«Хотя я испытываю всю эту тревогу…»
«Хотя мне кажется, что я не могу глубоко вздохнуть…»
«Хотя у меня как будто узел в желудке…»
«Хотя у меня все тело дрожит…»
«Хотя я очень боюсь упасть…»
Мы прорабатывали все аспекты, которые появлялись по мере подъема, продвигаясь медленно, шаг за шагом, и только в том случае, если она чувствовала себя комфортно и безопасно. Подъем на башню занял весь день. Брайан, муж Крис, был рядом с нами и все время раскачивал платформу, видимо, хотел убедиться, что Крис действительно преодолела свой страх. (Не рекомендую это делать! Кстати, Крис очень ясно дала понять Брайану, что она думает по поводу его участия в борьбе с фобией!)
Когда мы поднялись наверх, нам открылся потрясающий вид – захватывающий осенний пейзаж до горизонта. Это была награда для Крис за преодоление страха, который сопровождал ее всю жизнь. Прекрасная и самая подходящая метафора для награды, которую мы получаем, когда преодолеваем наши старые страхи, фобии, ограничивающие установки, такая – теперь мы можем ясно видеть красоту своей жизни и всего мира.
Профессиональные данные: Дэвид Фейнштейн, доктор наук, психиатрДэвида Фейнштейна назначили в отделение психиатрии в медицинский институт Джона Хопкинса в 1970 году. Глава отделения пригласил доктора Фейнштейна в свой офис и дал ему интересное задание, изменившее его жизнь. «Я много слышал о разных методах терапии Западного побережья, – сказал он – Выясните, пожалуйста, это просто очередная ерунда или стоящие разработки?»
Новыми считались около 200 видов терапий, и доктор Фейнштейн провел следующие семь месяцев, изучая основные 46. Он читал литературу, разговаривал с последователями и даже практиковал их. Эти терапии – гештальт, биоэнергетика, работа с дыханием, трансактный анализ, групповая психотерапия, глубокий массаж, реэволюционное консультирование, психотерапия с применением ЛСД и групповая психотерапия, в которой все участники обнажены (возможно, эта техника стала самой запоминающейся для доктора Фейнштейна). Доктор не только общался с теми, кто практиковал эти техники, но также интересовался их прогрессом спустя несколько месяцев.
В большинстве терапий, которые он изучил, люди получали позитивный опыт. Но спустя какое-то время участники рассказывали, что их старые проблемы вернулись и они не видят какой-либо перемены. К счастью, доктор Фейнштейн настойчиво продолжал искать терапию, которая бы действительно помогала. В конце концов он столкнулся с ТЭС.
Первый опыт, связанный с ТЭС, он вспоминает с изумлением.
Женщина долгое время страдала от тяжелой формы клаустрофобии. Ей показали метод таппинга – акупунктурные точки, по которым нужно постукивать и вспоминать пугающие случаи с замкнутым пространством. К моему изумлению, она почти сразу сообщила – то, что она вспоминает, теперь доставляет ей меньше дискомфорта. Через 20 минут ее клаустрофобия как будто исчезла. Такое изменение было поразительным – но пока об исчезновении фобии свидетельствовала только она сама. Нужно было проверить это на практике. Ее попросили зайти в туалет, закрыть дверь и оставаться там до тех пор, пока она чувствует себя комфортно. И действительно, она провела там столько времени, что пришлось в итоге попросить ее выйти. Она появилась, ликующая и одновременно пораженная тем, что ей удалось оставаться спокойной в ситуации, которая еще полчаса назад повергла бы ее в страшную панику.
«Я никогда раньше не видел, чтобы терапия работала так быстро, – сказал доктор Фейнштейн, – просто удивительно». Свою карьеру он строил на традиционных техниках, а когда убедился в действенности ТЭС и даже начал преподавать эту методику, всегда начинал свои уроки с оговорки: «Не могу передать, как я удивлен тем, что нахожусь здесь, перед вами, и рассказываю вам, что ключ к успешному лечению даже в очень тяжелых случаях – это механическая, поверхностная, удивительно быстро работающая физическая техника, которая не требует продолжительной терапии, глубокого понимания или даже серьезной персональной трансформации. Это выглядит странно – постукивание по точкам, но это работает!»
Со дня знакомства с техникой и последующего ее исследования он неустанно трудился, чтобы обосновать и задокументировать действие таппинга. Он написал больше 80 профессиональных статей и восемь книг об энергетической медицине. Доктор Фейнштейн практиковал ТЭС и работал как клинический психолог в Институте Медицины Джона Хопкинса и Калифорнийском Институте Профессиональной Психологии.
