К одному из пациентов меня вызвали после новогодних праздников: ему было 67 лет, оказалось, что больше месяца он проводит ночи, сидя в кресле. Клиника тяжелой сердечной недостаточности была очевидна: одышка, цианоз, тахикардия (за 110–120 уд/ мин), резкое приглушение тонов сердца, что объяснялось рентгенологическими данными: сердце было прикрыто жидкостью в легких выше лопаток справа и слева. Естественно, легкие в этих отделах не прослушивались. Врачи пошли по другому пути и предполагали неопластический процесс в легких, рекомендовали компьютерную томографию. Исключить этого я не могла, поскольку рентгенологически легкие были в жидкости и что было под нею, трудно сказать. Однако мне было очевидно, что мы имеем выраженную сердечную недостаточность, преимущественно по левожелудочковому типу (увеличение печени и отеки нижних конечностей были незначительными). Я предложила «снять» сердечную недостаточность, а там видно будет. Для начала систему питания (несколько простых принципов) пришлось комбинировать с внутривенным введением кардиотоников, диуретиков, препаратов калия – по схеме. Больной очень быстро пошел на поправку, спокойно лег спать уже на третий день, и на 20–25-й день рентген зарегистрировал полное очищение и здоровые легкие (без подозреваемой опухоли). Через месяц пациент спокойно гулял, проводил день на работе – в магазине сыновей. И, несмотря на мои уговоры продолжать прием дигоксина (по 1–1,5 таблетки в день) и диуретиков (хотя бы два раза в неделю) для профилактики, поддержки состояния сердца, насколько я знаю, он довольно скоро (хоть и постепенно) прекратил их прием, придерживаясь только новой системы питания.
В случае другого больного все было еще более поразительно.
...
У этого пациента была не только гипертония, тяжелая сердечная недостаточность с асцитом, анасаркой, тяжелыми отеками ног, дистрофическими изменениями кожных покровов, но и сочетание с ожирением. В сумме с тотальными отеками он весил 145 кг и для надевания носков и обуви изобрел специальное приспособление. Мы начали с ним работу. Вначале применили сочетание правильного питания с классической схемой лечения сердечной недостаточности, через 10 дней внутривенных вливаний сделали переход на пероральные кардиотоники, диуретики, предуктал, кардиомагнил – еще 1–2 недели. Началось быстрое спадание отеков, а также процесс похудания – 5, 10 кг и т. д. Каждый препарат он пил с большими проблемами (устал за 10–15 лет болезни), но с удовольствием выполнял «натуральные» рекомендации. И талая вода, и пророщенная пшеница, и чаи, и фрукты-овощи, и лен, и отруби, и душ, и прогулки утром-вечером: все, кроме лекарств, ему было по душе. В итоге сейчас он весит 120 кг, чувствует себя вполне хорошо, одышки нет, спокойно спит по ночам (даже в нашу летнюю жару), ноги выглядят нормально, носки и туфли надевает без специальных технических приспособлений. Самое поразительное, что уже 2–3 месяца он не принимает мочегонные препараты, а кардиотоники – с большим трудом, с перерывами, несмотря на мои настойчивые призывы регулярно принимать их. По моим представлениям, согласно классической кардиологии, их снимать нельзя, они назначаются на всю жизнь.
Но за последние 18 лет многое меняется в моих подходах: оказывается, перейдя к правильному образу жизни и питания в частности, можно при сердечной недостаточности снимать даже диуретики и кардиотоники.
И самое поразительное то, что можно найти (она есть!) прекрасную альтернативу почти всем сердечным препаратам. Коррекция питания и натуральные методы терапии обеспечивают все механизмы коррекции сердечной патологии: от вазодилятирующих эффектов до самого главного – уменьшения внутренней и внешней работы сердца. Происходит уменьшение частоты сердечных сокращений и сердечного выброса, а за счет улучшения качества крови (не только за счет расширения коронарных сосудов) можно быстро и очень эффективно воздействовать на кровоснабжение и питание миокарда.
Гормональные препараты
Вероятно, они являются одним из самых больших «достижений» фармакотерапии XX века. Позволив решать очень тяжелые задачи, в то же время они увели научный поиск от более естественных путей противостояния болезни. Гормональное лечение – это самое что ни на есть лечение «против логики природы» из всего, что мог сделать человек в попытках одолеть ту или иную болезнь.
