Дело в том, что мышц в нашем теле больше всего — как по занимаемой площади, так и по элементарному весу. Иными словами, мышечная ткань в человеческом теле составляет большую часть его общего веса. А значит, такие разветвленные и универсальные для всего тела сетки, как сосудистая, лимфатическая и нейронная, проходят по большей части именно в ее волокнах. Говоря совсем просто, природа намеренно распределила так, чтобы основные пути тока всех жидкостей тела проходили именно внутри эластичных, упруго сокращающихся волокон мышц. Для чего ей такое распределение?
В принципе, большинство людей уверено, что кровь течет по жилам только усилиями и стараниями одного сердца. На самом же деле это не совсем так, просто упоминать о некоторых особенностях кровообращения в школьном учебнике анатомии не считается необходимым. А медицинское образование есть не у каждого из нас. Реальность такова, что… Впрочем, попробуем провести аналогию. Представим себе трубопровод длиной километра в три, со множеством коленец и ответвлений труб разного диаметра. И представим, что в начале его установлен действительно мощный, хороший насос. Как нам кажется: обеспечит ли этот единственный насос в начале 3-километровой паутины хоть какой-то напор воды по всей ее длине? Разумеется, нет. Из-за постоянного гашения напора при прохождении бесчисленных развилок, на выходе из всех этих трубочек будет лишь вяло стекать тонкая струйка. Даже если на первом километре мы увидим внутри трубы настоящий Ниагарский водопад, до конца дистанции его волны точно не дойдут ни в таком же виде, ни в похожем.
Материал стальных или пластиковых труб по своим свойствам и близко не похож на гибкие, способные пульсировать стенки сосудов. Тем не менее разность материалов погоды здесь не сделает. А это значит, что сердце физически, в силу простого сравнения его возможностей и реальной длины сосудистой сетки, нуждается в помощнике. Помощнике, который мог бы поддержать равномерность и активность тока крови на участках, расположенных от сердца очень, очень далеко. Таким помощником в организме любого земноводного и являются мышцы. Их сокращение обеспечивает массаж всех артерий, вен и капилляров, проходящих внутри их волокон. Оттого атрофия мышц и малоподвижный образ жизни, ведущий к утрате ими тонуса, действительно вызывают и ускоряют развитие сердечно-сосудистых заболеваний. И заметим: дело здесь вовсе не в отложении холестериновых бляшек. Точнее, не только в нем.
Холестерин — это одно. Он используется в организме для строения оболочек клеток. Наиболее активной в плане образования новых клеток является мышечная ткань. К тому же ее в теле больше всего. Клетки мышц активно и массово гибнут при физических нагрузках. Зато на месте каждой такой клетки появится не одна, а две-три новые. Иными словами, строительство мышц в организме выступает самой большой статьей расхода «вредного» холестерина. Если нагрузок нет, клетками и гибнуть не с чего. Если старые клетки не гибнут, нет необходимости в строительстве новых. Раз нет необходимости, они не строятся. А раз они не строятся, организму буквально некуда девать поступающий с пищей холестерин. Исход здесь только один: мы едим много холестерина при нулевой подвижности — мы заболеваем атеросклерозом. И никакие ухищрения с рационом нас от этой неизбежности не спасут.
Сниженный тонус сосудистых стенок — это совсем другое. Во-первых, на замерших, так сказать, от биологической скуки стенках холестерину откладываться значительно проще. Во-вторых, кровь обладает свойством свертываться всегда, когда ее движение прекращается. И неважно, по какой причине это произошло. Так что склонность к тромбозам и высокая свертываемость обеспечивается не только шершавыми бляшками на стенках: вялый кровоток на периферии вызывает ее несравнимо быстрее, в более явной форме.
За доказательством ходить далеко не надо. Всем известно, что люди с патологиями или травмами, требующими долгого постельного режима и неподвижности, нуждаются в постоянном массаже, переворачивании, тренажерах для работы лежа. Это не секрет, и каждый, кто сталкивался с подобными больными, знает, что при неподвижности, длящейся более двух недель, у прикованных к постели появляются пролежни.