Я имел удовольствие общаться с доктором Фейнштейном по разным поводам. Поразительно, что он до сих пор изумляется скорости и эффективности ТЭС. Он, получивший традиционное образование, кажется, до сих пор не может допустить возможность существования метода лечения настолько быстрого, эффективного и простого в использовании. И я не могу обвинять его. Хотя у меня нет медицинского образования и я всегда интересовался альтернативными подходами, но и меня ТЭС не перестает удивлять.
Справиться с двумя страхами за один час
Меган – писатель, лектор, тренер. Она должна была выступать на важной конференции и обратилась ко мне за помощью. Аудитория всегда тепло принимала Меган. Но та, выступая достаточно часто, всегда заранее записывала свои речи и читала их, стоя за трибуной, но при этом всегда испытывала дискомфорт. На предстоящем мероприятии ей придется выступать без трибуны и заранее заготовленного черновика. Эта перспектива пугала ее, и потому она обратилась ко мне. Меган слышала, как ТЭС может эффективно работать со страхами публичных выступлений.
Когда мы начали нашу сессию, я попросил ее представить себя на сцене, без трибуны и написанной речи и рассказать мне о своих ощущениях. В частности, мне необходимо было узнать о том, как реагирует ее тело. Я считаю, что концентрация на физических ощущениях – хороший способ начала работы со страхами.
Оказалось, что когда Меган думает о предстоящем выступлении, ее грудь и горло будто стягивает. По силе этим ощущениям она поставила 7 баллов. Мы начали проработку с очень простых утверждений:
«Хотя я ощущаю стянутость в груди и горле, я глубоко и полностью принимаю себя…»
«Хотя мне кажется, что у меня комок в горле, я глубоко и полностью принимаю себя…»
«Хотя я ощущаю тревогу в груди и горле, сейчас я выбираю расслабиться…»
Мы продолжили проработку с разными утверждениями, пока неприятное ощущение стянутости не исчезло. Я попросил Меган снова представить себя на сцене. Что она чувствовала? Что она видела? Она ответила, что чувствует себя лучше и видит, что ее речь принимают хорошо. «Но, думаю, в самом начале мне будет трудно справиться с собой и приступить к речи».
Мы проработали заблокированную энергию в ее груди и горле, и появился новый аспект ее фобии. Мы прорабатывали его, пока она не почувствовала себя достаточно уверенно.
Я снова попросил ее представить себе будущие события и подумать, что может быть не так. Я специально стал на нее давить, чтобы убедиться, что она освободилась от всех аспектов своей фобии. Например, я попросил ее представить, что аудитория не улыбается, когда она выходит на сцену, чтобы посмотреть, появится ли у нее тревога из-за этого. Обычно аудитория очень тепло встречает выступающих, но я хотел немного надавить, чтобы убедиться, что мы справились со всем.
Мы продолжили процесс, копая все глубже и глубже, пока Меган больше не чувствовала тревоги, стресса или беспокойства перед выступлением. Она сказала: «Вообще-то сейчас я с нетерпением жду выступления и размышляю, что бы я хотела обсудить со зрителями. А раньше я бы туда не пошла, так как слишком нервничала».
Я не устану повторять:
Добиться серьезных результатов можно, если копать глубже и обратиться ко всем аспектам проблемы.
Меган была довольна новыми ощущениями, и мы уже собирались расстаться, как вдруг она попросила помочь ей победить другую фобию – страх полетов. На это выступление она должна была лететь на самолете. Естественно, мы решили поработать и с этой проблемой.
Она рассказала, что 15 лет назад они с сестрой летели вместе на маленьком аэроплане. Этот полет – одно из самых ужасных воспоминаний в ее жизни. Турбулентность была невероятно сильной, самолет падал и взлетал на несколько метров снова и снова. Она была уверена, что погибнет. Пилот не сказал ни слова, чтобы успокоить пассажиров, а кричащие вокруг люди только усугубляли ужас Меган. В результате полет окончился благополучным приземлением, все остались живы, но Меган осталась напугана этим на всю жизнь. Конечно, она пыталась справиться с собой и даже, как ей казалось, почти успешно, но на глубинном уровне это переживание не изгладилось из памяти и накладывало отпечаток на все аспекты ее жизни.
