потом – полосой эластичной резины. А сердце болело и «стреляло» так, что, скажем, на каком-нибудь собрании я мог внезапно вскочить с криком, ухватившись за грудь, а потом садился, извиняясь. В конце концов все это привело к печальному исходу – некая высокая медкомиссия после дотошных консилиумов решила переквалифицировать меня в инвалиды…
Времена тогда были странными, и мой участковый терапевт после той комиссии тщательно закрыла дверь в кабинет, заперла ее на ключ и лишь потом шепотом произнесла:
– Имейте в виду, я вам ничего не говорила. но найдите йогов. Кажется, только они способны вам помочь.
Я их нашел, вернее, нашел литературу об их методиках и за месяц «бегом трусцой» сумел избавиться от самых страшных болей в сердце. А потом, уже работая в журнале «Природа и человек», получил письмо от Патрасенко, изобретателя «Магнитотрона», который посоветовал мне написать очерк о чудо-женщине Надежде Семеновой (здесь обе фамилии настоящие). Она, спасаясь от своих болезней, смогла встать буквально со смертного одра, выздороветь, а затем лечить других.
Тут же оформив командировку, я отправился в город Шахты. Надо признаться, что к тому времени мои познания в целительстве оставались еще совершенно ничтожными. Да я и не стремился к ним. Кроме нескольких никому не пригодившихся рецептов «от бабок» и начальных сведений о йоге, не располагал ничем и даже не предполагал, что существует еще нечто действительно достойное внимания. «Официальная» медицина – вот наша опора и надежда.
Но все изменилось в первый же день моего приезда в Шахты. Маленькая и изящная, но как-то по-спортивному крепкая женщина, открывшая мне дверь обозначенной в записной книжке квартиры, не очень любезно выслушала меня, потом пригласила войти, взгромоздила на стол несметное количество книг и книжек, перевязала их крест-накрест веревкой и вручила эту стопу мне с категорическими словами:
– Пока все не прочитаете, я с вами разговаривать не буду. Где вы остановились? Там и читайте, я буду приносить еду в номер.
Отправившись побитой собакой восвояси и развязав там стопу книг, я обнаружил, что все они о так называемой народной медицине, и – а что делать? – стал читать. А когда понял, что это интересно, то и конспектировать. Кроме множества никому не нужных, бесполезных и даже неполезных сведений, в этих книгах порой встречались разъяснения необходимости чистоты кишечника и рационального питания, избавления от камней в печени и очищения кровеносной системы и т. п. (После тщательного отбора и проверки основные и обязательные методики оздоровления были объединены мной в книге, которая в первом издании называлась «Сам себе доктор», а в последующих – «Очищение организма».)
В обед пришла Семенова и, оставив на столе пакет с колбасными изделиями и пучок черемши, ушла со словами, что вечером мы пойдем в гости. И правда, вечерком она вновь заглянула в гостиницу – с очередной порцией колбасных изделий и черемши – и повела неведомо куда бесконечными трамвайными путями. По дороге рассказала, что работает товароведом на мясном комбинате и то, что я ем, – его продукция (кстати, весьма отменного качества). А человек, к которому мы идем, ее бывший пациент, когда-то страшно и смертельно больной, а теперь просто поменявший свой образ жизни и – выздоровевший.
В гостях мы оказались у очень приятных и веселых людей. Помню, у них был «белковый стол», то есть в блюдах с разнообразной едой, от которых чуть не ломился стол, не было ничего, относящегося к углеводной пище. А веселы эти люди, как мне объяснила Семенова, потому, что у них уже ничего не болит и болеть никогда не будет. Так, подбадриваемые обязательной водочкой, мы провели очень интересный вечерок.
Весь следующий день я читал, конспектировал и грыз колбасные изделия с черемшой, а вечером мы отправились в гости в другую семью, где был накрыт уже «углеводный стол», без присутствия какой-либо белковой пищи.
А на третий день я осознал, что сердце мое почему-то перестало ныть и подавать болезненные сигналы, окончательно успокоилось, и если остались в нем какие-то ощущения, то лишь приятные.
Конечно, Семенова раскрыла мне все свои тайны, многое рассказала и о себе, и о своих пациентах. И, вернувшись в Москву, я написал о ней большой очерк, который был напечатан в журнале «Природа и человек». Но суть не в этом. Сразу по приезде я взялся за очищение организма и рациональное питание, что в конце концов (замечу, уже только это) избавило меня от всех проблем со здоровьем. Полностью проводить очищение я даже не стал, не было надобности. Но плюс к этому прошел полный курс уринотерапии и таким образом очистил кровеносную систему и совершенно изменил состав крови. С той поры и до сих пор, когда мне приходится сдавать кровь на анализ, врачи поражаются, какая она у меня… хорошая.
И вот через какое-то время, когда еще не выветрились из памяти все пережитые мною неприятности, но самочувствие было отменным, я вдруг осознал себя счастливчиком. Счастливым независимостью от врачей, отсутствием каких-либо болей, неуемной энергией, которую вдруг обнаружил в себе… Мне стало хорошо. Очень хорошо. И в то же время очень скверно, потому что сотни, тысячи, миллионы людей жили вокруг меня, страдая, а я, один из них владеющий тайной здоровья, выгляжу… Кем? Грабителем? Я докопался до клада с несметными сокровищами и утаил его от других?