Все гормональные препараты можно разделить на две большие группы, хотя, как я понимаю по современным формулярам, как-то не принято сегодня такое строгое, принципиальное деление и принципиальные характеристики.
Первую группу составляют в основном гормоны коры надпочечников, которые используются как противовоспалительные, десенсибилизирующие, антиаллергические, противошоковые препараты. Конечно, сегодня трудно себе представить, как вывести человека из анафилактического или кардиогенного шока, если не с помощью дексаметазона, как лечить тяжелые формы бронхиальной астмы, если не гормональными ингаляциями и таблетками, и, наконец, как быть с такой группой заболеваний, как аутоиммунные процессы или коллагенозы.
Хотя все знают о побочных действиях кортикостероидов, но выхода как будто нет. Попробуйте начать снимать преднизолон при системной красной волчанке, и подавленный гормонами процесс так внезапно обострится, что ему будет трудно или невозможно противодействовать.
...
Помню, много лет назад мне позвонила молодая девушка с системной красной волчанкой и попросила помочь избавиться от гормонов, вследствие приема которых у нее были и отечное, «лунообразное» лицо, и жалобы на функционирование желудочно-кишечного тракта, и повышенная глюкоза в крови. Она получала прежде 10 таблеток преднизолона, но в данный момент была на четырех. Я от всей души хотела помочь девушке и предприняла первые шаги. Необходимо отметить, что прием кортикостероидов усиливает катаболизм – распад белка, и в этом случае идти по основному для натуральной терапии принципу – уменьшению или снятию белков (даже кратковременное вегетарианство) – либо невозможно, либо требует почти героического упорства врача и пациента на пути оздоровления. Первоначальные восторги по поводу улучшающегося самочувствия, а затем и попытка снять 0,5 таблетки преднизолона через 15–20 дней привела, к сожалению, к обострению заболевания и необходимости вновь применять гормоны, увеличив дозу до 8 таблеток в день.
Гормоны и цитостатики, конечно же, вселяют во врача уверенность: все, что невозможно будет решить иным путем, можно будет «остановить» с их помощью. Но опасность заключается в том, что научная медицина перестала искать что-либо другое, включив в свой арсенал столь опасные и грозные лекарства, как гормоны, ведь затем уже гормонозависимые состояния практически бывает невозможно контролировать.
Я помню, как еще на третьем или четвертом курсе мединститута писала очень подробный реферат о побочных действиях гормонов и насчитала их семнадцать. Однако через много лет ко мне пришло осознание их почти полной неприемлемости в качестве лечебных препаратов, и состоит оно в следующем. Любой воспалительный, даже аутоиммунный процесс в организме представляет собой грохот боевых действий: есть какой-то агент и реакция организма на него. Что касается аутоиммунных заболеваний, я думаю, поначалу процесс бывает направлен не против себя и собственных тканей, а против чего-то чужого, неприемлемого внутри организма, возможно даже это такие накопления, которые «не врачи» называют шлаками (кстати, врачи не понимают, о чем идет речь, – за долгие годы медицинского образования нам об этом почти не говорят). Поскольку мы не понимаем или подавляем реакции организма, токсические вещества накапливаются, совершенно «выводят из себя» иммунную систему, и она уже в гневе начинает обрушиваться даже на собственные ткани и разрушать их. Вспомните, как иногда в жизни рассердившись по одному какому-либо поводу, вы изливаете гнев на невинных людей и даже на членов своей семьи, своих детей.
Думаю, если бы мы научились лучше понимать язык природы, лучше распознавать этиологию, патогенез болезней и более адекватно находить решения, то человечество в целом смогло бы избежать такого распространения тяжелых заболеваний, в том числе аутоиммунных, из которых сейчас мы не можем выйти без гормонов или цитостатиков.
Врачам необходимо понять, что мы приглушаем грохот битвы не за счет победы над врагом, а за счет того, что выводим свои войска, расформировываем их, создавая иллюзию мира. Подавляя активность иммунной системы, влияя на миграцию стволовых клеток, активность Т– и В-лимфоцитов разными механизмами, мы создаем лишь видимость благополучия, ибо в итоге получаем еще более ослабленный и подверженный всевозможным заболеваниям организм. Мне кажется, это напоминает тот случай, когда, увидев пожар за окном, мы задергиваем штору, создавая у себя ложное ощущение, что пожара нет.