Пролежни — это, фактически, гематомы. То есть кровоподтеки, скопления крови в ближних к поверхности кровати тканях. Это нарушение кровообращения, если его не предотвращать по мере возможности, быстро вызывает тромбоз, прекращение кровообращения на этом участке тканей и наступление их некроза. Пролежни формируются при полной расслабленной неподвижности мышц, потому что сердце в одиночку кровь по венам качать не может. И кровь начинает распределяться в сосудах так, как велит ей сила гравитации — в прижатых к кровати областях. Звучит убедительно, не правда ли?..
Особенности кровообращения в больных мышцах
Итак, мы уже понимаем, что здоровые мышцы помогают сердцу выполнять его ежедневную работу, облегчая ее на несколько порядков. Больные же не делают ровным счетом ничего — просто существуют. Разумеется, это сказывается на прохождении многих смежных процессов — процессов, в которых работа мышц учтена изначально, с самого момента рождения человека.
Нарушение кровообращения, тромбоз, высокий холестериноз сосудов, атеросклероз и все его последствия — вот только главные пункты в длинном списке всего, что мы можем получить с мышечной атрофией.
Если нам мало, добавим: малоподвижный образ жизни нередко становится причиной сахарного диабета II типа. Причину угадать нам уже несложно. Самыми большими «любителями» сахара в организме выступают мышцы и головной мозг. Мозг потребляет много глюкозы — больше, чем остальные органы, вместе взятые. Зато мышц самих несравнимо больше, чем любого мозга — даже самого умного. В покое мышцы почти не употребляют сахар. Но при активной работе они сжигают его буквально килограммами в минуту. Поэтому люди, сидящие на долгих или изнурительных диетах, могут добиться падения сахара в крови, просто поднявшись на несколько пролетов по лестнице, а не в лифте.
Естественно, когда мы едим, мы потребляем много сахара. То есть столько, сколько не «съест» и мозг Эйнштейна. А мышцы у нас им не интересуются. Потому без специальной низкоуглеводной диеты нам не стоит удивляться, что сахар у нас в крови довольно часто бывает высоким, верно?.. А ведь высокий сахар — это куда ближе к диабету, чем к здоровью!
Скажем больше: длительное отсутствие движения и нагрузок вредит самой мышечной ткани и суставным сочленениям, которые она обслуживает. Так что мы можем понадеяться на удачу в случае с проблемами кровообращения. Можем удивиться, узнав, что сахарный диабет нам грозит даже без ожирения. Но нам решительно нечего рассчитывать на результат, если мы попытаемся предотвратить преждевременное старение любых суставов за счет снижения подвижности.
Наша логика в таких случаях понятна. Мы спрашиваем: с чего бы стареть и изнашиваться костям, сухожилиям, хрящам, если они не трутся друг о друга и вообще пребывают в такой же неподвижности, как было в утробе матери? И приходим к выводу, что изнашиваться им не с чего и что мы нашли идеальное решение. А в действительности мы загоняем сами себя в биологическую ловушку. Кровоснабжение суставов, костей и всех этих тканей происходит через ткани мышц. Кости не движутся потому, что не движутся мышцы. В волокнах мышцы наступает застой крови и нарушается кровоснабжение костей и хрящей. Постепенно их питание становится настолько плохим, что уже не покрывает даже минимальных нужд, возникающих в покое.
Результат: сидячая, не требующая движения работа доводит нас до артроза и остеохондроза вдвое-втрое быстрее, чем довела бы работа монтажника или грузчика. И потом, мы не движемся активно или целенаправленно, разрабатывая мышцы. Но вообще никак не шевелиться мы не можем. И в те моменты, когда мы вынуждены делать хоть что-то, наши суставы испытывают двойную нагрузку. Они могли бы испытать чуть меньшее напряжение, если бы их обслуживали мышцы в хорошем тонусе. Но для хорошего тонуса мы как раз ничего и не делаем. Поэтому в моменты какого бы то ни было движения наши кости и хрящи получают двойную «подачу». В значении за себя и за этот балласт рядом, который должен был им помогать, но в своем нынешнем виде не столько помогает, сколько мешает.
Все это просто прекрасно, но обратим внимание на указанный только что момент. Полной неподвижности, фактически, можно добиться лишь в положении лежа — как мы и приводили в примере о пролежнях у прикованных к постели больных. Однако наш случай — это движение и напряжение мышц, просто статическое и слишком для них долгое. Мы движемся. Мало и неправильно, но движемся. Поэтому пролежни у нас в обычной жизни не возникают.
